Адвокат вольного города (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 21

Пенелопа демонстративно презрительно фыркнула и огляделась. На стенах висели кованые петли, связки гвоздей, подковы, косы, замки, инструменты и множество изделий, назначения которых я (судя по выражению лица, она тоже) не понимал.

— Господин Аркад-Ий, Ваш заказ.

— Ваша полная оплата, мастер, — я передал ему заранее подготовленную сумму, которую он без колебаний принял.

Наши спокойные уверенные действия только раздражали и обескураживали девушку, резко переводившей взгляд на него и обратно, на меня.

— Что здесь происходит? — гневно бросила она.

— Моя просить прощения. Ваша желает проверить? — Кузнец подал ей тряпку и вынул нож из ножен, предложив разрезать, что она растерянно осуществила. Вполне ожидаемо, нож был бритвенно-острым.

— Мы пойдём, — пора кончать этот балаган, забрал заказ и вывел девушку на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, обратился к растерянной, но всё ещё разгоряченной Пенелопе:

— А какой у тебя ранг? Уровень?

— Третий.

— Тогда… давай попробуем, — взяв нож её рукой (прикасаться к её коже было чертовски приятным), попробовал обратиться к ножу, как к живому, только без слов, мысленно.

Внезапно, клинок прорезал пространство как натянутую бумагу и втащил нас в образовавшуюся брешь, которая почти сразу же сложилась за спиной.

Изнанка! Мы на Изнанке , всё работает.

— Где мы? Что происходит? — недовольно крутила головой девушка.

Пенелопа остановилась, перенос на Изнанку как-то резко отрезвил её, словно вылитое на голову ведро ледяной воды.

— Где эта грязная татуированная шлюха, что это была за странная лавка, что и как делает этот нож? Объясни! Аркадий, не молчи.

— Клинок называется Джеки Чан, так написано на его полотне, — без колебаний соврал я. Не думаю, что она разбирается в написании и прочтении мандаринского.

— Никакой, как ты изволила выразиться, шлюхи, нет, уж извини, что так тебя разочаровал.

— А как же…

— Кое-кто из нас двоих поверил слухам, причем циркулирующим в среде городских извозчиков. Догадываешься, кто это был?

— Выходит, я поверила… пришла к тебе, а ты… вот дура. И ты — козёл!

— Ещё и какой. Наговорила мне много громких слов, за это ты должна мне свидание и быть может, не одно. Но давай на секунду забудем про толпу прекрасных голых китаянок, которые выпрыгивают на меня из-за кустов, стоит мне подойти… Обрати внимание, мы на Изнанке.

Изнанка здесь представляла собой степь, покрытую мягкой зелёной травой без всяких монстров.

— Вижу. Это действие артефакта?

— Оно. Но, любой проход нужно оформлять в регистрационной палате. Ты понимаешь, что Джеки Чан нарушает законы республики буквально каждым своим применением? То есть мне есть чего скрывать от государственной власти. Давай руку, пошли назад.

— Никогда у меня ещё руку не просили… в таком тоне.

— Я научу тебя плохому, моя милая Пенелопа.

— Твоя?

— Мы сейчас едем в ресторан и поговорим о том, насколько я тебе безразличен, что ты примчалась, как дракон, чтобы мне это высказать.

— Я не дракон!

— Прекрасный лебедь. Но огнедышащий!

— Как ты смеешь⁈

Когда мы вынырнули на улице, вернувшись из кратковременного визита на Изнанку, что со стороны выглядело как фокус с исчезновением — там стоял слегка растерянный кучер Пенелопы и трое крепеньких китайцев, один из которых, с ярко выраженными седыми прядями, сориентировался раньше всех и сказал:

— Господин Аркад Ий, госпожа Пенелопа… У вас всё хорошо?

— Спасибо, всё нормально.

— Передавайте наше почтение госпоже Кукушкиной.

Я молча кивнул. Ладно меня, но как они девушку узнали?

В тёмном коридоре «Золотого Фазана», почти незаметные, в районе туалета бесшумно и неподвижно стояли двое. Утомляют меня такие похожие стрёмные ситуации! Кроме того, что это было изрядно пугающе, это было ещё и странно, потому что в силуэтах легко угадывались мадам Кукушкина и Зураб.

Что-то слишком часто меня кто-то где-то поджидает. Нездоровая тенденция.

