Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 9

— Такими темпами мы будем у храма через полчаса, — усмехнулся Харви. — Молодчага, Эрик.

Отец промолчал.

Вскоре совсем стемнело, а я чувствовал, что такими темпами вконец измотаюсь и когда мы приедем в храм, с меня толку будет как с козла молока. Пришлось сбавить немного ход.

Впереди на дороге замаячили огоньки. Интересно, что это? Добрый знак, или… Но видимо время добрых знаков ещё не наступило — скоро выяснилось, что ничего хорошего в этих огоньках нет. На нашем пути стояли шесть женщин, и каждая держала по горящему факелу. Огонь красиво играл на их лицах и волосах, обозначаю утонченную, но очень холодную красоту.

Кто же были эти женщины?

Да эти женщины — те самые лучницы, что пытались нас убить, догадался я по наличию луков и колчанов за спинами некоторых из них. Но даже не это оказалось самым плохим. А самым плохим, было то, что у троих из них я увидел в руках кинжалы. Да не простые. Я узнал их. Таким кинжалом меня в собственной постели пыталась убить служанка. А после неудачи вышла в окно.

Это — служительницы смерти. И дело затевалось ой как плохое — потому как самая безобидная царапина от такого кинжала была смертельна. И если дойдёт до дела, смогу ли я залечить такие раны, я не знал, и проверять не горел желанием.

Экипаж пришлось остановить, а ведь до храма оставалось минут пятнадцать езды.

— Дороги дальше нет! — монотонным хором промолвили женщины, потрясая факелами. — Мы служительницы смерти — богини Амадей, говорим вам, дороги дальше нет!

— Эх, вот бы переехать этих сучек! — озвучил общую для всех мысль Харви.

— А идея не самая худшая, — неожиданно подала голос Лейла.

С этими словами она сильно вдарила по газам. Мне ничего не оставалось, как только поддержать порыв Лейлы. Экипаж взвизгнул, вздыбился и понесся вперед, как бешенная табуретка, прямо на служительниц.

Служительницы смерти, явно не ожидали такого поворота событий от слова совсем. И проявили постыдную неготовность заслужить возлюбленную ими смерть под колесами экипажа, поэтому в последний момент, оглушив нас бабьим визгом, они с дороги все-таки свалили.

Мы же отправились дальше, во тьму.

Времени потрачено было много и чтобы наверстать его, мы стремительно мчали через темный лес. Так что ветер свистел в ушах. Экипаж, повизгивая, подпрыгивал на кочках.

— Лейла, ну ты бешенная! — я охотно расщедрился на похвалу, не сдержав восхищения дерзкой выходкой девчонки.

— Я просто жить хочу, — резонно отрезала Лейла, деловито поправляя волосы. — А вам, видимо, это надоело.

Вот умела она одной поправкой перечеркнуть весь смысл. Я перечить не стал, не желая потом по итогу нагрубить. И почему Лейла не может быть такой как Стелла? Мягкой, нежной, воздушной…

Душа заныла. Как там сейчас Стелла?.. Успеть бы! Виноват я перед ней, ой, как виноват.

Впереди, рассеивая мрак, появилось алое зарево. Ох не к добру появилось оно, это зарево. Лес стал редеть. Я понял, что мы уже почти на месте.

Ни с того, ни с сего, экипаж вдруг стал замедляться, затем подскочил на какой-то коряге, и мы, напрочь отбив себе пятые точки, встали.

Я почувствовал, что экипаж дальше не двинется. Более того — на мгновение сознание экипажа захлестнула тьма, и он вместе с Лейлой канул в небытиё.

Не успели мы испугаться, как в следующий миг экипаж включился. Лейла тоже пришла в себя, хотя выглядела неважно — краше в гроб кладут.

Толку ни от Лейлы, ни от экипажа на данный момент не было от слова совсем. Состояние обоих можно было классифицировать как нерабочее.

Вот почему Лейла так сильно жалела экипаж, а с ним и себя, они тащились на последнем издыхании.

— Приехали! — сказал я вставая. — Дальше пешком!

— Я останусь здесь, — сказала бледная Лейла, вцепившись в поручень мертвой хваткой. — Со своим экипажем.

Я погладил экипаж по шершавому, разгоряченному боку, он был покрыт пеной, как лошадь после галопа.

