Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2 (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 25

На этом нам было бы уже можно ставить точку и уходить, но я, кляня свою жалостливость, уже отвязывал от пояса два кошелька, набитых монетами — весь куш, выигранный мной в покер у мротов. Оставил я себе только несколько монеток, как говорится, на развод, сунув их в карман туда же, где всё еще хранилось мротское кольцо. Остальное своё богаство положил на прилавок.

— Нам бы с вот этим парнем — одеться, — указывая на Фила, попросил я.

Слезы у портнихи моментально высохли. Она посмотрела на монеты, потом на нас. Потом снова на монеты.

— За эти деньги будет вам гардероб, — решительно сказала портниха. — Отдам всё, что вам будет по размеру, всё, что уцелело. У меня часть вещей — чтоб в сапоге моего женишка вечно торчал гвоздь, — погрызла моль.

Феона засуетилась, стала закидывать нас рубашками, брюками, облегченными доспехами. Все вещи были пошиты мастерски. Глазомер, как и вкус, у портнихи был отменный, она в точности угадала наши размеры и предпочтения.

Томаш, глядя на все это веселье, смущенно тоже положил горсточку монет портнихе и попросил подобрать что-нибудь и ему.

В конце концов, свертков и коробок появилось столько, что мы решили нанять двух носильщиков, околачивающихся для подобных случаев рядом с лавками.

— Вот еще, — уже к финалу сказала Феона, — это подарок для девушки, вижу, ее снедает недуг, но девушке всегда важно иметь красивое платье.

С сочувствием глядя на отрешенную от всего Киру, портниха протянула нам две объемные коробки.

— Спасибо! — поблагодарил Фил. — Она оценит, когда поправиться!

— Помолюсь Аве ей за здравие, — пообещала портниха и повязала Кире на шею прозрачный зеленый шарфик. — На удачу.

Почувствовав некоторую неловкость, я заговорил, чтобы разрядить обстановку.

— Мы снесли половину вашей лавки! — глядя на опустевший магазин, присвистнул я. — Теперь у вас нечем торговать.

— Мне это уже ни к чему, — грустно махнула рукой портниха. — Меня вон замуж берут.

— Одно другому не помеха, — улыбнулся я.

— Все равно кроме вас у меня покупателей не было, — вздохнула портниха, как будто уговаривая саму себя. — Мой отец был портным, я хотела сохранить эту лавку в память о нем, он единственный, кто верил, что у меня получится. Но его сбережения уже давно иссякли. Я вся в долгах… еще и эта моль, чтоб ее разорвало…

— Мы-то у вас теперь есть, а там глядишь, и кто еще подтянется, — попытался я приободрить портниху.

Мне стало жаль женщину — шить одежду явно было её призванием, она за него не хило так боролась всю жизнь со всем миром и вот теперь всё, крест на этом решила поставить. Хотя замужество ей, как и любой женщине, явно пошло бы на пользу. Детишек бы завела, а там, глядишь, нрав свой утихомирила.

— Я вас обеспечила одеждой лет на пять, — засмеялась портниха.

— Меня хорошо, если на полгода, — резонно возразил я. — Феона, выходите замуж, коль желаете, но обещайте для меня шить на заказ.

— Договорились, будут деньги, будет и шитье. Вы ведь из знати, да? — полюбопытствовала напоследок Феона.

Я уже открыл было рот, чтобы отшутиться, что мы из народа. Как вдруг в лавку снова ворвался поколоченный жених Феоны.

— Феона! Представляешь, мне сказали, что у тебя сам герцог Крайкос скупил полмагазина! — восторженно с порога зачистил он.

— Я купил один наряд! — возмутился Томаш, видимо испугавшись снискать в народе такую славу. — Полмагазина скупил младший герцог Герберт.

Феона удивленно всплеснула руками. Я все же не удержался и мстительно ткнул Томаша в бок. Сдал меня с потрохами гаденыш, для таких вот пай мальчиков стукачество всегда было в порядке вещей, тем они меня и подбешивали.

К чести Феоны, её манера общения стала лишь немного почтительней, обыкновенного для простых людей лизоблюдство она не проявила. Портниха, лишь шутя спросила разрешения, можно ли ей будет повесить табличку, что сам герцог Герберт одевается у нее. Из этого следовала, что лавка продолжит свое существования. Я, естественно, разрешил и мстительно добавил, что никто не будет возражать, если к моему имени добавиться лорд Филибер и младший герцог Крайкос.

