Порочная (ЛП) - Ловелл Л. п. - Страница 31

— Игорь! — кричу я, и мой голос эхом отдаётся в задней части машины.

Он опускает голову и заламывает руки.

— Я не знал, как вам сказать.

— Ты знал? — я провожу рукой по губам, перед глазами вспыхивают красные пятна. — Как долго? Как долго ты знал?

— Мне сказали об этом перед тем, как мы приземлились в Хуаресе. — Я хочу убить его. — Я… я… я не знал, как вам сказать, и это ничего бы не изменило. Это было…

— Заткнись!

Камилла царапает ногтями ткань моих брюк от костюма, её взгляд прикован к дымящимся развалинам моего некогда великолепного дома.

— Кто, чёрт возьми, настолько глуп, чтобы бросить вызов Ронану Коулу? — шепчет она что-то себе под нос.

Ворота открываются, и машина выезжает на подъездную дорожку. Как только она останавливается, я распахиваю дверцу и, спотыкаясь, выхожу на снег к куче кирпича и пепла. Моё сердце колотится в груди так сильно, что мне кажется, оно может сломать кость. Каждый неровный вдох, который я делаю, вызывает ожоги и жжения. Моя кровь буквально кипит под поверхностью. Это был мой дом — не какой-то ужасный склад, набитый оружием, не заражённый болезнями бордель — мой дом! Мои пальцы сжимаются в кулак, костяшки хрустят, когда тонкое потрескивание угасающего огня насмехается надо мной.

Камилла придвигается ко мне, нежно проводя ладонью по моей руке, и, к своему большому удивлению, я нахожу в её прикосновении малейшую нотку утешения.

— Всадник — очень храбрый человек, — бормочу я себе под нос.

— Тот самый Всадник? — она хмурится. — Предполагаемый криминальный авторитет?

— Да, — я подхожу к краю фундамента и поднимаю кусок кирпича. — Это он, очевидно, хотел твоей смерти и крал мои припасы.

— Отлично, — она проводит рукой по своим длинным волосам. — Это определённо не тот, чьего внимания я бы хотела, — бормочет она. — Полагаю, ты собираешься убить его.

Бросив кирпич на землю, я смотрю на неё.

— Я даже не знаю, кто он такой! — и впервые в жизни я кажусь слабым самому себе. Я, пошатываясь, направляюсь к открытой дверце лимузина, ожидая, пока Камилла проскользнёт внутрь, прежде чем я упаду на сиденье. — Отвези меня в мой пентхаус, — говорю я.

Не говоря ни слова, машина трогается с места и мчится по пустой дороге.

Час спустя я вхожу в свой пентхаус на двадцать седьмом этаже Агусту. Включённый свет освещает гладкие мраморные полы и современный декор. Я закатываю глаза и провожу пальцем по столу у входа. Далеко не так элегантно, как в моём доме, но пока этого должно хватить.

Камилла проходит мимо меня прямо к бару, расположенному сбоку от зала. Она наливает нам обоим выпить и протягивает мне бокал. Я выпиваю его, прежде чем пройти мимо неё, чтобы налить ещё один.

— Если ты собираешься напиться и продемонстрировать ослепительную несдержанность, пожалуйста, скажи мне, — её зубы царапают полную нижнюю губу, когда она наклоняет голову набок.

Обхватив ладонями её затылок, я провожу большим пальцем по её щеке.

— Я бы предпочёл сделать тебе сюрприз.

Донован включает новости, и шум привлекает моё внимание.

— «…Чарльзу Уайту предъявлено обвинение в государственной измене в связи с продолжающимся российским расследованием», — это всё, что я могу вынести.

— Выключи, Донован.

Я делаю глоток бренди. Чарльз Уайт был одним из моих шпионов. Кто-то очень близкий мне — крыса. Я бросаю взгляд через комнату на Донована. Он занят тем, что печатает на своём телефоне. Игорь на связи, обсуждает торговлю с Пакистаном. Обычно тебя предают самые близкие тебе люди. В конце концов, враг знает, за какую информацию полагается самая высокая награда.

Камилла проводит пальцами по моей шее сбоку, прослеживая повязку, закрывающую глубокий порез, который она мне оставила. Её горячее дыхание скользит по моему горлу, прежде чем она целует меня.

— Всё будет хорошо, Ронан, — выдыхает она.

Я сжимаю челюсти, взбалтываю напиток в бокале, подхожу к дивану и сажусь.