— Отдыхай, ты хорошо справился, как наберешься сил, отъедешь немного в кусты, — тихо велел я экипажу, он откликнулся благодарным пониманием. — А ты, красавица, пойдешь с нами!

С этими словами я схватил Лейлу и закинул себе на плечо. Девчонка была слишком гордая, чтобы признать, что она просто не в состоянии идти сама. А мне, не хватало ещё оставить невесту в темном лесе, где водятся чокнутые тетки с кинжалами. Лейла оказалась лёгкой как пушинка и так ослаблена, что даже не сопротивлялась. Лепетала что-то там бессвязное.

Я не вслушивался, просто шел с ней на плече по дороге к зареву. Остальные шли за нами.

Я прикидывал — идти оставалось минут пятнадцать и надо было что-то еще с Лейлой решать. Нести её в храм, где на каждом углу подстерегала опасность — идея не из лучших. Но и под сосной оставить здесь на съедение волкам тоже было нельзя. Хотя, чего греха таить, оставить, немного хотелось.

Взял девчонку, посадил себе на шею, а теперь не соображу, как бы и на кого свалить заботы о ней — с больной головы на здоровую.

Лес расступился. И с пригорка нам открылся вид на храм. Полуразрушенное, старинное каменное здание, подсвеченное кровавым огнем, выглядело зловеще и неприступно. От него распространялась темная энергетика, тягостная, давящая.

Я осторожно опустил Лейлу. Она, как неваляшка, пошатнулась, но все же сохранила себя в вертикальном положении.

— Хам и грубиян, — прошипела Лейла вместо благодарности.

Я с улыбочкой поклонился.

— Всегда к вашим услугам, — нагло при этом заявил я.

Лейла хмыкнула и, скрестив руки на груди, отвернулась.

Харви с отцом достали по подзорной трубе и деловито всмотрелись в храм. Я позавидовал, что у меня такой штуки нет. Эх, как только всех спасу, надо поправить свое финансовое положение и приобрести элементарные вещи.

— Что у мальчика нет игрушки? — перехватив мой завистливый взгляд, съязвила Лейла.

— Я тебе потом покажу свою игрушку и даже разрешу поиграть, — нагло усмехнулся я.

Лейла вспыхнула и прикусила язык. Отец протянул мне свою подзорную трубу.

— Вход сторожит шестерка — мротское отрепье, кажется наемники, — прокомментировал Харви. — Больше никого кроме лошадей у храма не вижу.

Я заглянул в трубу. Харви оказался прав — шесть мротов сторожили вход. Других людей у храма видно не было, но у привязи топтался целый табун лошадей. Поэтому сомневаться, что в храме нас ждут, не приходилось. Кроме того, нельзя было забывать про служительниц смерти, которые вскоре тоже подоспеют на подмогу к Роджеру. А время поджимало.

— Надо идти, — решил я. — Лейла…

Я глянул на девушку, оценивая её состояние.

— Я пойду с вами! Вы от меня не отделаетесь! — сердито прошипела она, чего я и добивался.

— Хорошо, — согласился я, радуясь, что она может и злиться и идти сама.

Естественно, здесь я её не бросил бы. Мы все вместе или выберемся, или умрем в этом храме. Там я хотя бы смогу её защитить при случае. Ох, слишком многих мне приходится спасать, кто б меня спас.

Мы шли к храму, с каждым шагом на душе становилось все тревожней, это место само по себе поглощало все хорошие эмоции и, как говорится, чем ближе в лес, тем больше было дров.

На меня накатывали приступы слабости. И крыльев сокола я в себя больше не чувствовал. Я уже так привык рассчитывать на свои сверхспособности. А без них было ощутимо тяжелее, и такая пустота внутри звенела, что хоть вой. И чме дальше, тем хуже — усталость и слабость накатывали с удвоенной силой.

Мы осторожно добрались до валунов у входа и, спрятавшись, стали наблюдать за мротами. Они стояли у входа замершими статуями и вообще не шевелились. Двух из них я узнал, те самые, которые договаривались со Стефом о ящиках со специями, а потом кинули его, когда стало жарко. Вот и настигла их расплата.

— Они под специями — констатировал очевидный факт я. — Лейла, посиди пока здесь и постарайся не влипнуть в неприятности.

— Ну, как-нибудь разберусь без сопливых, — огрызнулась девчонка.