"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Григорьянц Георгий Рубенович - Страница 5

Царь быстро сориентировался: выхватил у одного из телохранителей короткий меч и приготовился отражать нападение. Подходы к царю уже закрыли четверо стражей, еще десяток воинов, обнажив мечи, окружили Меружана и наемного убийцу, которые бились в центре зала; приближенные и царедворцы вскочили с мест и в страхе разбежались по углам.

Иопад поспешил было к дверям, но на его пути выросла фигура министра Васака, который, схватив египтянина за одежду, притянул к себе и пронзил кинжалом снизу‑вверх. Тело чародея начало медленно сползать на пол, а Васак, бросив его, побежал к Тиграну, окруженному стражами, и встал на его защиту. Царь, хмуря брови, глядел на происходящее исподлобья; охваченный возбуждением схватки, сам был готов вступить в бой.

Вдруг из сундука полезли змеи, в основном кобры-убийцы, одна за другой, и, растревоженные шумом, начали быстро расползаться по залу. Людей охватила паника; все с криками бросились к дверям, сбивая друг друга на ходу. Большая кобра поднялась на хвосте и укусила палец на руке воина из стражи дворца. Тот бросился на пол и мечом отрубил себе укушенный палец.

Охрана оттеснила Тиграна вглубь зала, а потом увела в другие покои. Стражники закрывали двери, одну за другой, чтобы не дать змеям расползтись по дворцу, уничтожая их мечами. Наемный убийца, сметая все на своем пути, в очередной раз атаковал Меружана, но в какой‑то момент допустил ошибку – опустил меч вниз, чтобы защитить ноги, и открылся для нападения. Армянский воин нанес ему смертельный удар в голову; противник рухнул на пол.

Ночь во дворце Тиграна была неспокойной. Стража с факелами обходила все помещения, проверяя нет ли змей и всего, что могло показаться подозрительным. Никто не спал, все обсуждали неудавшееся покушение на царя.

В тронном зале столкнулись два царедворца – министр Васак из рода Анруни, возглавлявший службы по наследованию, дипломатии и шифрования, и азарапет Гнуни, начальник дворца, ведавший финансами и налогами царства. Оба ненавидели друг друга, но, соблюдая баланс сил, установленный Тиграном, справедливо полагали, что для прочности царства лучше вести себя учтиво, правда, в личной беседе не стеснялись в выражениях.

– Приветствую высокомерного министра Васака, – сказал Гнуни.

– Не могу сказать, что в такой час рад встрече с министром Гнуни, – ответил Васак.

– Уж не твоих ли рук это покушение? – Гнуни с подозрением смотрел на оппонента.

– Почему ты так решил? – Васак был возмущен.

– Уж очень быстро ты пронзил кинжалом чародея.

– Люди часто обвиняют других, чтобы отвести подозрение от себя. Кстати, ведь это ты из казны оплатил артистов? – парировал Васак.

– Казной распоряжается лично царь.

– Я дипломат, – гордо сказал Васак, – и забочусь об успехах царства во внешних делах.

– Дипломатия, как известно, не только печется о мире, по мере надобности она вызывает войны. – Гнуни явно говорил двусмысленно.

– Нет, я занимаюсь другой дипломатией: хочу убедить всех жить по законам Тиграна.

– Надеюсь, ты преследуешь те же цели, что и он.

Васак в упор посмотрел на Гнуни:

– Мы все любим нашего царя, пусть боги даруют ему много лет жизни. Я готов отдать за него жизнь.

Они разошлись в разные стороны.

В покоях царя верховный жрец Спандуни успокаивал Тиграна. Они сидели напротив друг друга на жестких прямых стульях с высокими спинками.

– Этот мелкий эпизод твоей жизни не должен поколебать веру в свое предназначение. К тебе подослали наемных убийц, но бог Арамазд избрал тебя на великое дело и поэтому не дал свершиться злодейству! – говорил Спандуни, а Тигран горестно отвечал:

– Учитель Спандуни, ты, как верховный жрец, знаешь, что с каждым разом мои противники изобретают все более изощренные уловки, чтобы убить меня. Я стар, но мне надо завершить начатые реформы.

