Пси-ON. Книга II (СИ) - Нетт Евгений - Страница 45

— Госпожа Белёвская, господин Троекуров. — Я сдержанно кивнул, проходя внутрь и споро занимая свободное место за здоровенным, рассчитанным не на один десяток персон столом. Кресла тут тоже были на загляденье, хоть и запечатанные в плотную целлофановую плёнку. Никак законсервировали, что б не попортить во время ремонта, а тут случился Геслеровский кризис. — Вижу, вы тоже решили прийти пораньше?

— Чтобы пораньше прийти нужно хотя бы куда-то уйди. — Вздохнула девушка, под глазами которой я не без удивления увидел наметившиеся круги. Да и сама она выглядела бледнее, чем обычно. И носом клевала, хоть и старалась этого не показывать. — Но иногда наша работа требует напряжения всех имеющихся ресурсов.

Я в мыслях пожалел девушку, хмыкнул — и телекинезом открыл шкафчик рядом с кулером, достав оттуда пачку кофе и охапку кружек. Струя покинувшей краник кулера и закипающей на лету воды всё это продезинфицировала, а спустя минуту на стол уже опускался заваривающийся быстрорастворимый кофе. Иного тут, к сожалению или к худу, не держали. И старался я не для себя, а для Белёвской, которой определённо требовались хотя бы такие стимуляторы. И даже если такой кофе особо не бодрит, то щепотка заботы точно скажется на её самочувствии в лучшую сторону. А что? Низкая мораль лишает сил, а высокая — наоборот окрыляет. Всё логично.

— Спасибо, Артур. Это как минимум мило, а как максимум… — Комиссар Белёвская стянула с головы фуражку, водрузив ту на стол, и втянула носом поднимающийся над кружкой с кофе пар. — … ещё и полезно. Я как-то и не подумала о том, что можно разграбить этот шкафчик.

— Там ещё и печеньки есть, хотите? — Мне чужого не жалко.

— После еды будет ещё сильнее тянуть в сон, так что — нет, спасибо. — Деловито отказалась Анастасия Белёвская, пригубившая кружку с кофе. — Весьма недурно, для растворимого-то…

— Вряд ли здесь распивали какую-то гадость. — Вздохнул Троекуров, в воздухе перехватив предназначавшуюся ему кружку, тут же попробовав напиток на вкус. — На безрыбье и рак рыба, я вам скажу. А ты, Геслер, хвались: как тебе ратные подвиги?

Я вздохнул, вернув на стол уже свою чашку.

— Честно? Почти никак. Если бы эти уроды не убили стольких людей, я бы и удовлетворения от их убийства не испытал. И то, это недолго продлилось. — Я говорил честно настолько, насколько это вообще было возможно. Я и правда ничего особого кроме сиюминутного желания отомстить тогда не испытывал, а убийство само по себе не нашло в моём разуме отклика помимо того, что был продиктован моментом. По прошествии времени ни одобрения, ни сопротивления. Бездушная скотина ли я, или право имею?

А Троекуров-старший тем временем поймал мой взгляд:

— Слышал, что с одним из них ты встретился почти лицом к лицу, а после превратил его в головёшку. — Я сделал хороший такой глоток, не переставая смотреть в глаза мужчины. — Что, неужто и тут совсем ничего?

— Он был врагом, так что во мне его обугленная рожа с лопающимися от жара глазами не разбудила ни жалости, ни жестокости. — Я спокойно отхлебнул ещё кофе, вольготно расположившись в своём кресле на колёсиках. Ещё бы повращался на нём, но подумал, что это будет как-то по-детски.

Белёвской же наш разговор явно не понравился, так что она поставила наполовину пустую кружку на стол, недовольно прищурившись.

— Господин Троекуров, эта тема не лучшим образом подходит для утреннего чаепития.

Мужчина с выражением вселенской задолбанности на лице и во взгляде посмотрел на девушку, отчего та мгновенно лишилась напускного недовольства.

— Я практически уверен в том, что психическим состоянием моего ученика не озаботилась ни одна… — Троекуров проглотил так и рвущееся наружу слово. — Никто не озаботился. Но развивать эту тему сейчас и правда не стоит.

