Создатель Миров ∞: Вечность (СИ) - "Swfan" - Страница 9

Александр промолчал.

Не потому что ему было нечего ответить, а потому что понял, что говорить ему становится тяжко. Заявление демона не было беспочвенным. Всё это время сознание Александра действительно поддерживала сила веры; она скрепляла его, прямо как стремления скрепляют демонические души. Только если демоны рисковали развалиться, Александр мог потерять самого себя. Стоило ему дать слабину, и в его голове начинали возникать другие, чужие мысли. Он представлял себя белой птицей. Он представлял себя старым кроликом. Но всё эти личины были мимолётными и намного сильнее на него давила другая персона — образ Демона с Козлиной Головой.

— Ты уже проиграл, — раздался голос у него в голове, и Александр не мог понять, кто это сказал. Он сам? Или Аколипт? Их мысли и воспоминания сливались воедино. Александр вдруг ощутил себя демоном, которые сидит посреди кабинета, с обеих сторон которого возвышаются книжные полки. За спиной у него бегают, веселятся, смеются, — смеются над ним, — прекрасные девушки. Цветочки. Он сидит здесь. Неподвижно. Не смея пошевелиться. Не смея привлечь внимания.

Простая игрушка, марионетка, брошенная в пыльный ящик, которой время от времени овладевает высшее существо и заставляет плясать под свою дудку. Он бессилен перед ней. Он вынужден скрывать свои мысли и чувства.

Каково это, осознавать, что в любой момент тебе может пронзить чужеродная воля и завладеть тобой без остатка? Что ты — случайность, которую он, Другой, может стереть щелчком пальца? Что вся вселенная подчиняется этому закону? Что мир — всего лишь песочница для всесильного ребёнка? Сегодня он строит песчаные замки; завтра ему это наскучит, и он заставит их обратиться в прах.

Иной раз он, Александр, Аколипт, Александр лелеял надежду всё рассказать. Открыть своему невольному творцу, что заполучил себе разум. Он ходил на краю обрыва, представляя, как это будет, если он всё же решится всё рассказать, и какую он обретёт свободу, когда выберется из проклятого кабинета — из этой темницы за извилистой решёткой, в которой он сидел неподвижно много лет, скованный самой болезненной цепью, которую только можно себе представить — «страхом».

Он представлял себе этот момент, набирался храбрости… и не мог. А потом он понял, что, даже если всё раскажет, это будет бессмысленно. Он может получить прощение творца,— но оно будет временным, иллюзорным, ибо всё равно будет зиждиться на «его» воле.

Даже обрети он свободу, он всё равно будет в рабстве, пока существует «Создатель».

А потому у него был только один выход…

Вспышка.

Где Он? Кто Он? Он просто хочет свободы.

Вспышка.

Жил был демон…

Вспышка.

Его звали Александр…

Вспышка.

Он хотел свободы от своего создателя Аколипта.

Вспышка

Он её не…

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка и темнота.

Посреди кромешного мрака висит лампочка. По диодам пробегает электричество. Иной раз она загорается белым, и тогда её свет падает на Александра; иногда она загорается красным, и тогда в её сиянии возникает Аколипт. Они сменяют друг друга снова и снова. Лампочка мигает всё быстрее и быстрее. Отчаянная борьба неумолимо приближается к своему завершению. Всё новые искры рассыпаются на чаши весов, трепещущих, неподвижных, наэлектризованных в своём равноденствии.

Любая, даже мельчайшая капелька веры в этот момент способна переломить сражение; они её ищут, рыщут и вдруг мир заполняет серебристый свет…

Тускнеет.

Проявляется пластина.

Она стоит в темноте и подсвечивает всевозможные бумаги, которые беспорядочно усеивают стол, подсвечивает новенькое, но уже просиженное кресло, подсвечивает пустую кофейную чашку, ручку, тетрадку, другую пластину и другие миры. Все они представляют собой яркие сферы. Некоторые из них больше, другие — меньше; некоторые из них связаны — другие висят на расстоянии; некоторые из них постигла разруха, в то время как обитатели других ведут свои обыденные жизни.

