Закон пустыни - Жак Кристиан - Страница 39

• Предыдущая
• 39/80
• Следующая

Сути снял пояс и расстелил циновку на плоском камне. Разбитый и обессиленный, он вытянулся на спине и принялся смотреть на звезды. Пустыня, горы, скалы, рудник, узкие душные галереи, где приходится ползать, обдирая кожу в кровь… Большинство его товарищей уже жалели, что ввязались в эту авантюру, которая отнимет у них больше сил, чем принесет денег. Но Сути был доволен. Иногда он даже забывал, зачем он здесь, – настолько завораживала его окружающая природа. Несмотря на то, что он любил город с его удовольствиями, этот суровый край неудержимо притягивали Сути, как может притягивать только родина.

Слева в песке послышалось характерное шипение. Рогатая гадюка скользнула рядом с циновкой, оставив за собой извилистый след. Первые ночи он не мог спать, следя за перемещениями рептилий, но затем страх сменился привычкой. Инстинкт подсказывал ему, что опасности нет: скорпионы и змеи не пугали его. Будучи пришельцем на их территории, он уважал привычки хозяев и боялся их меньше, чем песчаных клещей, этих кровопийц, изнурявших своими атаками некоторых рудокопов. Укусы были болезненны, укушенное место опухало и начинало нарывать. Но Сути повезло: этих насекомых он не интересовал, чего нельзя было сказать об Эфраиме, которому приходилось защищаться, распыляя настой календулы.

День был тяжелым, но молодому человеку не спалось. Он поднялся и медленно пошел в сторону русла пересохшей реки, освещенного луной. Гулять ночью в одиночку было рискованно: это был час, когда в пустыне воцаряются темные боги и фантастические существа. Они пожирают неосторожных, не оставляя даже костей. Если кто-нибудь хотел избавиться от Сути, лучшего места и времени было не найти.

Послышался шум. В низине, где во время сильных ливней бурлила вода, антилопа с рогами в форме лиры упорно скребла землю в поисках влаги. К ней подошла еще одна – с белой шерстью и очень длинными, но лишь чуть изогнутыми рогами. Эти изящные животные были воплощением бога Сета, подвижного и неутомимого. Антилопы не ошиблись: вскоре они ощутили на языке долгожданную влагу, сочившуюся между двумя валунами. Вслед за антилопами у водопоя появились заяц и страус. Зачарованный зрелищем, Сути тихонько присел. Наблюдать за животными, любоваться их достоинством и грацией, видеть их простодушную радость было счастьем, которое сохранится в душе.

На плечо Сути легла рука Эфраима.

– Ты любишь пустыню, малыш. Это порок. Если ты не избавишься от него, то скоро тебе станут мерещиться чудовища с телом льва и головой ястреба, которых не может ни убить, ни поймать ни один охотник. Для тебя уже будет слишком поздно: чудовище схватит тебя своими когтями и утащит во мрак.

– Почему ты ненавидишь египтян?

– Я из племени хеттов и никогда не смирюсь с победой Египта. А здесь, в пустыне, хозяин я.

– Давно ты водишь бригады рудокопов?

– Уже пять лет.

– Тебе не удалось разбогатеть?

– Ты слишком любопытен.

– Если у тебя не получилось, мне тоже вряд ли повезет.

– А кто тебе сказал, что у меня не получилось?

– Ты даешь мне надежду.

– Не спеши радоваться.

– А если ты богат, то для чего мучиться здесь?

– Я терпеть не могу долину, поля и реку. Даже если бы у меня денег куры не клевали, я не ушел бы с моих рудников.

– Денег куры не клюют… Мне нравится это выражение. Но пока что мы копаемся в шахтах, где ничего нет.

– А ты наблюдательный, малыш. Может, это только тренировка? Когда начнется серьезная работа, самые выносливые будут к ней готовы.

– Хотелось бы побыстрее.

– Тебе невтерпеж?

– А чего ждать?

– Много безумцев охотилось за золотом, но почти все вернулись ни с чем.

– Золотые жилы разведаны?

– Карты есть, но они принадлежат храмам, и добыть их невозможно. Тех, кто пытается украсть золото, хватают стражники пустыни.

– Ускользнуть от них невозможно?

– У них собаки.

– Но ты, наверное, держишь эти карты в голове?

Бородач сел рядом с Сути.

– Кто тебе сказал?

