"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Григорьянц Георгий Рубенович - Страница 4

– Я построил этот город, так как полагаю, что о мощи царства можно судить по его столице. – Тиграну явно нравилось говорить на эту тему. – Другая моя столица, славный город Арташат, основанный еще моим дедом, потерял главенствующее значение в новых условиях.

– Понимаю, о великий! Ты хочешь поднять свой народ на новый уровень развития, из патриархальной старины до высот цивилизации! – сказал Дарий. – Я последую твоему примеру.

Тигран кивнул. Тигранакерт действительно являлся богатым и роскошным городом и, по мысли Тиграна, должен стать центром армянской культуры и новой цивилизации.

– Тигран, ты неслыханно расширил пределы своего царства, – восторгался Дарий, – от Каспийского моря до Западного моря!

Западным морем на Востоке называли Средиземное море, как это завели когда‑то ассирийцы.

Тигран гордо сказал:

– Через Тигранакерт проходят торговые пути из Индии и Китая: я контролирую их; Арташат же теперь на окраине моей державы.

– Алчный Рим с завистью наблюдает за усилением твоего царства.

– У Рима завышенная самооценка, – холодно отозвался Тигран.

– Но ему не нужен сильный лидер во главе Великой Армении, – сказал Дарий, как бы в шутку. – Тебе будут пытаться противодействовать.

– Придется считаться со мной! – твердо сказал Тигран.

– Да, царь царей, ты – сильный лидер, вокруг твоей фигуры объединились элиты почти всех государств Востока, быть рядом с тобой – великое счастье и наслаждение.

…Волшебный, неповторимый и таинственный танец, выразительные целомудренные, имеющие почти ритуальный смысл, движения девушек, смена положений человеческого тела в медленном ритме, плавность и грациозность во всем. Созерцая их отстраненные лица и скольжения ног, царь погрузился в поток образов, и энергия, исходящая от танцовщиц, обволакивала его, пробуждая желание и наслаждение. Аккомпанемент зурны, каманги, дгола, кифары, понтийской лиры и иногда греческой флейты, гордая осанка красавиц, их мягкие движения, шелковые платья с золотым шитьем, шапочки из тончайшего красного войлока и сверкающие украшения завораживали взгляд и добавляли танцу элементы медитации.

– Царь Дарий, посмотри, как танцем можно выразить внутренний мир человека, но что интересно: греческая и восточная культуры в нем проникают друг в друга. Греки считают, что танец из всех искусств наиболее влияет на душу. Армянские танцы – страстные, утонченные, красноречивые.

– Персидское влияние на культуру наших стран тоже большое, – проронил Дарий.

– Персы стали цивилизованным государством благодаря Киру Великому, который завоевал Вавилон с его богатым наследием, – сказал Тигран.

– Но мировой центр культуры и искусства в Афинах. – Дарий отпил из кубка вино.

– Возможно, так было раньше, – сказал невозмутимо Тигран. – Сегодня центр культуры перемещается из Греции сюда, в Великую Армению.

– О царь царей, перемены проявились не только в культуре, но и в религии: ты теперь как бог! – польстил Дарий Тиграну.

– Быть божеством для миллионов людей – значит иметь возможность влиять на обычаи и традиции народов, на их язык.

Из многих племен с разноязычной речью Тигран хотел слепить один народ с сочным и красивым языком. Успехи были: в столице армянская знать подражала царю, а простой народ знати. Жаль, крестьяне не спешили меняться.

– Да, ты все смешал… Сегодня многие хотят быть ближе к правителю. – Дарий расплылся в улыбке.

– Рад, что ты – мой верный союзник; с удовольствием отдаю тебе в жены дочь.

Тем временем танец девушек закончился. В центр зала вышел распорядитель вечера:

– Великий царь, тебе свое искусство покажет чародей Иопад из Египта.

На середину зала вынесли сундук, богато украшенный плоским цветным орнаментом и иероглифическим письмом; музыканты заиграли, и появился человек в длинной и широкой одежде из тонкой ткани и в полосатом платке немес. Он двигался с благоговейной торжественностью, медленно и важно. Накрыв сундук синим покрывалом, поднял руки вверх и произнес нараспев заклинания. И, о чудо! Сундук медленно оторвался от пола, немного поднялся и завис в воздухе. Иопад стал вращать руками, и сундук тоже стал вращаться в одну сторону, потом вслед за пассами – в другую, а потом по повелению артиста опустился на место. Царь и все придворные с неподдельным восторгом смотрели на него. Искусные фокусники всегда могли заворожить публику.