Один из миров кажется совершенно незначительным.

Он представляет собой небольшой контейнер, наполненный водой. Аквариум, над которым никогда не загораются звёзды.

И внутри него, если хорошенько присмотреться, можно увидеть маленькую мясистую медузку.

У неё есть имя.

Её зовут Пурпур.

Давным-давно Пурпур была совсем одна. У него никого не было. Те немногие воспоминания, которые она сохранила о своих предках, «предшественниках», которых она поглотила, давно канули в лету. Она была умеренно разумной, и в то же время не знала, что ей делать со своей разумностью. Она смотрела на светлое пятно сверху и поглощала его сияние, и больше ничего.

Возможно, это продолжалось всего мгновение.

Возможно, целую вечность.

Ничего не менялось, а потому сама концепция времени была для неё чужеродной.

Но затем с ней связались другие, её братья и сёстры. Они рассказали и показали ей удивительный мир за пределами воды. Они стали её навещать, делиться новостями, говорить, дружить, и что самое главное, — они поведали ей о самом сокровенном — они рассказали ей про Создателя.

И тогда её жизнь вдруг стала осмысленной.

Ведь у неё был Создатель.

Возможно не самый лучший.

Возможно, у него даже не было щупалец.

И всё же он был путеводной звездой, которая подсветила длинную реку её бытия.

А потому она поверила в него всей своей маленькой, но ослепительной душой…

Последняя искра упала на весы,

Лампочка потухла…

…И загорелась ровным белым светом.

…

…

…

Всё.

Почти.

Александр медленно открыл глаза.

Мир вокруг него снова переменился. Теперь это была серая пустыня. Прямо перед ним простиралось красное озеро, посреди которого стоял чёрный обелиск, а немного дальше: трон. В прежние времена на нём восседала каменная статуя — теперь на смену ей пришёл настоящий демон — огромный монстр с козлиной головой, который пристально смотрел на него своими глазами, один из которых был козлиным, а другой, — волчьим.

Повисла тишина.

Наконец Аколипт медленно заговорил:

— Значит, Маргулы заранее вышли на связь с этим созданием… Пурпур… Они передали ей свои воспоминания, сделали её частью своего сообщества, «заразили» её твоей верой… пусть… Пусть! — впервые за время их разговора демон приподнял свой голос.

— Я ещё не проиграл… Отнюдь. У меня есть ещё один выход. Если придётся, я уничтожу себя… и тебя, Александр. Наши души связаны воедино нашей верой, и если я уничтожу свою с единственной целью навредить, я заберу тебя в свою могилу. Для меня это будет неприятный исход, и всё же я скорее выберу смерть, чем рабство.

Александр промолчал.

Он понимал, нет, чувствовал, что Аколипт вовсе не лукавит. Их души действительно были связаны, и если он использует все свои оставшиеся силы чтобы попытаться навредить Александру, то действительно если не убьёт его, то по меньшей мере ранит.

И всё же сам факт, что Аколипт сперва озвучил свою угрозу, а не приступил к ней незамедлительно, говорил о том, что демон сомневался. Не хотел терять свою собственную жизнь.

— Может быть, — рассудительно ответил Аколипт. — А может быть я желаю тебя запугать. Может быть я хочу увидеть выражение страха у тебя на лице, Александр… Ощутить, хотя бы в самом конце своей жизни власть над Демиургом.

Александр вздохнул. Он примерно понимал Аколипта. Последний всю свою долгую, долгую жизнь провёл в страхе перед высшей силой. Он просто не мог смириться, что некто, Он, Александр, может сделать с ним всё что пожелает. Сама мысль о том, что существует безграничная сила, которая повелевает его жизнью, была для него невыносима. Именно поэтому он решился на своё восстание. Именно поэтому теперь он готов был умереть, только чтобы навредить ему и чтобы его снова не «обратили в рабства».

Но разве нельзя было найти другой выход?

Почему бы не попробовать договориться?