– Никто, успокойся. Просто ты не из тех, кто хранит сведения в других местах.

Эфраим поднял камень и, сжав пальцы, раздавил его.

– Если ты рассчитываешь втянуть меня в какую-нибудь историю, берегись. Я уничтожу тебя.

– Сколько можно тебе повторять, что единственная моя цель – подкопить золотишка? Я хочу иметь большую усадьбу, лошадей, повозки, слуг, сосновую рощу и…

– Сосновую рощу? Сосны в Египте не растут.

– Почему обязательно в Египте? Я не хочу оставаться в этой проклятой стране. Хорошо бы устроиться в Азии, в каком-нибудь местечке, куда не заходят стражи фараона.

– Это уже лучше, парень. Ты беглый преступник?

Сути обомлел.

– Стражники ищут тебя, а ты стараешься спрятаться в пустыне, среди рудокопов. Имей в виду, что они очень настырные – наизнанку вывернутся, чтобы тебя прищучить.

– На этот раз я живым не дамся.

– Ты уже сидел в тюрьме?

– Никогда больше я не вернусь на нары.

– Кто занимается твоим делом?

– Пазаир, старший судья царского портика.

Эфраим восхищенно присвистнул.

– Должно быть, ты крепкий орешек! Многие были бы счастливы увидеть этого судью в гробу.

– Он очень упертый.

– Ничего, судьба еще поставит ему подножку.

– Но мне надо поторапливаться, я на мели.

– Ты мне нравишься, малыш, но рисковать из-за тебя я не стану. Завтра начнется настоящая работа, посмотрим, на что ты способен.

Эфраим разделил своих людей на две бригады.

Первой, более многочисленной, было поручено собирать медь, которая шла на изготовление инструментов, в частности резцов для каменотесов; отбитую молотом породу и промытый металл плавили здесь же, на месте добычи, в примитивных печах, и разливали в формы. На Синае и в других пустынях добывалось немало меди, но ее вывозили в Сирию и Западную Азию для нужд строительства. Она шла также и на военные цели: добавки меди в олово позволяли сделать более прочными клинки ножей и мечей.

Сути попал в другую группу, состоявшую из десятка самых крепких парней. Все понимали, что настоящие трудности только начинаются. Прямо передними зиял, словно пасть преисподней, лаз в шахту, ведущую в глубины, возможно таящие настоящие сокровища. На шее у каждого висел кожаный мешочек, который, если повезет, можно набить битком. Из одежды были только кожаные набедренные повязки, а тело каждый из них натер песком.

Кто пойдет первым? Это была самая выгодная позиция, но она же и самая опасная. Кто-то сильно толкнул Сути, он обернулся и ударил. Завязалась драка, которую пресек Эфраим, вытащив из кучи за волосы небольшого роста парня, который вопил от боли.

– Ты, – объявил он, – пойдешь вперед.

Выстроилась цепочка. Вход был узким, мужчины сгибались в три погибели, ища опору. Взгляд скользил по стенам, в поисках драгоценного металла, о котором они мало что знали. Ведущий цепочки слишком торопился и поднял пыль; следующий за ним, задыхаясь от пыли, толкнул его в спину. От неожиданности тот потерял равновесие и покатился вниз, до следующего уступа.

– Он без сознания, – констатировал один из его товарищей.

– Тем лучше, – огрызнулся другой. Задыхаясь и изнемогая от жары, они спускались все глубже.

Вот оно, золото! Но счастливчик был тут же осмеян двумя завистниками.

– Глупец! Это блестящая стекляшка.

Сути чувствовал, что его подстерегает опасность. Животный инстинкт заставил его нагнуться именно в тот момент, когда ему попытались раскроить череп большим камнем. Первый из нападавших грохнулся навзничь, и Сути ударом ноги сломал ему ребро.

– С каждым следующим будет то же самое, – объявил он. – Вы с ума посходили? Если мы будем продолжать в том же духе, наверх не выйдет никто. Или мы перебьем друг друга, или разделим добычу по справедливости.

Те, кто мог двигаться, сойдясь на втором предложении, продолжали путь, углубившись в следующий коридор. Еще двоим стало дурно, и они повернули назад. Факел из тряпки, смоченной в кунжутном масле, оказался в руках у Сути: он без колебаний возглавил цепочку.

• Предыдущая
• 39/80
• Следующая