Адвокат вольного города (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 22

В какой-то момент фигура чужака остановилась, потопталась на месте и пошла обратно. Услышал моё сопение?

Медленно, крадучись, он брёл обратно, как будто каким-то шестым чувством мог меня запеленговать. Попробовать сбежать? Не в моей нынешней физической форме. Через забор, сигануть в чужой двор? А справлюсь? Вот же я слабак… Кажется, это меня погубит.

Адреналина в моей крови было так много что скоро из ушей потечёт. Фигура остановилась возле кустов и осторожно, на пробу ткнула дубинкой в направлении переплетения ветвей в районе моего лица. Разозлившись, я схватился за дубинку и резко потянул на себя, одновременно выбросил вперёд правую руку и что есть сил врезал чужаку рукоятью ножа в район носа.

Мой противник покачнулся, но не отпустил дубину и не упал. Может, я и использовал фактор неожиданности, зато он был вдвое сильнее и тяжелее меня! В ту же секунду он сцапал меня рукой, свободной от дубинки — в свои медвежьи объятья.

Клинок в моей руке задрожал от возмущения как в тот раз, когда его держали мои и Пенелопы руки.

Нож прорезал пространство и буквально втянул меня вместе с моим преследователем в образовавшийся разрыв.

Изнанка.

Мы оказались на наклонной горной круче, был ясный день и кажется, даже пели какие-то местные птицы.

Я упал, увлёк чужака, и мы вместе покатились по каменной россыпи.

Чтобы удержаться, бугай рефлекторно выпустил меня и в ту же секунду я ужом скользнул в сторону, перекатился, оцарапал лицо о какой-то куст и вскочил на ноги.

Мужик, а теперь при свете дня я мог точно разглядеть что этот тот громила, что стоял за плечом у Бакланова при встрече у торгового суда, медленно и уверенно встал, стряхнул с лица камушки и нехорошо ухмыльнулся, глядя мне в глаза.

— Стой, давай поговорим! — я выставил вперёд левую руку, одновременно отводя правую, с ножом. Громила с неотвратимостью удава, гипнотизирующего добычу, следил за перемещениями ножа и пугающе плавно шагнул ко мне.

— Тебя послали меня обыскать? Давай договоримся?

Я медленно пятился назад, не оставляя попыток к дипломатии, одновременно лихорадочно соображая, что делать, потому что за моей спиной была небольшая расселина, щель между наклонными горными участками, глубиной всего лишь метров восемь, но, чтобы поломать шею, особенно с моей удачей, этого вполне достаточно. И сейчас каждым шагом мой противник уверенно «прижимает» меня к расселине, отрезая пути к бегству.

Там, в переулке, надо было воспользоваться иллюзией чтобы отвлечь его и попросту сбежать, — пронеслась в голове запоздалая мысль. Стоп, а что мне мешает сделать это сейчас?

Мой противник, продолжая безмолвствовать, неуклонно подходил всё ближе, неотрывно следя за мной, стоящим в напряженной позе, с отведённым назад острым клинком. В какой-то момент он совершил рывок, буквально прыгнув вперёд чтобы перехватить руку с ножом и сбить легковесного меня с ног.

Ну, точнее сказать, он думал, что следит неотрывно. В момент, когда он буквально пролетел сквозь пустую иллюзию, в его глазах мелькнуло изумление.

…

Стоя на краю расселины, я смотрел на его бесславный полёт и неловкое падение. Но, надо отдать должное, чёртов громила не разбился о камни, а кубарем перекатился и даже вскочил на ноги, хотя из его брови щедро пошла кровь. После всех наших «танцев» он был внизу, я для него не досягаем.

— Сдавайся, мужик!

С рычанием он схватил и швырнул в мою сторону увесистый камень, который, впрочем, пролетел в паре метров справа от меня.

Вдали завыли голоса тварей Изнанки.

— Последний шанс, приятель. Сдаёшься? Зачем тебя послал Бакланов? Убить? Ограбить? Избить?

— Я прибью тебя, шкет. Ты покойник. Молись Предку и плачь, — впервые подал голос мой противник.

— Ну как знаешь, — я мысленно обратился к ножу и он, не вполне мне понятно как — снова прорезал пространство и вышвырнул меня обратно на Лицо.