Вздохнув, Камилла обходит диван, оседлав мои бёдра, прежде чем сесть, сжимая мой подбородок.

— Ты Ронан Коул, — её губы прижимаются к моим, её язык медленно дразнит краешек моих губ.

— Продолжай… — я улыбаюсь.

— Только глупый мужчина попытался бы наебать тебя, — ещё один поцелуй, на этот раз более глубокий, когда она откидывает мою голову назад и прикусывает губу. — Твой враг неровня тебе, — её пальцы зарываются в мои волосы. — Тебе нужно только напомнить ему об этом.

Закрыв глаза, я сжимаю в кулаке её волосы, оттягивая её голову в сторону.

— Ты всё ещё мой враг, Камилла?

Она издаёт негромкий смешок.

— Всегда, но я стою выше тебя, Русский.

Донован прочищает горло у меня за спиной.

— Сэр…

— Что случилось на этот раз? — я стону, оглядываясь через плечо. — Китайцы отклонили ваше предложение о ещё одной ракете.

Мои ноздри раздуваются.

— Что?

Донован делает вдох, медленно выдыхая.

— Они нашли другого поставщика.

Я мягко отталкиваю Камиллу от себя и встаю, огибая диван с яростью, горящей в моих венах.

— Ещё одного поставщика, — говорю я между тяжёлыми вдохами, — моей ракеты?

— Они очень похожи.

— Это невозможно, — я прохаживаюсь по комнате. — Невозможно! — я швыряю свой бокал в стену. Повсюду разлетается стекло, бренди стекает по стене. Мои плечи поднимаются и опускаются при прерывистом дыхании. — Вон, — шепчу я, прежде чем поднять взгляд. — Всем выйти!

Донован и Игорь уходят, не задавая вопросов, и Камилла медленно проскальзывает через дверной проём в холл. У меня голова идёт кругом. Как возможно, что я настолько потерял контроль над собой? Был ли я настолько поглощён Камиллой, что пропустил что-то столь важное, как предательство?

Все, кто знал формулу этого прототипа, были убиты, файлы конфискованы или уничтожены. Эта информация хранилась в двух местах и только в двух локациях. Хранилище в этом пентхаусе, о котором знаю только я, и хранилище в моём офисе. И только три человека когда-либо имели право свободно распоряжаться моим домом, и только один когда-либо был моим врагом.

Ох, маленькая кошечка…

Глава 24

КАМИЛЛА

О Боже. О Боже.

Я расхаживаю туда-сюда перед огромным окном спальни. Москва сверкает внизу, как море разноцветных звёзд темной ночью. Интересно, этот Всадник где-то там, внизу, наблюдает, ждёт?

Я была так поглощена Ронаном, своей извращённой привязанностью и всем этим дерьмом с Доном, что почти забыла о таинственном друге, которого приобрела, находясь в плену в доме Ронана. Но, конечно, сейчас… теперь всё медленно встаёт на свои места. Я крыса Ронана. Флешка, которая, как я надеялась, поимеет его после того, как он убьёт меня, что ж, она определённо выполняет свою работу — за исключением того, что я не мертва. Сколько пройдёт времени, прежде чем он поймёт? Был ли мой таинственный друг Всадником? Если так, то я здесь не единственная крыса. Кто-то знал код от его сейфа, они знали, что у него будет эта флешка, и они знали, что я захочу её получить. Но… если бы они были в его доме, они, конечно, могли бы просто взять её сами — если только они не хотели рисковать быть разоблачёнными. Так много вопросов проносится у меня в голове.

Я даже не могу заставить себя пожалеть об этом, потому что в то время Ронан был моим врагом. Но если это один и тот же человек, то я помогла кому-то, кто затем пытался меня убить.

Ублюдки.

Это не картель. Демонстрация силы здесь не сработает. Ронан буквально сражается с врагом, которого не видит, и всё же я знаю, что он выпотрошит его, потому что это то, что он делает.

Покончит ли он со мной, когда узнает, что я сделала?

Странный трепет возбуждения охватывает меня, и я почти закатываю глаза. Я проводила слишком много времени с Ронаном. Я становлюсь такой же развратной, как и он.

Мне нужно сказать ему, потому что, хотя когда-то мы, возможно, и были врагами, сейчас это не так. Я направляюсь к двери спальни, но мои ноги, кажется, не переносят меня дальше порога.