Сколько горя нужно для счастья? (СИ) - "Филантроп" - Страница 25

В эту секунду, мне словно копье в спину метнули! Я почувствовал её взгляд! Обернувшись, я увидел глаза полные решимости.

Потрясающе!

Она выглядит как жертва автокатастрофы, машина которая при столкновении превратилась в лепешку. Но девушка твердо стоит на своём!

— Поздравляю тебя Степанида. Я приятно удивлен. Отныне ты мой боец, нет, не просто боец, ты моя левая рука! И чтобы поздравления были не просто на словах, я преподнес ей сочную пощечину… Охх, вы бы видели… Я думал голова по инерции закрутиться в узел. Щека лопнула будто во рту взорвалась петарда, теперь у нее туннель как у самой отбитой молодежи.

Этот удар вложил в её разум руководство воина.

— Ярослав, отныне Степанида принимает пищу вместе с мужчинами. Эта женщина заслужила попить моей крови.

Старик в этот момент сдерживал Емельяну, та вся изрыдалась, будто на себе прочувствовала побои.

— Ну что же господа, вам в отличии от девушки, я поблажек делать не стану. Эдуард я принимаю твой вызов, иди ко мне. Он сглотнул так, что было слышно за километр. Вышел на ринг чуть ли не гусиным шагом.

Я обездвижил его помешательством и с хорошего разгона начал крутиться как акробат, в конце я пробил такую вертушку, что оправившись от удара, он не слышал четыре дня. Красиво конечно вышло… только я опять забыл, что Мару смотрит и может расстроится, что её родитель ведет себя как конченный садист.

Удивительно, сегодня в её глазах я не вижу непринятие, она смотрит на меня как во время прогулки… Неужели ей так понравилось летать, что она готова простить мне всё это? Нет не верю, слишком глупая причина.

Сильно хочется узнать, почему взгляд Мару подобрел…

* * *

Следующие недели превратились в настоящий кошмар. Тренировки стали такими нетерпимыми, что каждый из людей, наверное, в прошлой жизни совершил крупный теракт, раз в этой, им не повезло попасть ко мне в отряд.

Лошади взяли увольнительную, я запрягал людей тащить повозки. Мои бойцы плакали от счастья накидывая лямки на плечи, ведь тащить грузы, всё равно что попасть в комнату отдыха. Они были рады натирать кровавые мозоли, пока остальные спаррингуются со мной.

Не было ни дня, чтобы хоть один человек лег спать не со сломанными ребрами. Я выжимал их них все — кровь, пот, сопли, слюни, спинномозговую жидкость. Это и есть коктейль настоящего бойца. Мышцы становились каменными, я бил по бицепсам кувалдой и не оставалось даже синяка. Каждый человек уже выглядит стройнее аполлона.

Мы выходили в лес, и я натравливал на них диких животных, рваных ран после таких учений было больше, чем прыщей, один только Герасим смог удушить взрослого медведя.

Степаниду я решил тренировать по особой программе, ей нужно было останавливать коня на скаку, который частенько лягался и разбивал лицо.

Я чувствую помешательством… они влюбляются в меня сильнее. Жизнь со мной — это как стокгольмский синдром, умноженный на тысячу. Вот только, от такой любви меня тянет грустить. Единственная, кто латает пробоину в груди, это Мару. Она стала вытаскивать меня в лес, мы часто играли в прятки, много бегали. С ней я забываю о том, какой я монстр.

Она другая, ей чужда жестокость и я ценю это… Если надо, ради неё я вберу в себя негатив всей планеты, чтобы она не встретила зло на стороне.

Как-то раз Ярослав подошел ко мне и спросил — Друг, как так вышло что она стала такой… Она теперь как ты… Неужели, она будет взрослеть еще быстрее? Хмм, сколько бы я не всматривался, не могу уловить видимых изменений.

— Она вправду выросла?

— Что⁉ Как ты не замечаешь⁉ Вы же теперь одного роста. Она даже взрослее нескольких сестер. Интересные вещи говорит Ярослав… может быть, поэтому она перестала купаться со мной… и волосы расчесывать не дает… а когда мы спим, она уходит в дальний угол.

Нужно будет протереть катаракту, совсем жизнь перестал видеть…

* * *

Монолог Мару.

