Мне отмщение, и Аз воздам (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 3

— А другого в округе и нет ничего, разве что самогонный аппарат у мастеров на промзоне изъять — рассмеялся Макс — да только кто же нам даст это сделать?

— Аппарат не тронь! — сказал, как отрезал Вася Вася — это моё и Минаева!

— Знаем — хором с Максом ответили мы, и дружно заржали. Всё в зоне имеет своего хозяина из сотрудников и всё делается только по воле Хозяина!

Так мы и сдружились с замом по РОР, и он оказался отличным мужиком и классным опером! Он понимал в какой мы с Максом жопе, и помогал нам чем мог. Даже очередное звание не зажилил, вовремя поснимав с меня и Макса выговоры, которые мы успели нахватать до его возвращения из отпуска, и до старшего опера меня повысил, но и мы теперь его подвести не могли. Вот из-за него я и оказался в поле один, с ящиком патронов, кучей снаряги и АКСУ в руках!

За каждым оперативным сотрудником милиции чистилось табельное оружие. В райотделах это были пистолеты Макарова, у спец частей чего-только не было, а у нас на зоне у каждого сотрудника был автомат! Вру, не у всех, конечно, у начальника, замов и ДПНК тоже пистолеты были, но только у них! И фигня, что большинство сотрудников свой автомат в глаза за всю службу не видело, но ведь он был! По крайней мере номер этого мифического калаша каждый хоть раз видел, когда расписывался в журнале прикрепления табельного оружия. Оружие сотрудников колонии хранилось в оружейке части внутренних войск, что охраняла зону. У меня был АКСУ и до сегодняшнего дня я его тоже в руках не держал.

— Так Игорёк! — сегодня с утра Вася Вася светился неземным светом, мне же было не до веселья. Я со смены сегодня и всю ночь на ногах провёл, пытаясь найти в промзоне десять литров водки и пакет анаши, что по информации моего агента провезли в зону в баке трактора. И я их так и не нашёл! — сегодня у нас учения по разгону бунта и стрельбы! Я договорился!

— Гвоздь тебе в печень! — тихо выругался я, исподлобья смотря на полковника — нахрена⁈ Если опять учения будем проводить возле запретки, то как в прошлый раз получится!

У нас на зоне для подавления бунтов была разработана «боевая» схема. Все сотрудники экипировались в броники, каски, и с щитами и дубинками на перевес входили в зону. Клином, где в качестве тарана применялась пожарная машина. Прошлые учения, когда мы тренировались строить клин пред шлюзом, ведущим в жилую зону колонии, едва не вызвали бунт настоящий. Зеки начали баррикадироваться в бараках, подумав, что зону идут «ломать». Я тогда голос сорвал, ведя переговоры со смотрящими и авторитетами и убеждая их в том, что зона у нас и так «красная» и «перекрашивать» её нам смысла нет.

— В этот раз на стрельбище ввшном потренируемся, ровно всё будет! У них патроны и оружие на месте и получим! — скривился мой шеф, и тут же улыбнулся с по-детски восторженными глазами — зато из табельного постреляем, а патронов выделили за весь прошлый год! Можно будет пару раз съездить!

Постреляли… Служебный автобус, который нас привёз на стрельбище, сломался. Причём не у нас на полигоне, и даже не в зоне, а в части ввешников, которых он повёз назад после выдачи оружия. Теперь его оттуда забирать надо, пока срочники на метал не растащили казённое имущество.

Сотрудников, табельное оружие и почти все ящики с партонами едва воткнули в оставшиеся три служебные машины. При чем они отходили по очереди, а когда поняли, что в последний «Москвич» все не поместятся, других машин на полигоне и не осталось. Старенькие рации отказывались ловить волну и вернуть никого назад не получилось. Вот я и остался один, в пятидесяти километрах от города, со своим автоматом и ящиком патронов к нему, а ещё грудой бронежилетов, мешком рожков к оружию и с разгрузками, стальными щитами, противогазами и касками, ожидая, когда служебка сделает второй ход за мной и пригонит к полигону грузовик с промзоны. А кого ещё оставить? Макс и Вася Вася уехали на первых машинах, значить оставаться только мне! А ну как пропадут патроны? Кого потом вздрючат? Тем более за каски, броники и щиты я отвечаю, моё хозяйство. Холодает, а я в камуфляже и берцах, даже на голову ничего с собой не взял. Пижон! Весна-то раненяя, днём тепло, а ночью морозец давит. Во рту с обеда крошки не было, хочется жрать и пить, спать хочется жутко. Хотелось…

