Фарса (СИ) - Клеттин Антон - Страница 31

Тут за время моего отсутствия мало что изменилось. Разве что мебели стало поменьше. Да и гобеленов поубавилось. Судя по всему, новые бароны предпочитали отсюда вещи вывозить, а не добавлять своих. Меня, если честно, это не особо волновало. Киффер мне не нравился, и жить тут я не собирался. Зачем, если есть убежище? Этот замок — всего лишь первая веха в моем плане, не более. Так что тратиться на его содержание не собирался.

До баронских покоев добрался так никого и не встретив, хотя шел открыто и не таясь. Видимо, слуги попрятались, а у воинов имелись дела поважнее (и я даже догадывался какие именно). Думал, что и в покоях никого не застану. Но, к моему удивлению, сканер показывал за дверью одну точку. Меня разобрал интерес, и я без стука вошел внутрь.

По знакомой мне комнате метался человек в дорогой одежде, складывая пожитки в объемистый дорожный мешок. Кто это такой было понятно и без массивной баронской цепи, висящей у того на шее, слишком хорошо местный староста описал самозваного Орома.

— Что, барон, собираешься куда-то? — Поинтересовался я, захлопывая и запирая на засов дверь у себя за спиной. — Это ты напрасно, твой поезд давно уехал.

— Все готово, Талек. Мы можем начинать.

Я тяжело вздохнул, и поднялся из-за стола, за которым до этого сидел, пытаясь впихнуть в себя хоть что-нибудь съедобное. Получалось не очень, так что я остался голоден. Но, может оно даже к лучшему — зрелище предстояло не из приятных.

Спустившись по крутой винтовой лестнице, я выбрался во внутренний двор замка. Народу тут хватало. Яльри настояла на том, чтобы присутствовали все: от замковой челяди, до жителей близлежащих поселений. Я с нею спорить не стал. В средневековом пиаре девушка понимала лучше меня. К тому же, все ее советы пока оправдывались по полной.

Стоило мне показаться из дверей донжона, как толпа в едином порыве опустилась на колени, приветствуя своего барона. И… Мне это понравилось. Я понимал, что в этом нет ничего хорошего, и уважение нужно зарабатывать делами, а не положением. Но ничего не мог с собою поделать.

Единственное, на что хватило моих сил — так это сделать морду кирпичом и, как ни в чем не бывало, проследовать к специально подготовленному для меня стулу. Богато украшенному, с высокой спинкой. К стулу, сидя на котором, Эверт фон Киффер совершил свою самую страшную ошибку в жизни, приговорив меня к смерти. Оставалось надеяться, что со мною подобного не случится. Ведь именно с казни нам и предстояло начать сегодняшний день.

— Жители Киффера! — Повинуясь моему кивку начал заранее подготовленную речь Гральф. — Слушайте, и не говорите, что не слышали! Его милость, Ором фон Киффер, волею богов и короля, владыка великого баронства Киффер…

Речь писала Яльри. Писала всю ночь, в то время как шла зачистка замка и допрос самозванца. И развернулась так, что Гральфу приходилось читать с листа, ведь запомнить всю эту галиматью не смог бы ни один нормальный человек. На мое предложение убрать все лишнее и сосредоточиться на сути, девушка только покачала головой и заметила:

— Так надо, поверьте.

И, пожалуй, она была права. То, что для меня было жутко скучной, ненужной шелухой, местными жителями воспринималось как норма. Ни на одном из обращенных к нам лиц селян я не видел ни скуки, ни разочарования. Лишь живой интерес.

Интерес этот усилился, когда по приказу все того же Гральфа на помост вывели самозваного барона и четверых оставшихся в живых солдат в цветах баронства Мормах.

— Волею его милости, барона фон Киффера, по законам нашего великого королевства, за вооруженный мятеж вы приговариваетесь к смертной казни через повешение.

Я не зря выбрал именно вооруженный мятеж. Обвини я того же Яльвека в том, что он выдает себя за барона, не являясь им по рождению, одного из бастардов барона фон Раста ждал бы кол. А мне ой как не хотелось, чтобы по моему приказу кто-то умирал столь жутко. Особенно, человек, ставший моим врагом лишь по глупому стечению обстоятельств, и лично мне ничего плохого не сделавший.