Первое, что я помню в жизни… зеленый цвет, всё вокруг зеленое и живое… а еще было тепло. Потом я узнала, что это деревья и теплые руки, держащие меня. Я узнала, что такое человек… их было двое. Я узнала, что такое улыбка и радость, мне были рады. Я узнала, что такое кровь и жизнь… моя жизнь была очень стремительной.

Каждый день я узнавала что-то новое… он учил меня, щелкая пальцами по голове. Сначала я познавала что-то простое то, что можно увидеть глазами — трава и солнце. Когда я стала старше, от мыслей у меня болела голова… он назвал это чувствами.

Я много думала, мне снились сны. Я узнала, что такое личность… я чувствовала что-то странное, он назвал это помешательством. Я пробовала учиться пользовала им и впервые узрела, что в жизни есть что-то неприятное, не такое приятное как солнце.

Я ощутила ужас… я боялась смотреть, что у него внутри… я не понимала до конца… потом я узнала — что такое жестокость, он был жесток, беспощаден… Но со мной он был спокойнее. Он пугал меня, но я знала, что мне нечего бояться.

В ту ночь, когда я сожгла тьму и положила руку на лоб, я увидела… ВСЁ! Знания… очень много информации, незнакомые слова и предложения всколыхнули мой разум. Бетонные здания, наука, технологии, космос, самолеты и поезда. Я словно жила в том мире, из которого он пришел.

Я с ужасом вспоминаю те две секунды… я случайно почувствовала то, что он чувствует постоянно всего на ДВЕ СЕКУНДЫ! Я выбежала из повозки, убежала глубоко в лес и рухнула на землю. Я плакала, так сильно рыдала… как он это переносит… я валялась на земле и сжимала грязь в кулаке, мне было трудно дышать от горя.

Я узнала, что такое бог и сразу возненавидела его!

Как ты мог такое допустить!

У него в душе зияет дыра… Черный цвет самый яркий в его жизни… Он — это ад в материальном обличии. Он самое любящее существо на свете, он сильнее всех жаждал любви и отчаявшись, заменил её на страдания!

Я не хочу, чтобы он смешивал любовь и страдания в один флакон… это же яд. Он уважает страдания, и даже научился испытывать от них удовольствие. Несчастная или неполученная любовь, удовлетворяет его потребность в сильных ощущениях.

Господи, ну зачем он определяет силу любви в мучениях… Своей любовью он пригвожден к жизни, как мертвое насекомое к картонке для аппликации.

Я до сих пор многое не знаю, но в одном уверена точно… он подарил мне жизнь и украл моё детство. Он стал для меня отцом, братом, другом, наставником… он стал для меня всем… и главное, он стал моим любимым.

Сегодня, я смотрела на него и все прочие переставали существовать… они отделялись железной стеной. Мне стало так всё равно на остальной мир, пусть он делает с ним и со всеми его обитателями что захочет.

Для меня есть только он, и я брошу вызов его страданиям!

Глава 14

После каждой тренировки, бойцы сбрасывают десятки килограмм. К вечеру их кожа свисает как после липосакции, но плотный ужин всё возвращает в норму. Голод лучшая приправа, мы как саранча, можем сожрать целый заповедник за три дня. Один только Гулливер съедает четырех оленей, зафаршированных собственными детьми, аппетит у него сильнее чем у «Обеликса».

Даже птицы бояться летать над головами, мы сшибаем их камнями и не важно на какой высоте, у Герасима такой замах, что можно спутники сбивать, и чтобы не терять возможности лишний раз нагрузить моих ребят, я велел забить и зажарить лошадей.

Зачем нужны эти бесполезные создания, если мои бойцы тянут повозку эффективнее чем бурлаки.

— Быстрее! Кто-то захотел, чтобы его в жопу ужалили? Я для профилактики подгоняю их, вот только Викентий от моих слов, наоборот замедлился…

— Я имел в виду кинжалом! Вот теперь притопил…

Нам очень повезло с поваром, Кондратий, еще один член моего отряда, в прошлом мясник. Очень надеюсь, что от тел врагов он тоже научится быстро отделять филейные части. Мы с Мару лежим на крыше повозки свесив ноги, кушаем жаренных лягушек и перекидываемся словами.