Кровь ниори - Минич Людмила - Страница 49

Леки поспешил за ним.

Инхио был уже около дверей, а Дэйи недалеко, когда послышался стук. Никто и не подумал открыть. Леки увидал, что у Инхио наготове какая-то гибкая трубочка.

Стук повторился. Несильный, но настойчивый. Вниз уже спешили Лисс и Триго. Женщины, видно, остались наверху.

Леки посмотрел на Дэйи. Тот словно и не собирался готовиться к обороне. Он просто мерил дверь совершенно непонятным взглядом.

– Это не понадобится, Инхио, – сказал он, показывая жестом, чтобы второй страж убрал свою трубку.

«Оружие, что ли? Такое маленькое?» – подумал Леки.

Стук повторился в третий раз.

– Мне пройти сквозь дверь? – раздался слабый голос, многократно приглушенный толстенной дверью. Очевидно, говорящий порядочно постарался, чтобы его слова долетели до обитателей дома.

– Открывай, – сказал Дэйи.

Инхио снял засов. Потянул за скобу. Снаружи ему явно помогли, дверь распахнулась.

Темноглазый незнакомец из сна переступил порог и поднял руки в уже знакомом Леки жесте.

– Итэрэи! – сказал он небрежно, окидывая все лица внимательным взглядом.

Ну и пробрало же Леки!

– Тэб Симой! – Старший кандар склонил голову сухим заученным движением. – Отряд, присланный благородным титаном, прибыл.

– Наконец-то!

Эта маленькая грязноватая комнатка на единственном постоялом дворе стала сейчас главным местом в Балоке. Лучше здесь не было, и поэтому важному постояльцу пришлось остановиться тут. Скромно одетый невысокий незнакомец, которому предстояло возглавить заключительную стадию поимки заговорщиков, в других обстоятельствах мало чем выделился бы из толпы на улице. Но, несмотря на беспрестанно менявшуюся личину, Леки, бесспорно, сразу бы его узнал. Это был все тот же темноглазый человек с Главной Площади, хотя его способность надевать то одну, то другую маску поражала.

Сейчас его губы чуть кривились в презрительной усмешке, и он с нескрываемой радостью потер руки, услышав долгожданное известие. Он прибыл лишь вчера вечером, но деятельность развил бурную, хоть и не очень-то заметную для простоватых крестьян. Ну, солдаты встали на постой на пару Дней, бывает. Лиходеев в округе навалом, вот Король и решил порядок навести. А в маленькую комнатку тем временем каждый Час прибывали малозаметные люди и доносили обо всех движениях в лесном домике, так интересующем тэба Симая. Он прибыл вчера вечером, но до сих пор не ложился.

Он бодрствовал почти двое суток, но и ему, и старшему кандару было ясно: выпал редкий случай схватить хоть кого-нибудь из заговорщиков против Короны. И если они упустят их снова, благородный тиган Истарма будет в ярости. А когда он в ярости, всегда летят чьи-то головы. В последнее время он в ярости постоянно. Преступники словно просочились между пальцами у стражи, хотя все приготовления велись тщательно и в строжайшей тайне. Та легкость, с которой до сих пор удавалось скрываться врагам Короны, вызывала величайшее подозрение и у благородного тигана, и у тэба Си-мая. На эту последнюю облаву были брошены силы, в несколько раз превышающие те, что нужны для такого дела, и именно поэтому незримый помощник всемогущего Главного тигана прискакал вчера вечером в Балоку, чтобы самолично возглавить облаву на преступников.

Он снова потер руки и сказал:

– Великолепно. Теперь мы можем выступать. Я хочу, чтобы старший кандар лично проследил за размещением этих людей. Они должны хорошо отдохнуть до утра. – Усталый, ничем не примечательный голос легко выдавал отсутствие какой бы то ни было заботы о тех солдатах, относительно которых он сейчас отдавал распоряжения. – Я понимаю, что это нелегко, но…

Он не договорил, явно намекая на то, что все сложности он безо всякого стеснения перекладывает на плечи старшего кандара.

Кандар не наклонил головы, принимая приказ. Вместо этого он протянул свернутое в трубку послание с печатью Главного тигана Истармы. Тэб Симай принял его с легким наклоном головы, отдавая дань уважения своему покровителю.

