Пипец Котенку! 3 (СИ) - Майерс Александр - Страница 41

— Суд принял решение! — объявляет он. — Признать обоих участников дела законными членами рода Котёнкиных. С учётом обстоятельств лишить Кирилла Романовича титула графа и передать его Ярославу Романовичу. Дальнейшее разбирательство между ними будет считаться внутренним делом рода и не потребует вмешательства власти, если не будут нарушены законы империи. Вердикт окончательный и обжалованию не подлежит!

Финальный стук молотка звучит, как гром. Ещё до того, как отзвучало его эхо, я достаю из кармана мобилет и набираю номер:

— Порох! Вы готовы?

— Так точно! — коротко отвечает Гриха. — Всё получилось? Ты граф?

— Да. Действуем по плану.

Кладу трубку и встаю. Побледневший адвокат Котёнкина сидит, обхватив руками голову, а сам Кирилл сверлит глазами судью. Он как будто не в силах поверить, что проиграл. Ведь победа была уже у него в руках, и вдруг её просто забрали.

— Немедленно и при свидетелях, включая досточтимого судью, объявляю Кирилла Котёнкина изгоем рода и лишаю его права наследования! — громко и чётко произношу я.

— Как угодно, — бурчит Соколовский, собирая документы. — Имеете право. Как я сказал, всё дальнейшее — ваши внутренние дела.

Кирилл медленно поворачивается ко мне. Его челюсти стиснуты так, что скулы дрожат от напряжения. В широко раскрытых глазах — ненависть и бешенство.

— Ты… — цедит он. — Не можешь. Как⁈

— Жопой об косяк, — усмехаюсь я. — Сам же мне подсказал, что сделать. Ладно-ладно, братец, расслабься. Я не буду тебя убивать, не трясись ты так.

— Я… трясусь… от гнева! — взрывается воплем Кирилл, и его окутывает духовный доспех.

Приставы тут же хватаются за револьверы, менталист творит какое-то заклинание. Пожалуй, во всём зале только я и судья остаёмся невозмутимы.

— Спешу напомнить, что вы в здании суда! — строго говорит Вениамин Григорьевич. — Применение магии, тем более боевой, здесь запрещено. Как и любого насилия.

— Слышал, дорогой? — подмигиваю я. — Вдохни поглубже и успокойся. Пойдём на свежий воздух. Там всё обсудим. Вы сможете забрать все необходимые документы без меня? — спрашиваю у Василия.

— Конечно, — кивает тот. Он в курсе нашего плана.

— Хорошо. Айда, братишка. А ты, лысый, уволен, — тычу пальцем в адвоката Котёнкина. — Можешь идти на все четыре стороны.

Кирилл снимает духовный доспех и медленно, будто во сне, поднимается. Подхожу к нему, обнимаю за плечи и решительно вывожу из зала.

— Вот видишь, старикан, — шепчу на ухо. — Справедливость восторжествовала. Ты взял чужую жизнь и чужой титул. Теперь у тебя их забрали.

Бывший ведун не отвечает. Покорно идёт вместе со мной по коридору, глядя в пустоту и тяжело, напряжённо дыша.

— Но я сказал правду, — продолжаю. — Убивать тебя не буду. Видишь ли, твои исследования могут мне пригодиться. Как знать. Но если не захочешь сотрудничать, я пойму и подарю тебе лёгкую смерть. Одним словом, какое-то время тебе придётся побыть моим пленником.

Выходим на улицу, и нас тут же окружает десяток моих гвардейцев. Новенькая форма, блестящие стволы винтовок и отточенные на тренировках движения.

— Взять его, — толкаю Кирилла в руки Порохова. — Только вежливо.

Котёнкин не сопротивляется. Его руки тут же скручивают за спиной и заковывают в наручники. На шее застёгивают металлический ошейник, гасящий способности к магии. Это уже Добрыня постарался.

Видимо, только почуяв, что лишился способностей, Кирилл оживает:

— Нет! Нет! — вопит он. — Не надо! Ярослав, прошу тебя!

— Ты что, не слушал? Всё в порядке, успокойся. Ты в безопасности. Просто придётся какое-то время подержать тебя на цепи, как собаку. Согласись, ты заслужил, — указываю подбородком на стоящую у крыльца машину. — Увезите его.

— Так точно! — отвечает Порохов и вместе с другими солдатами они тащат Кирилла-Степана к автомобилю.

