Корпус Вотана (Недомаг-мажор) (СИ) - Северин Алексей - Страница 50

“Харон” прошел через арку под величественным маяком и вошел в закрытую бухту, охраняемую гигантскими статуями с коронами на головах. Одна изображала основателя рода — Эйрлинга, вторая — императора Эльзидара. Император был изображен четырехсотлетним мужчиной в самом расцвете сил. Только борода его была завита и уложена на ассирийский манер, а не греческий, который он предпочитал.

Ваял эти произведения искусства известный придворный скульптор, слегка “тронутый” на почве гигантомании, за что не раз удостаивался справедливой критики. Его работы стояли во всех столичных городах, куда их отправляли в качестве “подарка” от плодовитого творца.

После таинственного исчезновения Эльзидара талантливость скульптора внезапно поставили под сомнения. Статуи с главных площадей стали постепенно исчезать, перемещаясь либо на задворки городских музеев, либо на переплавку или в дробильные машины.

Ярослав готов был поцеловать землю. Путешествие ему до чертиков надоело. Подумать только, Корпус они покинули утром, а сейчас уже наступил вечер.

К причалу спешил толстый смешной человечек, одетый в камзол, короткие штаны, наподобие бархатных шорт, шелковые чулки и башмаки с квадратными носами, украшенными золотыми пряжками с бриллиантами.

Это был главный камергер — граф Чистоплюев собственной персоной.

— Добро пожаловать домой, Ваше высочество! — Тонким для его массивной фигуры голосом пропел Чистоплюев и галантно, насколько позволяло брюхо, поклонился.

— Спасибо, ваша светлость. Рад видеть вас в добром здравии.

Ярослав сильно сомневался, что когда-либо видел этого господина вживую, но этикет требовалось соблюсти.

— Прошу за невольное опоздание. Но когда мы узнали, что вместо одного гостя ожидается целых четыре, поднялась такая суета. А я занимался всем лично. Нужно было подготовить покои, обсудить с поваром меню, заказать у портного одежду…

— Не сомневаюсь, граф, что под вашим четким руководством все утроено наилучшим образом. Я бы хотел как можно скорее оказаться дома. Путешествие было невероятно утомительным.

— Конечно, ваше высочество.

Камергер три раза подул в маленький свисток, висевший у него на шее. Тотчас появились три коляски запряженные полуголыми загорелыми и поджарыми парнями.

— Нас что, повезут рикши? — Удивился Ярослав.

— Конечно, ваше высочество. Вы верно запамятовали, но на территории Облачного замка за исключением порта, техника не работает.

— А лошади?

— Фу. Постоянный навоз на улицах, кроме того, им требуется специальное помещение и дополнительные люди для обслуживания. А рикши обслуживают себя сами.

Когда Чистоплюев залез в одну коляску с Ярославом, рессоры жалобно скрипнули, но выдержали. Рикша медленно тронулся с места.

В это время Ярослав увидел, как с борта яхты выносят и кладут на землю три мумии.

— Стой! — приказал Ярослав рикше. — Я хочу не это посмотреть.

Он подошел к высохшим телам, наклонился и в ужасе отпрянул. Одна из мумий потянулась пергаментными пальцами к его ноге.

Старший помощник Платонов, командовавший разгрузкой, выхватил висевший на бедре кортик и с противным хрустом вогнал клинок в череп внезапно ожившей мумии. Тело дернулось и застыло. В этот раз, похоже, навсегда.

— Что это было? — Заплетающимся языком спросил Ярослав.

— Батарейка. Так бывает, когда используешь три. Одна всегда догорает не до конца.

— Это же люди?

— Мы предпочитаем называть их “батарейки” или “топливо”. Не стоит за них переживать. Это дети с отклонениями в развитии. Они даже не понимают, что с ними происходит. Биомусор, который мы перерабатываем.

— Да, конечно. — Пробормотал Ярослав и вернулся в коляску.

— Что случилось, ваше высочество? На вас лица нет.

— Ничего страшного, граф. Вы говорили, что обходитесь без современных технологий? Кажется, это не всегда плохо.

Путь лежал в гору, Чистоплюев подгонял рикшу мягкой плеткой, которая не рвала кожу, но причиняла парню сильную кратковременную боль.