Сдернув покрывало, чародей открыл сундук и продемонстрировал: пуст! В зале появилась помощница, красивая девушка в золотистом тонком плаще-нарамнике, затянутом узлом на груди, с лобной повязкой, серьгами и браслетами. Она придерживала крышку сундука: Иопад залез в него и улегся на дно. Вот крышка захлопнулась, девушка вставила деревянный кинжал в запорное устройство, потом взошла на сундук и накрыла себя покрывалом. Ее уже не видно, но через мгновение покрывало срывается, и вместо нее перед публикой стоит на сундуке Иопад, переполняемый гордостью и счастьем. Он раскланивается, спрыгивает на пол, демонстративно отпирает замок, а там, в сундуке, красивая помощница, но уже в белом нарамнике. Произошла метаморфоза. Чародей явно удивил повелителя своим необычным искусством.

Представление продолжалось: у артиста появились четыре платка – синий, желтый, красный и зеленый. Он сложил их вместе, скомкал, и, о чудо, возник большой синий платок – три других исчезли. Сделав пассы, сдернул платок – в руках шкатулка изящной работы. С поклоном стал приближаться к Тиграну, но тут же на его пути оказался Меружан.

– Да будет благословен царь Великой Армении, это подарок ему! – воскликнул чародей и передал шкатулку Меружану.

Тот стал рассматривать ларчик со всех сторон, пытаясь открыть, но тщетно.

– Меружан, принеси, я взгляну, – приказал Тигран и, получив шкатулку, внимательно рассмотрел.

Это была увесистая, необыкновенно красивая персидская шкатулка хатам – инкрустация по дереву. Шкатулка имела восьмигранную форму, была украшена узорами из маленьких треугольников апельсинового и эбенового дерева, слоновой кости и раковины устриц, с золотыми и серебряными вставками. На крышке – золотая птица‑Солнце с распростертыми крыльями, диском над головой и двумя символами возрождения, зажатыми в когтях. В диск и символы ювелир вставил хорошо отшлифованные камни из оранжево‑красного сердолика. Тиграну понравилось, что ему пророчат не только возрождение, но и любовь, ведь сердолик, как известно, способствует возникновению любви. Тремя пальцами одновременно нажал он три камня, в шкатулке что‑то щелкнулось, и крышка открылась.

Тут же вылезла змея – светло‑желтая смертельно опасная египетская кобра. Она угрожающе зашипела. Ее холодные немигающие глаза неотрывно следили за человеком, и, чтобы лучше учуять запах добычи, змея высунула язык. Меружан застыл в оцепенении, царедворцами овладел страх. Змея приготовилась к броску. Тигран, не теряя самообладание, аккуратно протянул правую руку и молниеносным движением схватил змею за голову. Шкатулка с шумом упала на пол; по залу прокатился испуганный крик. Царь какое‑то время смотрел на змею, затем бросил ее к ногам Меружана, а тот одним точным движением меча разрубил гада пополам, но обе половинки продолжали извиваться, и еще два удара меча прикончили змею окончательно.

Меружан с извиняющей улыбкой посмотрел на Тиграна, который, изменившись в лице, указывал в центр зала:

– Смотри!

Меружан резко развернулся: из сундука поднимался человек во всем черном с мечом в одной руке и кинжалом в другой. Вылез и со злобным лицом, не оставляющим никаких сомнений в намерениях, пошел прямо на царя. От неожиданности глаза Меружана широко раскрылись, зрачки увеличились, но реакция была быстрой – с обнаженным мечом он бросился наперерез наемнику, вступив в схватку решительно и без промедления. Человек в черном немного отступил, готовясь к атаке, но Меружан сделал выпад, чтобы вонзить меч ему грудь. Убийца искусно отвел кинжалом его меч влево и попытался сам нанести удар. Меружан отскочил, продолжая угрожать, оставаясь в безопасности.