Глубоко вздыхаю и смотрю на чистое небо, покрытое невесомыми пёрышками облаков.

Вот и всё. Победа. Теперь я — граф.

В доме Окуневых снова праздник, на этот раз в мою честь. Вся семья радуется за меня, даже как будто бы и Маргарита тоже. Хотя что-то я сомневаюсь — помню, насколько хорошо она умеет притворяться.

Да и вообще, как ни странно, нет настроения праздновать. Я вдруг понимаю, что получение титула — это только начало. Впереди такая огромная куча дел! И начинать необходимо немедленно, медлить нельзя. Я прям чувствую, как на меня устремлены взгляды всего алтайского дворянства.

Я поговорил с Кириллом насчёт Аслана Причернобурова и тот признался: да, мы подтасовали факты. Верней сказать, было несколько «фальшивых» младенцев, чтобы скрыть перемещения настоящего. И один мальчиков действительно умер, так что Котёнкины решили притвориться, будто это тот самый. Но учитывая цвет волос и возраст, вполне вероятно, что Аслан — наш дядя.

Хреново. Ведь рано или поздно может получиться так, что Чернобуровы узнают правду, и тогда уже мне придётся защищать свой титул в суде. Но пока не буду хвататься за это, и без того проблем хватает.

Я заранее нанял и отправил людей на разведку в Алтайский край. Они узнали, что некоторые рода готовятся к моему прибытию. И не в лучшем ключе. Местные дворяне предполагают, что новый граф будет неопытен и не слишком силён, и захотят немного его, то есть меня, пощипать.

Мне придётся их разочаровать, конечно же. Но чтобы отвадить соперников, надо будет применить силу. Надеюсь, что обойдёмся давлением на переговорах, а в дуэлях и вооружённых конфликтах не возникнет нужды. Впрочем, интриги и переговоры — тоже суровое поле битвы. Там вообще не угадаешь, откуда ждать удара.

Я вступаю в совершенно новый для себя этап жизни… В Эринде мне удалось стать правителем всего мира почти безболезненно, но там и расклад был совершенно иной, гораздо проще. А теперь мне предстоит вцепиться всеми конечностями, да ещё и зубами, чтобы удержать небольшой клочок земли и мелкий, по меркам планеты, титул.

Короче, в голове куча тревог и раздумий, избавиться от которых не получается. Поэтому на празднике мне не очень-то весело.

— Олег, можно тебя на минутку? — спрашиваю я.

— Конечно, дорогой! — с радостью восклицает уже немного захмелевший граф Окунев.

Мы отходим в сторонку, где я говорю:

— Ещё раз спасибо за всё. Наш союз принёс именно то, на что мы рассчитывали. Ты стал губернатором и графом, я просто графом. Мы сошлись с Алисой, и через какое-то время сыграем свадьбу.

— И я безмерно счастлив! — Олег на радостях обнимает меня. — Не подумай, будто пытаюсь давить, но ты помнишь, что ещё обещал?

— Насчёт наследника? Помню, конечно. Это потом, — отмахиваюсь. — Есть важный вопрос. Ты не будешь против, если я возьму Грозина к себе на службу?

— Что ж, — вздыхает Окунев. — Я не хочу отпускать такого специалиста. Но Василий не слуга рода, свободный человек. Если он сам хочет — бери его к себе. Считай это своеобразным подарком. Кстати! Эй! Несите подарок для графа Котова!

Забыл упомянуть кое-что. Я всё-таки останусь под фамилией Котов, Грозин подсуетился и оформил всё официально. Не хочу быть Котёнкиным, дурацкая фамилия.

Слуга вносит длинный деревянный футляр, внутри которого оказывается роскошная позолоченная шпага в ножнах из слоновой кости.

— Большое спасибо, ваше сиятельство! — восклицаю я. Действительно, великолепное оружие, даже жаль будет использовать его на дуэлях.

— Это не только от меня, а от всей семьи! — Олег крепко пожимает мне руку. — Уверен, это оружие поможет отстоять тебе честь рода!

— Конечно! Благодарю.

Окунев поднимает бокал в мою честь. Выпиваю глоточек шампанского из вежливости, а затем опять отвожу будущего тестя в сторонку.

— Я должен немедленно начинать действовать, — говорю. — Надо занять поместье на Алтае, уволить всех гвардейцев и слуг, захватить вооружение и так далее. Мои гвардейцы готовы отправляться немедленно, но их всего чуть больше тридцати, и все они — необстрелянные юнцы.