Корпус Вотана (Недомаг-мажор) (СИ) - Северин Алексей - Страница 48

Кадеты услышали равномерный гул, а потом увидели, как от скалистого пятачка, некогда бывшего частью острова, отделился металлический “язык” шириной около двух метров. Невидимый до этого силовой купол загорелся голубоватым светом, и в нем появилась арка.

Едва Ярослав ступил на мост, поле за его спиной восстановило целостность и вновь стало невидимым. Металлическое полотно вибрировало над бездной. Перил не было.

К счастью, мост оказался не слишком длинным, метров двадцать или тридцать. Но это были самые страшные метры в жизни Ярослава. Только оказавшись на твердой земле, он перевел дух.

Мост за спинами кадет исчез в скале. После этого стало видимым второе энергетическое поле, в котором открылась точно такая же арка.

Здесь гостей ждали пять милесов, во главе с офицером, смахивающего на малосимпатичного королевского тиранозавра. Его маленькие красные глазки смотрели на пришельцев, как гурман на бифштекс. От этого взгляда хотелось немедленно бежать без оглядки, желательно на край света. В руках офицер держал сканер, похожий на биту для игры в лапту.

Этот прибор был настолько точным, что мог обнаружить даже признаки нездорового деления клеток в организме. Разумеется, что он без труда обнаружил спрятанного в рюкзаке Ярослава Конфузика.

Если милес и удивился, то на его нечеловеческом лице это не отразилось. А в голове Ярослава раздался не лишенный приятности голос с легким акцентом:

“Добро пожаловать, Наследник. В вашем рюкзаке находится незарегистрированный робот неизвестного происхождения. Вам это известно”?

Хотя милесы и являются гибридом ящеров и людей, но их речевой аппарат не приспособлен для человеческой речи. Между собой и своими создателями милесы общаются телепатически. Для коммуникации с другими людьми они носят на шее подобие ошейника, который преобразует телепатические сигналы в речь. Звук при этом напоминает нечто среднее между дребезжанием консервной банки и скрежетом пенопласта по стеклу. Это сокращает общение между людьми и милесами до необходимого минимума.

“Вы меня слышите, офицер”?

Милес ужасно оскалился, что в его представлении, очевидно, обозначало приветливую улыбку.

“Разумеется, Наследник. Гвардия рада привествовать вас в Облачном Замке, снова. Но я должен удостовериться, что данный робот не несет для вас опасности”.

“Это мое творение, офицер. И моя ответственность. И я не хочу, чтобы он фигурировал в вашем рапорте”.

“Как пожелает Наследник”.

Милес нажал кнопку на поясе, в скале открылся люк и оттуда поднялась кабина лифта.

“Проход откроется через десять минут. Советую поспешить, Наследник”.

— За мной! Скомандовал Ярослав кадетам и ринулся в лифт, как Пантагрюэль, завидивший торт со сливками.

Спуск показался кадетам длинной в вечность. На самом деле прошла всего лишь минута до момента, когда кабина опустила их на двести метров ниже уровня моря.

Когда двери лифта открылись, Архипов, не видевший красот подземного озера под замком, восхищенно ахнул.

Они находились в тоннеле с прозрачными стенами, сквозь которые можно было как в аквариуме наблюдать за обитателями подводного мира. Сделано это было не для красоты, а для того, чтобы было удобно затопить тоннель в случае опасности.

На асфальтированной дороге стоял микроавтобус, готовый доставить их к первому кольцу Облачного Замка.

— Архипов, ты что, рыбок не видел? Живо в автобус! Скоро откроется проход и, черт знает сколько времени, будет открыт.

Внутри автобуса было, как любил выражаться Ярослав, “бедненько, но чистенько”. Ничего лишнего, никаких признаков роскоши. Но кресла были по-настоящему удобными. Водителя не было. Транспорт управлялся извне.

Постояв несколько минут, автобус резво рванул с места, благо идеальная дорога позволяла развивать приличную скорость.

Сначала они летели по стеклянному тоннелю, потом попали внутрь скалы и неслись уже в полной темноте. Было чрезвычайно некомфортно, но механизм проезда был налажен до автоматизма. Вскоре впереди забрезжил свет, и автобус выехал на площадку в большой пещере.

