Индигирка (СИ) - "Anthony Saimski" - Страница 30

И тогда Соколов начал действовать. Попытавшись максимально трезво проанализировать все произошедшие в их отношениях события, он понял одно - нужны деньги. Много денег. Очень много денег. А дальше, словно только и поджидая момента, когда эта мысль придет в голову, ему буквально на каждом углу стали попадаться информационные стенды, красочные ролики и рекламные зарисовки про то, как увлекательно, важно, и, главное, прибыльно добывать Вилоний...

Соколов увлекся потоком собственных воспоминаний и сам не заметил, как они постепенно начали обретать форму.

Он стоял в своей квартире, расположенной на двадцатом этаже многосекционного дома. С очень реалистичным шорохом за окном пронесся один из сорока пяти внешних пневматических лифтов, на мгновение заслонив собой вид за широким прямоугольным окном. Казалось, на улице шел дождь, во всяком случае, объекты, видимые сквозь толстое полимерное стекло, были размазанными и нечеткими. Такими же нечеткими, будто мутноватыми, были и предметы в комнате. Простенький, порядком уже потертый голограммный проектор проецировал вдоль пустой серой стены вид тропического острова. Аппарат не отличался хорошим разрешением, поэтому картинка периодически подрагивала, и местами по темно-зеленым листьям пальм пробегала пиксельная рябь. Соколов немного удивился, потому что не мог припомнить, чтобы он загружал в него именно такую двадцати четырех часовую динамическую запись смены времени суток, но не уделил этому особого внимания, почувствовав, что он должен что-то сделать.

Он повертел головой и сделал несколько шагов по комнате. Все было как обычно. Большая широкая лежанка, выполненная в стиле, который в конце двадцатого века именовался хай-теком, а сейчас был откровенным ретро. Несколько беспорядочно развешанных по стенам эластичных дисплеев, на трех из которых кривлялись любимые Олеськины исполнители. Плоский блин моющего робопылесоса деловито шуршал в углу, как раз под проекцией океанических волн, выбегающих на золотистый песок пляжа, отчего казался там абсолютно неуместным.

На противоположной стене располагалась типичная для всех многосекционных жилых домов класса "Д" кладовая панель, со своими идеально ровными дверцами разного размера. Как ни старайся, в неё все равно не упихаешь весь тот хлам, который мешается тебе под ногами, не говоря уже об одежде, которую хранить в ней было просто невозможно. Несколько стульев и большое темное мягкое кресло, которое Олеся облюбовала для нагромождения своих шмоток.

На полукруглом столе, торчащим из другой стены, главенствовал небольшой хаос из остатков их ужина, посуды и коробок из-под фирменных русских блинчиков, пирожков, и традиционной пиццы.

Олег невольно поморщился, глядя на это все. "Не мудрено, что она ушла, - подумал он. - Это же есть невозможно..."

Стоило ему это подумать, как он тут же почувствовал чье-то присутствие за спиной. Соколов обернулся и увидел Олесю, деловито примеряющую какие-то сережки, перед своей отзеркаленной голограммой.

- Леська!.. - невольно вздохнул он и поспешил ее обнять.

- Что? - игриво протянула она, продолжая заниматься своим делом.

- Леська! - только и мог, что повторить Олег, обнимая ее со спины и прижимаясь к ней всем телом.

Ощущения были очень реальными, словно он в действительности касался ее... Это чувство давно забытого тепла и нежности так сильно тронули его, что он невольно, всего лишь на секунду, закрыл глаза. Ощущения тут же пропали. Девушка словно испарилась из его объятий, оставив вместо себя холодную пустоту...

Соколов резко открыл глаза. Он был все в той же комнате, только Олеся уже не обращала на него никакого внимания, деловито роясь в ворохе вещей на кресле, ища какую-то нужную ей мелочь. Она была одета. Стильная куртка, темные джинсы, модные сапоги. Идеальный макияж...

- Лесь ты куда? - спросил Олег, почувствовав, как его голос дрогнул.

- Гулять, - коротко огрызнулась девушка, продолжая рыться в ворохе шмоток.

Почувствовав недоброе, Соколов осторожно спросил:

- Поздно уже, когда ты вернешься?

Олеся не ответила, продолжив раскидывать вещи.

