Выбери любимый жанр

Ветер перемен (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 23


Изменить размер шрифта:

23

— Твари… — процедил царь.

— Как есть твари, — согласился Федор Юрьевич. — Так уже несут убытки. Всевышний уже начал их наказывать.

— А работников? Их-то в чем вина? В том, что у этих бестолочей вместо головы жопа? У нас и так острая нехватка работников, а эти… — начал говорить Петр Алексеевич и в этот момент от излишнего волнения у него начался припадок. Эпилепсия. Каковой он страдал.

Сразу вокруг все пришло в движение.

Сразу люди засуетились.

Да и Федор Юрьевич никуда не ушел. Он рядышком сел да стал про корабли рассказывать. И только лишь хорошее. Например, о том, что первый большой четырехмачтовый корабль, натурально клиппер, построенный на московской верфи, достиг Павлограда.

Порожняком.

Без мачт и прочего.

На буксире.

Но его протащили. И теперь под Павлоградом оснащают к полноценным испытаниям на Балтике.

Рассказывал о том, его как тащили. Про Вышневолоцкий путь и каскад плотин да небольших водохранилищ, сиречь больших прудов. Про то, что местами клиппер проводили на понтонах, а местами волоками тащили. И что еще, даст Бог, два-три года, и можно будет проводить там подобные корабли спокойно. Без особых выкрутасов.

Про то, что в Москве на верфи, строится уже разом четыре новых галеаса. Однотипных с тем, что уже бороздил просторы Балтики. И на новый год готовятся заложить новый большой четырехмачтовый корабль закладывать. Или даже два — тут как пойдет и успеют ли все подготовить. Ну и испытания нужно посмотреть, что покажут.

Петр Алексеевич же слушал все это, слушал и ему легчало. Все-таки любил он море и корабли. И благостные новости о них душу его согревали. Под сказки эти он и задремал, когда его окончательно отпустило…

— Что делать то, Федор Юрьевич? — тихо спросил один из аристократов, что были виновны во вспышке тифа на строительстве Смоленской дороге, когда князь-кесарь вышел от царя. — Он ведь как в себя придет и нам несдобровать.

— Головы вам оторвет и поделом будет.

— Ты уж подскажи, мы уважим.

— Уважите… — фыркнул Ромодановский. — С покаянием идите. Да нагайку захватите, чтобы он вас ей и отходил. Больно, да не смертельно. Зато гнев уйдет. И сразу предлагайте, как эту беду будете решать. Если мямлить станете — не пощадит. Если оправдываться начнете или попытаетесь указать кого-то иного виновным — не простит. Кайтесь и молите о пощаде, прося возможность все исправить и отработать.

Они промолчали.

Насупившись.

Слова его им очень не понравились.

— Балбесы… — буркнул Федор Юрьевич. — После новостей о чуме умудрились тиф под Москвой завести. Молодцы. Нечего сказать. От глубины вашего раскаяния зависит ваша судьба. Петр Алексеевич повинную голову не сечет. Тем более, что дорогу вы сами изволили строить. За свой счет и своими людьми. Но тиф… боже… откуда вы такие беретесь… сметану на говне решили собрать? Вот уж придурочные… — он махнул рукой и вышел, оставляя этого аристократа и нескольких его соратников мрачно хмуриться…

[1] Здесь Алексей поднял тот неприятный вопрос, что в те года, за ради привилегий башкирами начинало зваться много разных людей. Далеко не все из которых являлись башкирами. Отчего уже в начале XVIII века башкиры как этноним описывал не некий этнос, а скорее более широкую группу, находящуюся в определенных привилегированных условиях. Дальше это проявлялось сильнее.

Часть 1

Глава 9

1708 год, август, 25. Тенкодого — Пермь — Москва

Ветер перемен (СИ) - img_9

После нападения на берегу реки русское посольство никто не трогал. Вообще. Подчеркнуто.

Видимо новости о нем бежали впереди. Расходясь как круги по воде. А сил, подходящих для того, чтобы раздавить отряд, Ашанти выставить явно не успевали. В конце концов этот речной путь находился на одной из границ их обширных владений. И им требовался месяца два-три, чтобы их собрать. А потом еще какое-то время, чтобы довести до места предстоящего сражения.