— Полина Этьеновна, выходите, Вас видно, — я стал в районе бара игорного зала и сделал приглашающий жест. — Давайте сделаем так, чтобы мне не было за Вас стыдно.

В отличие от своей дочери, матушка немедленно показалась и продефилировала к бару, сохраняя полнейшее достоинство. Её платье, как и движения — были безупречными.

— Я просто хотела поговорить, Аркаша.

— И «просто» взяли с собой Зураба с кинжалом?

— Ты что-то можешь сказать в своё оправдание? Знаешь, как расстроилась бедная девочка?

— Хотите сказать, что поверили в эту байку? Насколько надо быть легковерным?

— Ну… — лидер местного ОПГ молниеносно сориентировался, — говорят, китайские девушки обладают своими достоинствами…

— Это китайцы обладают достоинствами, что если у них что-то купить или продать, или вообще иметь дела, то они держат язык за зубами в разговорах с полицией, в отличие от моих соотечественников. Поэтому я с ними якшаюсь. А слух про страстный секс с четырнадцатью китайскими массажистками мой приятель по моей же просьбе распустил, рассчитывая на легковерных дурачков, чтобы сбить со следа ищеек. И точно не ожидал, что Вы попадёте в их число.

— Четырнадцатью? Я не столь легковерна, — уверенное и спокойное выражение лица Полины Этьеновны хреново сочеталось с тем, что она караулила меня у туалета своего заведения вместе со своей тяжёлой артиллерией — Зурабом.

Про количество я добавил только что. Слухи имеют привычку мутировать, кто знает какую версию слышала мадам Кукушкина и какую — её обворожительная дочь.

— Триады Вам привет передавали и своё почтение.

— Аркаша, ты что, их знаешь?

— Не буду строить из себя того, кем не являюсь. Не знаю. Они узнали Пенелопу, Вам привет передали. Но вели себя уважительно. Прямо очень-очень. Высоко Вас ценят, что и говорить.

Мадам Кукушкина задумалась.

— Вы идите, Аркадий. Вы же в уборную шли, чего не идёте?

На сегодня мои отношения с семейством Кукушкиных были разрешены. Зураб смотрел на меня без киллерских намёков, старшая Кукушкина передала нам на столик бутылку шампанского, Пенелопа смеялась над моими шутками и позволила проводить себя до дома, где нежно поцеловала в щеку.

— Пока, Филинов, — прошептала она одними губами. Её запах пьянил.

Особняк Кукушкиных, кстати надо спросить у Предка, в каких они отношениях, был в центре, так что я легко и непринуждённо двинул к офису пешком, прислушиваясь к ощущениям, нет ли случайного прорыва с Изнанки.

Не считая шампанского, я не пил, стараясь быть верным своей идее не стать в этой жизни, мире и теле — алкоголиком, поэтому без труда заметил фигуру, которая отделилась от тени одной из стен дома впереди и переместилась в другую тень. Вот ведь, перемещается в моём направлении. А в Кустовом по ночам никто не ходит просто так.

И из оружия у меня только «шило», в ножнах, убранное во внутренний карман.

Потянулся, достал, положил в руку. Клинок ответил мне гаммой эмоций, словно пытался рассказать, как его обижали прежние хозяева, как он ржавел и не использовался по своему назначению, как его роняли в грязь и нечистоты, им вскрывали грязные животы противных монстров Изнанки, как он «сбежал».

Нырнул в соседний проулок, спешно прошёл его до середины, присел под декоративным деревцем. Где-то вдалеке залаяла собака. Сегодня ночью холодно. Меньше, чем через минуту, пугающе беззвучно, показался мой преследователь. Я замер.

Меня неприятно удивило то, что я увидел в слабом отсвете луны — в руке у тёмной фигуры была коротая массивная дубинка. Вот зачем ему такое оружие, если он просто следит за мной? Или не просто? Кукушкина всё же решила меня превентивно прихлопнуть? Бакланов — обыскать без ордера, по принципу «с бесчувственного тела»?

Я добежал до середины переулка, ввинтился в развесистый куст на обочине и замер без движения. По закону подлости тут же зверски зачесался нос. Я перестал дышать и крепко стиснул нож. Чужак неожиданно бесшумно для своих внушительных габаритов прокрался мимо моего куста. Постепенно он уходил, я сделал пару осторожных вдохов носом, нестерпимо хотелось почесаться.