- Лесь... - вкрадчиво протянул он, делая шаг к ней.

- Слушай, ты мне надоел, - внезапно сказала девушка, посмотрев на него.

От этих слов внутри Олега что-то оборвалось. Он захотел подойти к ней и вновь обнять, но внезапно оказался в другом конце комнаты, а Олеся, стоящая в дверном проеме прихожей, выглядывала оттуда в помещение. Она уже была какой-то нечеткой мутной картинкой, лишь очертаниями фигуры и расцветкой одежды напоминающая саму себя. Соколов скорее знал, что перед ним его девушка, чем мог ее действительно разглядеть.

Словно понимая, что все это происходит не на самом деле, он поспешил задать ей вопрос, который давно уже мучил его:

- Олеся, скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась. Что? Что я делаю не так вообще? Я же стараюсь...

- Стараешься, бедненький... - голос девушки звучал как-то не естественно и издевательски.

- Да что тебе надо?

- Вот, - очертания девушки ткнули рукой в противоположную стену. Соколов не видел что там, но понял, что она указывает на голограмму. - Картинки, понимаешь? Мне нужны НЕ картинки! Ты весь такой, не настоящий... Все какие-то картинки... Жизни ты не знаешь...

- Нихрена себе! Да я сейчас-то зачем задницу рву по-твоему?! - воскликнул Олег, на секунду вспомнив, что он все-таки на Индигирке, за неизвестно сколько километров или световых лет, или чего там от Земли. - Ты представляешь вообще, в какое дерьмо я влез?!

- Я, я... - безэмоционально перебила его девушка. - Все у тебя "я" на первом месте...

После этих слов она исчезла из дверного проема, но Соколов знал, что она сейчас открывает входную дверь.

- Ты хоть скажи, когда я вернусь, у меня будет шанс?! - в надежде крикнул он в темнеющий пустотой прямоугольный проем.

- Делай, что делаешь... - донеслось ему в ответ.

- Леська! Не уходи, пожалуйста! - крикнул он, но в ответ ему раздался чудовищно громкий удар, от которого реально содрогнулась вся комната, а его самого сорвало с места и буквально бросило на ближайшую стену...

Соколов резко открыл глаза и ничего не понял в первую долю секунды.

Он лежал грудью на рулевом колесе. Сквозь мелкую стальную сетку, закрывающую водительское стекло, было видно огромное дерево, с ободранной корой. Вокруг была желто-коричневая мазня осеннего леса. Кабину водовоза сильно трясло, двигатель надрывно гудел, пытаясь с упрямством стального быка сдвинуть внезапно возникшее препятствие, но это ему не удавалось. Олег моргнул и быстро убрал ногу с педали газа. Двигатель стал успокаиваться, понижая обороты.

- Это что, лять, сейчас было? - сдавленно выдавил он, приходя в себя. - Я что, заснул?!

Соколов медленно повернул голову, потирая ушибленную грудь, словно искал взглядом в кабине еще кого-то, кто мог бы ему ответить. Но вокруг было пусто. На пыльном кресле рядом с водительским лежал его рюкзачок и заляпанная темными брызгами плазма.

- Вот дерьмо... - протянул парень, выключая передачу и выглядывая в зеркало заднего вида.

Водовоз, как и почти все поставляемое на Индигирку, был столетней давности. В начале двадцать первого века это была вполне передовая модель, но сейчас она с трудом отвечала современным стандартам. Несмотря на то, что перевести этот автомобиль на топливную ячейку Майера не составило особого труда, его все равно можно было теперь встретить только в странах третьего-пятого мира... Механические датчики вперемешку с жидкокристаллическими дисплеями, никаких голопроекций и систем глобального ориентирования. Не говоря уже о таких приятных мелочах, как кресла с анатомическим гелем, принимающим идеальную форму под задницей и спиной водителя.

На крышке порядком пошарканного бардачка с приляпанным на него стереоснимком полуголой красотки, красовался фирменный шильдик "Камаз".

Соколов никак не мог приспособиться к этим старым зеркалам заднего вида. Для него вообще оставалось загадкой, как их предки могли по ним ориентироваться. Но в силу того, что его мало беспокоила возможность случайно с чем-либо столкнуться, он попросту врубил задний ход и нажал на газ.