Рисковать же и нападать ресурсами местной администрации они более не решались. Что почти сразу же отразилось буквально на всем. Например, местные жители стали заметно покладистее.

Прям вот очень.

Не в пример первых дней, когда, очевидно, они знали о предстоящем нападении и видели в посольстве смертников. Даже в королевстве Дагомба, вассале Ашанти, к ним отнеслись достаточно покладисто. Их король, понятно, к ним не вышел, опасаясь последствий. Но кое-кто из аристократии подошел и переговорил с Ньёньосс, которую таки узнали.

И все на этом.

Никаких вопросов. Никаких претензий. Никаких сложностей. Хотите торговать? Торгуйте. Хотите проходить? Да пожалуйста. Мы даже лошадей можем дать, если потребуется. Тенкодого ведь не на берегу Белой Вольты стоит.

В общем — красота.

Оставшаяся дорога до дома Ньёньосс дорога оказалась проста и спокойна.

И вот он дом.

Место, куда женщина уже и не надеялась вернуться.

Место, которое ей снилось…

Отец, признаться, был шокирован, увидев дочь. Да еще в таком окружении. Для всех она умерла несколько лет назад, сразу как ее захватили в плен и увели в рабство, увезя за большую воду. А тут — вернулась. Словно бы с того света.

— Мне сложно поверить в то, что ты говоришь, — тихо произнес отец, буравя дочь глазами.

— Ты умерла… ты для нас всех умерла, — также тихо добавила мать.

— Но я выжила и вернулась.

— Кто эти люди? — кивнул отец на русских.

— Они служат одному белому вождю. Вроде тех, о которых мы раньше слышали. Португалия, Англия, Голландия и прочие. У них земли у большой воды.

— Этот вождь тоже водит людей за большую воду на продажу?

— Нет. Он вообще людьми не торгует. В его землях это запрещено.

— Как это запрещено?

— В России нельзя торговать людьми. В плен можно брать. Выкуп требовать. Отправлять отрабатывать свою еду. Но не торговать. На них самих раньше часто в набеге годили. И угоняли в рабство.

— Белых? — удивился отец.

— Да. Я сама была сильно удивлена. Ими раньше торговали. Сейчас они разбили всех, кто ходил на них в набеги. И сейчас очень сильны. Совсем недавно они победили союз из двух крупных белых держав, разбив их армии наголову.

Местные переглянулись.

Эти слова Ньёньосс легки на благодатную почву. Жителей Тенкодого, равно как и всех мосси очень сильно злило то, что на них ходят в набеги и угоняют в рабство. А тут считай родственные души, да еще из числа белых людей.

Удивительно… просто удивительно…

— И что они хотят? — спросил один из присутствующих.

— Помочь нам.

— Но зачем им это делать? — напряженно поинтересовался отец Ньёньосс. — Насколько мне известно белые люди покупают нас на побережье и увозят за большую воду, где замучивают тяжелым трудом. Русские другие? Почему я должен в это поверить?

— Я наложница наследника их вождя. Родила ему сына. И тот захотел сделать мне приятное.

— Наложница? — удивился не только ее отец, но и все окружающие, что пришли на эту встречу.

— Наследник пока выбрал себе жену. И мой сын у него старший. Если жена не сможет родить ему мальчиков, то мой ребенок может унаследовать своему отцу.

— Белое королевство?

— Да.

Наступила звенящая тишина.

Здесь собралась вся аристократия Тенкодого. И никто из них не был наивным человеком, прекрасно представляя, что происходит вокруг. Равно как и прекрасно зная о том, что белые люди в основном их, чернокожих, даже за людей не считают. Покупая и используя как говорящий скот.

А тут такое.

Верилось с трудом. Строго говоря, вообще не верилось. Однако почти полторы тысячи воинов в отличных доспехах стояли невдалеке. И новости о том, как они побили Ашанти, уже дошли до Тенкодого. Само собой, обрастая массой всяких подробностей. В которых там даже не люди, а какие-то колдуны дрались.

23
Перейти на страницу:
Мир литературы