Последний Охотник на Магов. Том 2 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 34

Суворов обратил свой взгляд на меня. Он долго и внимательно всматривался в моё лицо, а затем сказал:

— Потому что я считал, что ты — такой же, как и я. У тебя глаза убийцы, Белов. Я полагал, что этот путь придётся тебе по душе. Видимо, ошибался.

Не первый раз я слышу этот «комплимент» в свой адрес. Сильно же отразилось на мне моё прошлое. Похоже, эту часть меня уже не искоренить.

А Игорь Суворов предстал передо мной в совершенно другом обличии. До этой самой минуты я предполагал, что он — ярый представитель Легиона, который живёт войной и желает, чтобы ею жили и все остальные.

Но он оказался уставшим от кровопролития солдатом, решившим вернуться к дворянскому быту. Но оказавшийся к нему неготовым.

— Игорь Николаевич, — нарушил тишину Бродский. — Мы с вашей дочерью любим друг друга. Я бы хотел, чтобы наше с вами знакомство произошло при других обстоятельствах. Но я вынужден просить у вас руки Екатерины. Прямо здесь и сейчас. При свидетелях.

Реакция Суворова на слова Бродского оказалась не менее удивительной. Игорь громогласно рассмеялся. Даже стёкла в рамах завибрировали от его смеха.

— А ты что же думаешь, Николай, у тебя теперь есть иной выбор? — спросил Суворов, пытаясь отдышаться. — Вы уже во всеуслышание объявили о своём решении. Теперь весь город знает, что я отдаю свою дочь в семью Бродских. А ведь я даже упомянул, что это — выгодный для меня брак. Напомни, пожалуйста, Николай, чем занимаются твои родители?

— Э-э-э… — Николай замялся. — Бродским принадлежит двадцать гектаров полей.

— Хм? — заинтересованно поджал губы Суворов. — Вот как? Немаленькое число. А что выращиваете?

Бродский бросил на меня полный волнения взгляд, а затем ответил:

— Выращивали всё — от круп до овощей. Отец владел магией земледелия. Так прозвали его магию крестьяне.

— Почему «владел»? — решил уточнить Суворов.

— Он был ранен на войне. Больше колдовать не может, — признался Бродский. — Теперь поля пустуют.

— Пустуют, значит… — прошептал Суворов. — Что ж, ладно. Раз твой отец бывал на войне, нам с ним будет о чём поговорить. Передай родителям весточку, что я загляну к ним в ближайшие несколько недель.

Бродский оторопел.

— В-вы серьёзно? — удивился он.

— А что, по-твоему, я не должен знакомиться с родителями своего будущего зятя? — насупив брови, спросил Суворов. — Нам с ними предстоит обсудить вопрос восстановления работ на ваших полях. Ну, это уже тебя не касается. Твоя задача — закончить академию и стать достойным человеком.

Николай с Екатериной засияли. Да чего уж там, даже мне бальзам на душу пролился! Такого завершения вечера, думаю, не ожидал никто. Тем более сам Игорь Суворов.

— Но у меня есть одно условие, Екатерина, — обратился к дочери Игорь.

— Да, отец? — с трудом сдерживая слёзы, спросила девушка.

— Я всё же хочу, чтобы ты покинула военную академию. Хватит с нашей семьи войн. В следующем году поступишь в Санкт-Петербургскую Магическую. Это моё единственное условие.

— Хорошо, — уверенно кивнула она. — Я сделаю так, как скажешь.

Видимо, чувства Екатерины к Николаю искренние, раз она так быстро согласилась.

— Славно, — вздохнул Суворов и устало откинулся на спинку кресла.

В комнате вновь воцарилась неловкая тишина.

— Белов, как зовут твою спутницу? — нарушив молчание, спросил Суворов.

— Анастасия Антарктьева, — представил девушку я.

— Что ж, Анастасия, — Суворов повернулся к Антарктьевой. — Я знаком с твоим отцом. Достойный человек. Прошу прощения, что тебе пришлось стать свидетельницей наших семейных разборок. Очень надеюсь, что мы тебя не обидели. А также рассчитываю, что услышанное тобою, не выйдет за пределы этих стен.

— Всё хорошо, — быстро закивала Настя. — Я очень рада, что вы смогли разобраться.

— Отлично, — подытожил Суворов. — Теперь все можете быть свободными. Возвращайтесь по домам. Екатерина и Илья, вас прошу вернуться в свои комнаты. Мы ещё поговорим с вами, но завтра. Остаться прошу только Белова. Я тебя надолго не задержу, Владимир.