Здесь кадет встретили еще несколько милесов, которые провели еще один досмотр. На этот раз разговоров не велось. Офицер лишь почтительно поклонился Ярославу, напрочь проигнорировав остальных гостей.

Скоростной лифт доставил путешественников наверх. Никогда еще Архипов так не радовался Солнцу.

Первое кольцо представляло собой довольно унылое зрелище. Основные строения находились под землей, на поверхности торчали только антенны радаров, уродливые конструкции тренировочных городков и полос препятствий, да еще стальная струна монорельсовой дороги через пятьдесят километров железно-бетонной пустыни.

Вагоны дороги произвели на кадет неизгладимое впечатление. Такие они видели только на картинках в книжке древнего поэта Корнея Чуковского про гражданина рассеянного, с улицы Бассейной. Создавалось впечатление, что военные где-то откопали старые трамваи, наскоро покрасили их в цвет хаки и подвесили к рельсу. На спинках дермантиновых кресел даже сохранились вырезанные перочинным ножом таинственные надписи: “Света + Коля = Л”, “Зенит — чемпион”, “Соколова — ты дура”! И “Севка — Х!”.

Звеня стеклами, это доисторическое чудо инженерной мысли двинулось в путь. Два часа под раскаленным Солнцем, без воды и кондиционера были ужасны. Ярослав несколько раз порывался наколдовать воду или охладить воздух, но его останавливала мысль, что они едут на высоте тридцати метров над землей, а последствия его магии непредсказуемы. Приходилось терпеть.

Наконец, показалась синяя полоса воды, а затем и низкое строение местного “порта”. Выскочив из трамвая, кадеты наперегонки бросились к бетонному прыщу с указателем “Питьевой фонтан”. Добежав, они с разочарованием увидели пустую чашу, на дне которой валялась табличка “ремонт”.

— Фонтан не работает. — Пояснил очевидную вещь стоящий в дверях главного здания толстяк, обмахиваясь соломенной шляпой.

— И давно? — Поинтересовался Бакуничев.

— Да уж лет двадцать. Как водопровод сломался, так и не работает.

— А почему не починят? — Спросил Ярослав.

— Так некому. Порт наш, вроде как объект стратегический, но к военному ведомству не относится. Потому они мастеров не дают. А гражданских тут отродясь не было. Так и живем. Да не переживайте, воду мне привозят. Сейчас налью вам кипяточка.

Толстяк оказался Иваном Федоровичем Громовым — начальником этой гордо именуемой “портом” пристани. Для отправки грузов и техники, а также ценного человеческого материала на второе кольцо использовались засекреченные военные терминалы, которые были раскиданы вдоль всего канала. А этот причал предназначался для немногочисленных гражданских пассажиров.

— А вот, кажется, ваш транспорт. — Сказал Громов, посмотрев в небо. — Вам исключительно повезло, господа кадеты. Нечасто гостям предлагают воздушный транспорт. За час домчат вас с ветерком через канал и кольцо.

— Они что, издеваются?! — Воскликнул Ярослав.

На площадку опустилась кабина, как те, что используют на фуникулерах. Открытая, с четырьмя креслами, на каких поднимают лыжников, чтобы им не приходилось снимать лыжи. С открытием принципов антигравитации канатные дороги ушли в прошлое, а вид кабинок сохранился. Единственное, что к ним добавили — силовой поле, защищающее пассажиров от случайного падения.

Но одно дело — подняться в такой кабине на несколько километров, и другое — преодолеть в ней, пусть и по прямой, полтысячи километров.

— Не стоит беспокоиться, господа кадеты. Пусть вас не пугает внешний вид. Это чрезвычайно надежный транспорт. Несчастные случаи с подобными аппаратами происходят один раз на миллион.

— А если наш случай как раз этот миллионный? — Поинтересовался Архипов.

— О, тогда всем нам будет очень жаль. А начальник транспортной сети лишится годовой премии.

— Если мы погибнем, я ему лично откручу то, чем он дорожит сильнее головы. — Пообещал Ярослав, направляясь к кабине.