Ночь, переулок, всё так же холодно. Я сидел на корточках, опёршись ладонями о булыжники мостовой. Из задумчивости меня вывел лёгкий тычок под рёбра.

— Ты кусты что ли обмочить мне собрался?

Поднял глаза. Надо мной стоял пожилой худосочный мужчина в растрёпанном халате, вероятно, хозяин примыкающего дома. Солидности его словам значительно придавала берданка в тощих руках.

— Виноват. Простите! — пробормотал я, вставая. Переубеждать в чём-то деда может оказаться скверной идеей.

— Иди, иди. Нанюхаются английского порошка и ходят тут…

Бочком-бочком, чтобы держать вооружённую старость в поле зрения, убрался из переулка. Сердце не успокаивается, дёргаюсь от любого, даже самого незначительного, шума.

Успокоился я только когда запер свой офис изнутри — на ключ и заедающий засов. Облокотился о стену, выдохнул. Весёлый денёк. Интересно, а что будет с мордоворотом, оставленным на Изнанке? Быть может, шашлык из него будет? Даже при условии, что он случайно прихватил с собой артефакт, позволяющий свободно гулять на Изнанке? Допустим, носит с собой постоянно? Наверное, ничего это не изменит, портала под рукой у него нет, а местные волки — есть. Должен ли я был с риском для себя его спасать, особенно после добрых слов и обещаний в мой адрес? Буду реалистом, не должен.

С этой мыслью я, не раздеваясь, завалился спать на диван.

Сон прошёл без сновидений, и я проснулся совершенно разбитым, зато со зверским чувством голода. Все мышцы болели, как будто вчера разгружал вагоны на станции.

Умылся и почти успел уйти из офиса, когда меня перехватила бодрая и энергичная Наталья Романовна, наследница квартиры и состояния умершей подруги-бабушки. Она буквально загнала меня обратно, вывалила на голову кучу информации о действиях, которые она предприняла по своему делу, заплатила мне десять рублей за консультацию и умчалась, совершать ещё массу подвигов по намеченному ею списку. Ну что, дело у неё движется, а угроза со стороны племянников никуда не делась.

Мне удалось плотно и сытно позавтракать, причём используя буквально те деньги, которые я заработал с утра, одновременно прикидывая план на день.

Нож на месте, никакой слежки за собой не заметил, мне стоит посетить ещё общегородской суд, посмотреть, что из себя представляет тамошнее правосудие и тогда останется пару судов более мелкого калибра и один, наоборот, Верховный республиканский суд, венец местной бюрократии, выше него только звёзды, потому что республика, как мне помнится, в состав империи не входит, что так же касается и иерархии правосудия.

Я не знал, где находится этот суд. Ввиду отсутствия своего привычного Игоря пришлось нанять первого попавшегося извозчика, который всю дорогу кашлял и курил.

Возле приземистого двухэтажного здания суда царило оживление, туда-сюда сновали люди, в том числе богато одетые, чем-то явно взволнованные. Протолкавшись ближе ко входу в суд, я обнаружил там четверку казаков, в одном из которых узнал Григория, с которым познакомился ночью, в первый день, во время прорыва с Изнанки.

— Григорий, — я дал ему руку для рукопожатия, чем дал ему время меня вспомнить.

— А⁉ Аркадий! Приветствую.

— Подскажи, что за шум, а драки нету?

— А ты не знаешь? Купечество шумит. Такие события. Ночью прокуратура арестовала самого Хомякова Василия Фомича, начальника фискальной службы республики!

— Чего это прокурорские такие смелые? — я не разбирался в особенностях местных элит, но решил поддержать разговор.

— Мужики из полиции шепнули, что в степях под Троицком имперские пограничники арестовали партию китайской контрабанды, которую перевозили цыгане. Цыган тех прижали, они показали, что их покрывал лично Хомяков, вот наша прокуратура его и сцапала. Сейчас состоится суд, ему будет предъявлено обвинение. Фигура он видная, дружил со многими купцами, поддерживал торговлю, вот купцы и волнуются. А ты чего?

— Я же адвокат.

— Не знал. По его делу?

— Нет, по совсем другому, конечно. Про всю эту историю впервые слышу. Сам как считаешь, взяточник Хомяков?