– Их старший кандар, Ресс, передал на словах, что нам дано строжайшее распоряжение выступить ночью. К утру все должно быть кончено. Это личное указание благородного тигана. Здесь подтверждение лично для тэба Симая.

Он глазами указал на послание.

Тэб Симай, не торопясь, распечатал его. Прочел несколько раз.

– Да, – подтвердил он задумчиво, – наши планы меняются… несколько неожиданно. Однако ночью в лесу мы можем не охватить их всех нашей сетью…

Кандар поморщился. Манера выражаться у этого Симая была непривычная. И вообще, не нравился ему этот человечек, заносчивый и холодный, как лед. Даром, что правая рука Истармы, вот и отдает здесь приказы направо и налево. Выскочка. Старший кандар Каорт всю жизнь мечом пробивал себе дорогу, но его теперешнее положение даже не может сравниться с тем, что получил этот Симай всего за год или два. Правда, слыл он человеком до ужаса хитрым и способным, потому и выдвинулся быстро. Говорят, чудеса порой творил для тигана. Поручения секретные, дела темные. У каждого тигана такие делишки есть, а как же, вот для них-то люди особые и нужны. Как этот вот. Каорт недолюбливал таких. Только раньше встречать любимчика тигана лицом к лицу ему не доводилось. Теперь же здоровенный кандар не жалел об этом ни капли, мрачно вытянувшись в струнку перед этим невысоким человеком.

– Не нам судить, – не удержался он, чтобы не брякнуть, – наше дело – исполнять.

Симай бросил на служаку пронзительный взгляд. Искривил снова губы в той самой гримасе, которую кандар Каорт уже успел невзлюбить.

– Славно сказано, – бросил он. – Итак, будем, значит, исполнять.

Он прошелся по комнатке в раздумье.

– Сколько у нас сейчас людей? – спросил он, будто сам не знал этого.

Такую нехорошую привычку кандар тоже уже за ним зачислил. Но вопрос был задан, и он терпеливо ответил:

– Моих три канда, подошли сейчас еще четыре. Что правда, то правда, – кивнул он, – спешили они очень, вымотались. Да еще люди тэба Симая… те, что в лесу. И если их в том доме не более канда, да половина женщин…

Симай подошел и резко взмахнул пергаментом прямо перед носом кандара.

– «Если»… нас никак не устроит, старший кандар. Здесь особо упирают на то, – он пальцем ткнул в пергамент почти перед самыми глазами кандара, – что люди, за которыми мы охотимся, быть может, непростые. Необычные. До сих пор они только и делали, что выскальзывали из наших рук! И что будет, если я снаряжу наших солдат факелами и выпущу ночью в лес? А? Лес, которого они совсем не знают к тому же?

Он насмешливо посмотрел на кандара.

– Да, – Каорту пришлось согласиться с ним, голова у любимчика тигана варит как-никак, – треску будет много. Да и огни тоже… того. Без них надо.

Тэб Симай поднял палец.

– Тогда только по дороге нам надо двигаться, никак иначе не получится. – И кандар кивнул в знак согласия. – Не будет тогда круговой облавы. Ускользнуть могут эти…

Он задумался. Кандар и сам уже сообразил не хуже. Прав этот Симай, что ни говори. Ему и самому новый приказ не понравился. Виданное ли дело – ночью людей в лес гнать. Вот если б раньше прибыли, то уже тихонько сидели бы в засаде вокруг этого треклятого дома. А теперь… конечно, самое неподходящее время.

– А разбежаться там… – начал снова кандар.

– На месте посмотрим, – оборвал его Симай. – Туда пешком не более получаса. Накинем еще полчаса на то, что двигаться будем в темноте, медленно, но, по возможности, бесшумно.

Кандар согласно кивнул.

– Факелы надо все-таки раздать. Но палить – строжайше запретить пока. Там понадобятся, когда уже у дома будем.

Кандар кивнул снова.

– И еще. Мои люди говорят, что свет у них до поздней ночи в окнах виден. Поэтому начало назначаю на Третий Час Ночи. Во второй половине ночи сон крепче, самых стойких забирает. Если они, конечно, не следят за округой. Но даже если и следят, – предвосхитил он слова Каорта, – их бдительность ослабнет.