– В тебе соединилось все лучшее, что за тысячи лет своей истории накопил армянский народ, и ты, мудрейший и храбрейший, жаждешь бессмертия своего народа. Жречество поддерживает тебя. – Спандуни старался воодушевить царя, но тот, погрузившись в свои мысли, говорил:

– Создав великую державу, хотел построить мир во имя процветания народа.

– Я вижу это! – воскликнул жрец. – Вижу величие царя, воцарению которого предшествовало знамение – необычный небесный гром над Араратом.

В жестоком мире, думал царь, народы рождаются, живут и погибают, а бессмертие народа… бывает ли оно? Если да, то вот она, высшая цель любого владыки! Вопрос в том, как достичь этой цели. Ответ он еще не нашел, зато в стране, это чувствовалось, было противодействие его замыслам.

– Ты отличаешься большим умом и дальновидностью; буду молиться за тебя, – изрек жрец.

– Спасибо, учитель. Ты, духовный предводитель армян, помогай же мне творить благие дела.

Жрец ушел и тут же охрана впустила в покои сыновей. Артавазд, старший сын Тиграна, красивый и сильный, двадцати одного года, прекрасный борец и храбрый воин, и Тигран‑младший, высокий, бледный, утонченный, девятнадцати лет, отличный наездник, эмоциональный, остро реагирующий на все ситуации и особенно чувствительный к несправедливости. Длинные и распущенные волосы обоих юношей в то время считались символом мужества и величия.

Царь встал и с осанкой, исполненной благородства, направился к ним:

– Два царевича пришли узнать, жив ли царь после змеиного нашествия. Как видите, жив и очень зол.

– Отец, я молил бога, чтобы с тобой ничего не случилось, – сказал Артавазд. – Ты всегда можешь положиться на меня.

– И на меня тоже, – добавил Тигран‑младший. – Мой меч готов был вонзиться в наемного убийцу.

– Вы оба пылкие, сильные, высокоодаренные юноши; вы достигли больших успехов в науках, литературе, языках; я горжусь вами.

Тигран отвернулся, желая закончить аудиенцию, но тут услышал голос Тиграна‑младшего:

– В час тревоги нам не хватает рядом матери.

Резко развернувшись и зло посмотрев на сына, Тигран осадил:

– Я отдалил от себя вашу мать Клеопатру Понтийскую, так как она предала меня дважды.

Клеопатра Понтийская, дочь Митридата, настроила против мужа двух сыновей, и они погибли. Зарей, когда отец находился далеко от столицы, по ее наущению отчеканил монету с надписью «царь царей Зарей», поднял мятеж, но был разбит и обезглавлен. Она убедила другого сына, Тиграна‑среднего, надеть царскую диадему, когда царь, выпив отраву, упал в обморок во время охоты. Она решила, что с ним покончено. Этот сын тоже поплатился головой. Оба предали не только отца, но идеалы, ради которых он жил, а предательство не прощалось.

– Отец, я, как никто другой, помогаю тебе во всех делах, – пылко произнес Артавазд.

– Вы оба моя надежда, один из вас должен продолжить мое дело. Но кто? Кто достоин взять на себя непосильную ношу – быть гегемоном в Азии? Ты, Артавазд, ты, Тигран, а может быть, мой брат Гурас? Я еще не решил.

– Любой из нас готов стать во главе народа, но мы любим свою мать, а она любит тебя. Страдая в крепости Сафа, просит вернуть ее в Тигранакерт, – выпалил Тигран‑младший.

– Вернуть сюда, чтобы продолжила свои интриги!

Тигран не забывал, что она дочь Митридата, а убийство царственных родственников – привычное дело в их роду. После рождения Тиграна-младшего ее как подменили: стала вмешиваться в государственные дела, задумав отравить царя и править страной, хоть от имени сына, хоть и без сыновей. Власть портит людей.

– Мой меч никому не позволит поднять руку на царя! – воскликнул Артавазд.

– Дорогой Артавазд, на моей короне изображен орел – символ мудрости, а мудрость и есть меч против врага.

В покои быстрым шагом вошел Меружан, начальник службы безопасности и друг царя. В этот вечер именно он заколол наемную убийцу, выполнив свой долг телохранителя и друга. На ходу говорил:

– Государь, есть сообщение от нашей разведки: Митридат потерпел поражение от римского войска под городом Кабира.