Да, если бы меня действительно задели бы отнятые жизни, то что-то вроде «это было его первое убийство» или «такое не проходит бесследно» только всё усугубило бы. Но на трупы мне было решительно наплевать, если не считать своих. Их — жалко, конечно, но я не умел воскрешать людей, и мог лишь стать сильнее для того, чтобы подобное не повторилось впредь.

— Вот и замечательно. Артур, передашь печенье? — Я поднял взгляд на девушку… и та подмигнула. И я почему-то сразу понял, что от меня требуется, сразу вернув разум к стандартной скорости мышления. Телепатический контакт установился почти моментально, а я подивился тому, что Белёвская абсолютно спокойно между физическим и ментальным «мирами», одинаково хорошо ощущая себя и там, и там.

— У нас не так много времени, так что я буду говорить кратко. — Эмоциональный фон девушки колебался между нерешительностью и уверенностью, что само по себе было странно… но в отношении слабого и малопонятного пола вполне себе объяснимо. — Я занималась вопросом касательно ментального воздействия на Алексееву. Помнится, ты этим заинтересовался не на шутку?

— Так и есть. — Я сдобрил этот мысленный посыл изрядной долей холодной уверенности, к которой примешалось моё искреннее удивление. Вот вам и проблемы от работы разума один к одному с объективным временем. — Вам удалось что-то выяснить?..

— Обстоятельства произошедшего, как и личности участников, уже известны. И я, по-хорошему, не должна тебе об этом говорить…

— Буду должен. — Я примерно понимал, чего от меня хотят, так что не стал превращать всё в фарс. Раз уж всё и так понятно, то почему бы просто не сэкономить немного времени? Не факт, что госпожа комиссар не передумает, — и так неясно, в честь чего она решила пооткровенничать, — так что своё урвать стоить как можно скорее.

А с ценой можно будет разобраться и позже. Я ведь даже примерно себе представляю, о чём она может меня попросить…

— Трубецкий Георгий, амбициозный юный телепат. Цель неизвестна, но он действительно хорошо всё обставил, подкупив Татьяну Соловьёву — студентку из простого люда. Дальше всё просто: эмоциональная нестабильность, поверхностное и слабое ментальное внушение, лёгшее на благодатную почву. — Я уже хотел задать вопрос, но ответ прозвучал до того, как я вообще «открыл рот». — Она познакомилась с Алексеевой задолго то того, как род последних лишился всего и, по сути, исчез. Связь с твоей подругой разорвала сразу же, как у неё начались проблемы, и не вспоминала ровно до тех самых пор, пока не появился ты…

— И с готовностью продала Ксению, стоило только объявиться покупателю. — Что ж, её судьбу я для себя уже определил. Стоит ещё поговорить с самой Ксенией, узнав, не нужна ли эта девочка ей самой для каких-то планов, но решение, в общем и целом, принято. — Ясно. Правда, во всём этом меня беспокоит то, зачем это вам, госпожа комиссар.

Телепатически было очень просто сделать акцент на нужном образе, выделив её должность и приправив ту концепциями долга и чести. Отклик последовал незамедлительно: смущение… и решительность не допустить чего-то более ужасного. Ясно. Белёвская банально опасалась того, что я сам, своими руками устрою такое, что куда разумнее сразу выдать причастных. В своих предположениях она оказалась довольно близко к истине, но явно воображала меня каким-то чудищем, носящим маску опасного, в меру разумного гения. Интересно, на неё так громада моего разума повлияла, на который она всё насмотреться не может, или есть другие причины? Поняла, что Дубинского я довёл до такого состояния намеренно? К этому выводу, учитывая события последних дней, прийти было элементарно…

Впрочем, плевать. Я получил информацию, и теперь вместо действительно проблемной проблемы, — в текущих-то условиях, — получил вполне себе внятную цель. Цели, если быть точнее. Но о способе наказания стоит ещё поразмыслить. Соловьёва ладно, с предателями разговор короткий, а вот с Трубецким…

Всё зависит от его целей, так как метод он выбрал максимально щадящий, мягкий и не слишком надёжный. Если это просто условно-детские игры, то можно обойтись малой кровью. Ну а если нет…

Что ж, мне решительно наплевать, сколь много людей меня недолюбливает, и в методах наказания я стесняться не буду.