Если так подумать, то бестолковая жизнь была у ЛжеОрома. Ему, как бастарду, дома ничего не светило. А на чужбине он и подавно был никому не нужен. Максимум, на который он мог надеяться — это стать одним из низших офицеров у кого-нибудь из местных лендлордов. Незавидная, судьба, в общем.

Все изменилось, когда хитроумному Ульриху фон Мормаху пришла на ум гениальная идея поставить своего человека управлять осиротевшим баронством. Этой идеей он поделился со своим старым другом — Отто фон Растом. И тот предложил одного из своих бастардов. Согласия самого Яльвека никто, по понятным причинам, не спрашивал.

— Пощады! Прошу пощады! — Вырвал меня из воспоминаний о недавнем разговоре заполошный крик одного из солдат. Тут же, впрочем, оборвавшийся — кто-то из моих ребят, не мудрствуя лукаво, дал крикуну в зубы.

Я вздохнул и махнул рукой, давая знак наемникам. Пять поленьев вылетели из-под ног казнимых, пять тел начали исполнять последний в своей жизни танец. Дождавшись, когда они перестанут дергаться, я поднялся со своего стула и направился внутрь донжона. Что делать дальше люди Гральфа знали и без меня.

— Докладывайте. — Приказал я, усаживаясь за баронский стол. — Начни ты, Амьен.

— Со всей челядью нормально переговорить мне не удалось. Но про тех, что работают на кухне, не могу сказать ничего дурного. Кухарка из Замковой, появилась еще при первом самозванце. Поварятами ее дети служат. Я со старостой переговорил на ее счет, ничего плохого сказать он не может.

— Замковой? — Непонимающе посмотрел я на него.

— Так тут называют то поселение, в котором мы вчера останавливались. — Пояснил мой ученик.

— Хорошо. Продолжай работать. Ты пока отвечаешь за нашу безопасность. Если хочешь, подбери себе из местных помощников потолковее. Пусть госпожа ди Марциль поставит их на довольствие. Кстати, Яльри, что там у нас с деньгами?

— Их нет. — Развела руками девушка в ответ на мой взгляд. — Казна совершенно пустая. Наверное, перед штурмом успели спрятать все золото.

— Точно! — Хлопнул я себя по лбу, вскакивая на ноги. — Как же я мог забыть. Гральф, у тебя есть что-то, чего нельзя отложить на потом?

— Да нет. — Пожал плечами мой генерал. — Разве что разобраться с теми, кто сидит в подземельях.

— Много там народу?

— Четверо. Все из местных. Божатся, что ни в чем не виноваты и попали в застенки случайно.

— Это так?

— Не знаю. Но я кое-кого из челяди поспрашивал. Они говорят, что это вроде как браконьеры из дальних деревень. Там этой зимой проблемы с едой образовались, вот и решили ребятки поохотиться в твоих землях.

— Пусть их отпустят. — После короткой паузы приказал я. — И каждому выдадут по мешку с брюквой из местных запасов. А еще, если народ не разошелся, объяви, что до середины весны я разрешаю охоту в моих угодьях. Но не больше одной оленьей туши на семью в месяц, или пяти уток.

— Хорошая ли это идея, Шурик? — Поинтересовалась у меня Яльри. — Негоже черни охотиться в баронских угодьях.

— Плевать. — Отмахнулся я. — Мне человеческие жизни важнее. Все Гральф, иди. Хотя нет, погоди. — Остановил я уже отправившегося к двери генерала. — Прикажи, чтобы подготовили крепкие носилки.

Под заинтересованными взглядами челяди мы прошли через ворота и сразу свернули налево, после чего некоторое время двигались вдоль стены. И вскоре оказались на небольшом карнизе, нависающем над пропастью.

— Пришли. — Сказал я, останавливаясь рядом с небольшой нишей неподалеку от края. — Теперь придется немного поработать руками.

Я спустился во впадину, и не чинясь, начал разгребать снег, а после и листья, под ним скрывающиеся. Рыл уверенно, так как отлично видел на сканере, что моя захороночка на месте. Удивительное дело, за столько месяцев, никому не пришло в голову поискать потерянную казну прямо у себя под носом. Вот уж верно говорят — если хочешь что-то спрятать, спрячь на самом видном месте.