— Не стоит его жалеть, ваше высочество. В рикши попадают те, кто по интеллектуальному развитию не способен к требующему умственных усилий труду. Поверьте, у этого примитивного организма не самая плохая судьба, большинство из них заканчивают жизнь на алтаре или в качестве лабораторных крыс. А у него отличное питание, крыша над головой и труд на свежем воздухе. Не жизнь, а мечта.

— Вы правы, граф. Мы рождены править, они подчиняться. Божественная справедливость.

— Сама природа подтверждает мысли старика Аристотеля. Кстати, в библиотеке Замка есть несколько его пергаментов с автографом. Вы ведь, насколько понимаю, знаете древнегреческий?

— В пределах школьного курса. Мне ближе латынь.

— Разумеется. До нас стали доходить слухи о ваших успехах в магии. Возможно, вскоре вы смените мундир на более подходящую вашему статусу мантию?

— Желательно с горностаевой опушкой.

Граф рассмеялся бабьим смехом.

Кадеты заметили, что чем выше они поднимались, тем больше, богаче и роскошнее становились дома и шире, и пышнее окружавшие их сады. Если портовая улица была начисто лишена зелени, дома напомнали склады или бараки, то дальше стали встречаться сначала многоквартирные дома, потом трех, двух, одноэтажные, а затем пошли особняки и виллы.

Территорию Облачного Замка от квартала богачей отделяла стена с воротами, охраняемыми гвардейцами, вооруженными короткими мечами, алебардами и арбалетами. Граф объяснил, что оружие, несмотря на свою примитивность, сделано из особой стали с атомной заточкой. Такие лезвия или наконечники сквозь гранит проходят, как разогретый нож через масло. Это не говоря от том, что сами гвардейцы- милесы представляют собой смертельное оружие.

За стеной раскинулся бесконечный сад, больше похожий на лес, с раскиданными в нем скульптурами, беседками и прочими, более интересными строениями.

— Посмотрите направо. Вон там, вдали. Это амфитеатр. Точная копия амфитеатра Флавиев. Ну, или амфитеатр Флавиев — его копия. Это как посмотреть. У вас будет возможность посетить его. Преинтереснейшее зрелище, обещаю. А вот и ваш скромный домик, ваше высочество!

Примечание:

Мех горностая в одежде — символ королевского или императорского статуса особы. Амфитеатр Флавиев (Flavian Amphitheatre) — более известен, как Колизей в Риме.

Действительно, скромный по меркам Облачного Замка домик представлял собой двухэтажный особняк. Он был построен около 100 лет назад то ли для очередной любовницы Императора, то ли для любовника любовницы, и парадоксальным образом сочетал в себе классицизм и модерн.

Просторный атриум или прихожую, венчал стеклянный купол. В многочисленных нишах стояли статуи, изображавшие героев греческой и римской мифологии. Часть ниш были пусты: в них скрывались двери в служебные помещения и комнаты слуг.

Плавно изгибающаяся лестница из бежевого мрамора вела на галерею второго этажа, из окон которой открывался красивый вид на французский парк.

Навстречу гостям вышел мажордом — крепкий мужчина средних лет в безупречном черном смокинге. Его темные, уже начинающие редеть волосы были аккуратно зачесаны назад. Лицо его было профессионально бесстрастным, движения плавные и полные достоинства.

— Добро пожаловать в Моргенштерн Холл, господа. — Голос мужчины был уверенным и одновременно мягким. — Я Гарольд — мажордом.

— Интересно, откуда такое странное название? — Шепотом спросил Архипов у Ярослава, но Гарольд его услышал.

— Дело в том, господин кадет, что первый хозяин этого особняка непременно хотел, чтобы на рассвете в центре купола было видно планету Ксенета, также известную как “утренняя звезда” из-за того, что она последняя исчезает с небосклона. Сначала он так и назывался: “Ксенет Холл”. Но после трагической гибели владельца от четырех ударов случайно упавшего моргенштерна по голове, особняк переименовали.

— С позволения вашего высочества, — напомнил о себе Чистоплюев, — я покину вас. Нужно доложить Канцлеру о вашем благополучном прибытии. Уверен, вам будет здесь комфортно.