Екатерина, Николай, Анастасия и Илья покинули кабинет Суворова, оставив меня с Игорем наедине.

— Присядь, Владимир, — попросил Суворов, указав на соседнее кресло.

Я молча уселся у камина по левую руку от Игоря, ожидая дальнейшей беседы.

— Отношения между нами с самого начала не задались, — произнёс он. — Наверное, это потому, что мы оба слишком упёртые и прямолинейные.

— С этим трудно поспорить, Игорь Николаевич, — согласился я. — Но на мой взгляд, вы приняли очень мудрое решение. Дочь будет вам благодарна.

— Буду на это надеяться, — кивнул Суворов. — Но я бы хотел поговорить не о моём решении, Владимир. Как ни крути, а центром всего это скандала были мы с тобой, а не Екатерина с Николаем. Нам бы не помешало расставить все точки. Недосказанности я не люблю.

— С радостью, — кивнул я. — И каким вы видите завершение нашего с вами конфликта?

— От своих слов я не откажусь, — заявил Суворов. — Я не стану тебя поддерживать, но и вредить тебе не буду. Ты — очень опасный и безрассудный человек, Владимир Белов. Не знаю, как жизнь сделала тебя таким в столь юном возрасте. Но твои глаза… Таких у меня не было даже после первого года войны. Не стану лезть тебе в душу и искать причины, но скажу лишь одно: я не буду тебе другом, но и врагом твоему роду быть не желаю.

— Я хотел бы того же, Игорь Николаевич. Предлагаю сохранить в наших отношениях нейтралитет.

— Согласен, — кивнул Суворов и протянул мне руку.

Я пожал крепкую мозолистую ладонь Игоря, но тот крепко вцепился в меня и подтянул к себе.

— И ещё пара моментов, Владимир, — прищурив глаза, произнёс он. — Я бы хотел, чтобы ты проследил за моим будущим зятем. Я уже понял, что Бродский могуществом не блещет. Проследи, чтобы парень дожил до свадьбы.

— Об этом могли бы меня и не просить, — улыбнулся я и попытался выдернуть руку из цепкой лапы Суворова.

Но Суворов ещё не закончил. А силу на нём я использовать не хотел.

— Несмотря на весь этот скандал, — продолжил он. — Я даю тебе слово, что не причиню тебе вреда, если ты не пойдёшь против моей семьи. Но позволь дать тебе один совет, Владимир. Опасайся Виктор Мясникова. Я видел, что ты сегодня сделал. Не знаю, как тебе удалось нанести ему такое увечье, но, поверь, Виктор этого не забудет. Скорее всего, он попытается тебя убить.

Сказав это, Игорь, наконец, отпустил мою руку.

— Благодарю за совет, — кивнул я. — Не переживайте. Если такой момент настанет, Мясников пожалеет, что связался со мной.

Суворов ухмыльнулся и добавил:

— И всё же жаль, что такого, как ты, не было в моём отряде, когда началась война. Ты бы нашёл там своё место.

Я поднялся с кресла.

— Сомневаюсь, Игорь Николаевич. Спасибо за ужин. И за откровенный разговор.

На этом вечер, плавно перетёкший в ночь, подошёл к концу. Я, Бродский и Антарктьева вернулись в общежитие. Всю дорогу Николай молчал. Сдерживался, чтобы поговорить со мной с глазу на глаз.

Я проводил Анастасию до её комнаты и на прощание поцеловал её руку.

— Спасибо, что составила мне компанию, — улыбнулся я. — Доброй ночи.

Уставшая, но счастливая Антарктьева скрылась за дверью своей комнаты. Я вошёл к себе, но ложиться спать не спешил.

Не нужно быть магом-психомантом, чтобы догадаться, что через две-три минуты явится Бродский.

Так оно и случилось.

Бродский влетел в мою комнату и принялся безостановочно галдеть о событиях ушедшего вечера. Он благодарил меня чуть ли не на коленях, вынуждая меня каждый раз поднимать его на ноги.

— Главное, что в конце концов, всё закончилось благополучно для вас с Екатериной, — подытожил я.

— Да! И знаешь, — задумался Бродский. — А Игорь Суворов не такой уж и урод, если подумать. Я, кажется, даже понял, почему он так себя вёл изначально.

— Полегче со словами, Николай, — ухмыльнулся я. — Он теперь, как никак, твой будущий тесть. Да и с полями может помочь. Всё не так уж и плохо, как видишь. Но это не отменяет нашего с тобой изначального плана. Создаём свою торговую империю, помнишь?