Я заворожённо смотрел, как болиды достигли земли. На месте города встал гриб гигантского взрыва. Видневшийся в дали посёлок поглотил огонь, стирая его с лица земли, через пару секунд и до меня докатилась взрывная волна, после чего я отключился…

— Завязывать пора с бухлом! — простонал я, когда пришёл в себя. Такая первая мысль шевельнулась в моей голове, которая трещала от страшной боли. Похмелюга жуткая, хочется пить и я явно не в своём кабинете. Холодно, камуфляж на спине промок, на сырой земле лежу.

Стоп! Какое похмелье⁈ Я же на полигоне, а только что город, в котором была зона, где я работал, накрыло чем-то серьёзным, как бы не ядерной бомбой! И посёлок ближайший с воинской частью «вованов» накрыло! Война началась, не иначе! Я со стоном открыл глаза и посмотрел в хмурое, затянутое пылью и дымом небо. Со стороны города и посёлка ветром несёт. Кто же это нас так? Никак америкосы решились покончить с надоевшей славянской страной раз и на всегда? Но зачем по нашему-то городку таким мощным зарядом стрелять⁈ У нас же тут в округе нет ничего стратегического, на что стоило бы тратить спецбоеприпасы. Или есть? Может секретная часть в городе была, ракетные шахты?

Я с трудом поднялся и бездумно уставился на столб серого дыма, что поднимался на месте города. Ты Игорёк теперь явно безработный. Зоны наверняка больше нет. И чего мне делать?

Я с сомнением посмотрел на ящик с патронами и гору амуниции. Один только ящик под тридцать килограмм весит! Всё я на себе не упру, а ждать машину уже явно не стоит. А идти надо. Тут холодает, скоро будет темно, да и воды с едой на полигоне нет. К тому же надо по любому добраться хотя бы до телефона и узнать, что творится в городе и вообще в мире.

В итоге я принял соломоново решение. Найдя ближайший овражек, я перетащил туда снарягу и проклятый ящик. На себя я одел самый лёгкий из бронежилетов, чтобы хоть как-то согреться, а сверху натянул самую крепкую разгрузку из имеющихся.

Броник Ж-81 весит всего четыре килограмма и это броник Васи Васи, он его где-то у «вованов» на нарды и самогон выменял. Вообще у нас в конторе на вооружении бронежилеты ЖЗТ-71, которые видимо списали в нашу тьму таракань за ненадобностью в других структурах МВД, а весят они аж все двенадцать кило! Неподъёмная хрень, к тому же неудобная. Так что выбор был очевиден.

Разгрузки же все были потрёпанные, обычные «ПОЯС А», ещё времён афганской войны. Ту которую выбрал я, была хотя бы без дыр. У других брезентуха прогнила от неправильного хранения, а я решил взять с собой все патроны. Если мою захоронку найдут и растащат, то пропадут по крайней мере только спецсредства, а за это в тюрьму не посадят. Я надеюсь… Тяжело придётся! Ящик с цинками я вкрою и тут оставлю, а пачки как ни будь унесу, я парень крепкий. Перворазрядник по самбо и чемпион школы милиции в весе восемьдесят килограмм! Шесть магазинов, в которые влезли шесть пачек патронов, отправились в нагрудные карманы разгрузки, ещё один я пристегнул к «Ксюхе», а две пачки влезли в кармашки для гранат. Остальное я напихал в противогазные сумки, выкинув из них противогазы.

— Игорёк, ты же сука интеллигентный человек, следователь по образованию, юрист в конце концов, так что же ты как ишак тяжести таскаешь⁈ Что тебе мешало пойти учится на агронома к примеру⁈ Решил по стопам бати пойти мудак? Без конкурса в вуз поступить? И помрёшь как он при исполнении! Ладно его хоть бандюганы ножом пырнули, а ты от инфаркта загнёшься! И это в твои двадцать три года! А мог бы жить урод! — я тихо ругал себя сквозь сжатые зубы, и пёр как танк прямо по пашне в сторону плотины, которая была ко мне ближе всего. Каких-то десять километров, и я наконец-то до неё доберусь! Там ПВОшники, а у них наверняка есть связь. Да и не стреляли по ним. Я видел, что в плотину местного водохранилища неведомый мне противник даже не целился.