Томаш недовольно поджал губы, но возражать не стал, видимо, счел это ниже своего достоинство.

На магазин мы ухайдокали весь день. И в замке были только к вечеру. Я лично так вымотался, будто картошку копал. И все же был доволен тем, что теперь у меня есть нормальная одежда, которую не стыдно и приятно носить.

Я дошел до сэра Артура и, показав ему колечко мрота, спросил, не знает ли он чего об этой вещице.

Сэр Артур с изумлением покрутил колечко в руках. А потом рассказал, что таких колец не видывал давно.

Это оказалось телепатическим кольцом. Если у кого-то будет такое же, то с ним можно связаться на пару сек и что-то ему передать. Более того, колечко обладало силой рассредоточивать внимание людей вокруг своего хозяина. То есть, если на тебе кольцо, то люди тебя видеть-то видели, но не замечали. Иногда это было очень полезным свойством, а вот иногда и неприятным побочным эффектом. Ещё кольцо было опасно тем, что при телепатической связи, мало того, что уходило куча сил, но еще и другой мог подсмотреть твои мысли.

Озадаченный этими свойствами кольца, я пошел есть. Выезжать мы должны были на рассвете. Поэтому спать мы с Филом решили завалиться пораньше, чтобы на сон оставалосб время — нам с ним по очереди предстояло сторожить Киру. Никому кроме меня Фил её не доверял.

На рассвете мы все собрались у конюшни. Харви с отцом рассказали, что ничего толкового им выяснить не удалось.

Они поймали двух стражников, выпустивших накануне из города, вопреки приказу, Роджера с Мерлином. Допрашивал провинившихся Харви, оказалось, заплатили стражником не деньгами, а ящиком специи. Ящик был активно стражниками распродан.

Отец вчера вечером велел казнить изменников. Глашатай зачитал им права и им публично отрубили головы. Невзирая на то, что стражники были виноваты, мне все равно не понравилось, что мы отсекаем людям бошки еще и делаем из этого шоу.

Отец оставил город на Ганса, пока гостившего с семьей в замке. Велел стражникам поискать подсевших на специю торчков, и все силы бросить на искоренение этой заразы в герцогстве.

А меня вновь поджидала пытательная животина — лошадь. На этот раз я попытался с ней наладить хорошие отношения, угостив предварительно морковкой. Но лошадэвра, не оценила мой жест, и цапнула меня до крови за палец. Я выругался.

Эта сцена вызвала всеобщий хохот. Я хмуро уселся на зубастую скотину, и мы двинулись в путь.

— Если ты будешь так трястись в седле, — процедил отец, — то твой позвоночник сыплется в трусы!

— Главное, по-любому останется при мне, — ответил я, понимая, что отец прав, но его правоту, как всегда. хотелось засунуть ему в жопу.

— А вот твою дурь ничем не вытрясешь! — проворчал отец.

Через час езды я уже был не рад свету белому. Скачка отдавалась в мозгах тупой болью. Тело ныло. Отбитая жопа онемела. Мы заехали в лес, здесь дорога, укрытая от солнца раскидистыми елями, была мрачной и темной.

На душе сделалось как-то тоскливо, неуютно. Лошадь моя стала спотыкаться. Раздался треск. На дорогу, преграждая нам путь, упало толстое дерево. Засвистели стрелы над головами. Затем к нам вышел здоровенный детина с мешком на голове, в котором были прорези для глаз и рта.

— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.

— Кофелек или жизнь, ребятки, — шепеляво продекламировал мужик, помахивая арбалетом.

Пришлось натянув поводья, остановить лошадей.

— Кофелек-кофелек, какой кофелек⁈ — вспомнив советскую классику из прошлой жизни, передразнил я.

Томаш с Харви хохотнули, отреагировав на дразнилку.

— Брофай футить, пацан, гоните вафых лофадок и кофельки⁈ — нацелив мне в грудь арбалет, прошепелявил разбойник.

— Ты фначала подойди на рафтояние моего меча, — откровенно издеваясь, предложил я, отчего даже лошадь подо мной фыркнула и переступила с копыта на копыто, видимо по достоинству оценив мою иронию.