Восхождение Примарха (СИ) - Борзых М. - Страница 3

Я снова сосредоточился на теле, приютившем мою ментальную сущность. Больше всего меня не устраивало ограничение на использование магии. Это болячка какая-то или проклятие? Откуда вообще взялись эти ограничения? Магия, как воздух. Она либо есть, либо её нет. Я не смогу эффективно действовать, постоянно спотыкаясь о недостаток силы.

Обследовав все закоулки астральной проекции моего нового тела, я не без труда отыскал крохотный сосуд, наполнявшийся магической энергией. Точнее, я представлял себе это, как сосуд. На деле же это было больше похоже на сморщенный и прорванный в нескольких местах воздушный шар, покрытый проплешинами и язвами.

Прекрасно, мать моя хитиновая! Просто прекрасно! Изо всех тел мне досталось то, хозяину которого плевать было на своё здоровье, в том числе и на магическое.

Пока я не знал, как можно избавиться от этого убогого сосуда и вернуть себе возможность бесконечного использования магии, но надеялся, что у меня ещё будет возможность досконально разобраться с этой проблемой. Сейчас хотелось просто увеличить ресурс насколько это возможно при таких исходных данных.

Отец предупреждал, что возможно попадание даже в неодарённого человека, ведь тело для вселения мы не могли выбрать. Но в этом случае стоило лишь ещё раз провести ритуал для смены оболочки. У Никиты, к счастью, имелись хотя бы зачатки дара, ибо я не уверен, что смог бы в одиночку повторить сложнейший ритуал смены тела.

Я закрыл глаза и погрузился в глубокий транс, пользуясь тем, что до меня никому нет дела. Визуализируя жалкие остатки источника магической энергии, я осторожно, словно на операции, обхватил его края ментальными ладонями и потянул в стороны, расправляя складки.

Хм! А ведь источник имел довольно приличный объём. Нечета бесконечности, конечно, но всё-таки.

Вместилище тем временем расширялось, являя моему внутреннему взору огромные прорехи, больше похожие на язвы. Пользуясь крохами собственной энергии, что осталась у меня при переносе, я принялся ставить заплатки. Первая из них продержалась целую минуту, прежде чем растаять, как мороженое на полуденной жаре. Едва начавший заполняться источник снова опустел.

«Архос, — осторожно позвал я ментора, — ты не мог бы паутиной залатать проплешины на источнике? Хотя бы временные заплатки налепить…»

«Это бесполезно», — услышал я грустный голос Архоса.

«Почему?»

«Потому что это, как если в российский автомобиль движок от гоночного болида поставить: будешь потом кости по ближайшим кустам собирать. Хотя, может, в этом мире случилось чудо?»

«Что же делать?» — спросил я совета у наставника, пропуская его непонятные сравнения.

«Снимать штаны и… извини. Тебе нужны новый мозг и нервная система. Точнее, даже не новые, а твои прежние».

«Очень интересно, как я их добуду, когда они остались в другом мире?»

«В твоём сознании, кроме меня, ещё много чего осталось, в том числе и… эм… чертежи, по которым можно перестроить мозг и нервную систему до твоих исходных. Благодаря их энергетической проводимости мы улучшим систему энергоканалов этого тела, и, возможно, даже уровень владения магией тебе поднимем. А то перед людьми за твою нулёвку стыдно».

«А можно как-то попроще?» — взмолился я, но ответ получить не успел.

Внезапно меня сильно тряхнуло, и мир вокруг перевернулся. Судя по наливающейся шишке, меня неслабо стукнули головой при выгрузке из автомобиля.

— Державин Никита Александрович? — обратился ко мне владелец визгливого гундосого голоса.

Я открыл глаза, уставившись в хмурое небо. На лоб упала первая холодная капля, окончательно выводя из медитативного оцепенения. В поле зрения попал грязно-серый небоскрёб без окон, который тут, судя по всему, заменял тюрьму, а вот говорившего я не видел, ведь меня просто-напросто не удосужились перевернуть лицом вниз для разговора. Я так и болтался в воздухе благодаря чужому заклинанию наподобие левитации.

Пока я приходил в себя после медитации и пялился в небо, моё молчание было воспринято как неуважение к властям и имело соответствующие последствия.

Меня скрутило от боли, разлившейся от спины по всему телу. Кое-как повернув голову набок, я заметил, как встречавший нас полицай убирал на пояс магическую дубинку. Вот и узнал действие дубинок, так сказать, на личном опыте. Ну его, такое любопытство!

— Ты, чё, оглох, студент? — всё тем же визгливым тоном спросил он, опуская ладонь на рукоять дубинки и с предвкушением готовясь к новому удару.

— Я-то Державин Никита Александрович, — спокойно ответил я, будто пару секунд назад меня не корёжило от боли, — а вот кто — тот смертник, посмевший поднять руку на наследника одного из влиятельнейших аристократических родов страны?

Это были пафос и бравада чистой воды, основанные на словах задержавшего меня магра, но они возымели действие. Полицай скривился и убрал руку с дубинки. Меня опустили на землю и освободили ноги, чтобы я мог идти своим ходом.

Едва я переступил порог здания, из меня выкачали все силы. Взглянув на слегка подправленный мною источник магической энергии, я с грустью увидел, что тот опустел. В принципе, логично лишать магов-заключённых силы, иначе их не смогли бы удержать силой. Но всё же я надеялся, что некоторые способности у меня останутся.

«Не боись, прорвёмся», — коротко отреагировал на моё расстройство Архос.

Далее последовали стандартные для подобного учреждения процедуры: дезинфекция, помывка и смена личной одежды на арестантскую робу далеко не первой свежести, на которой в самом низу красовался вензель с зажатой в кулаке букве «Д». Как подсказала память Никиты, это был герб Державиных. Всё про всё заняло полчаса, спустя которые тот же визгливый полицай отворил дверь в общий зал и. толкнув меня между лопаток, прошипел в спину:

— Располагайся, красавчик! Тебя уже заждались!

На меня тут же обратили внимание под сотню пар глаз. В зале под сто пятьдесят квадратных метров были расставлены почти два десятка металлических столов со скамьями, прикрученными к полу. Контингент тут был соответствующий. Судя по взглядам, бросаемым в мою сторону, безгрешных тут не было. Все разделены на группки с главарями, подпевалами и местными «девочками». По краям зала стояло два десятка магров, скучающе взирающих куда угодно, только не на меня.

— О, никак державинский ублюдок пожаловал в нашу обитель! — крикнул кто-то с балкона, опоясывающего общий зал.

Только тут я понял, какую подставу организовали мне тюремщики, оставив робу с гербом. Если здесь находятся враги моего рода, они непременно опознают меня. Что, собственно, и произошло.

Вот только этого ещё мне и не хватало: без магии, с чужим мозгом и немощным телом в замкнутом пространстве с неизвестным количеством врагов.

— Эй, куколка, иди-ка сюда, — не унимался басовитый голос на балконе. — Я тебя своей ракомпоставленной барышней сделаю!

«Сейчас он умрёт», — мысленно констатировал я.

«Не будь максималистом, — отмахнулся на это Архос. — Давай лучше изувечим, пусть всю жизнь мучается».

Но мне было не до смеха, я уже приметил говорившего и теперь искал взглядом лестницу, по которой смогу забраться на балкон.

«Ты не потянешь пока, — неожиданно серьёзно заявил наставник, — а вот я, да! Дашь контроль?»

«Да!»

Из пальцев тут же выстрелила паутина и зацепилась за перила балкона. Моё тело взвилось в воздух, словно и не весило ничего. Через секунду я стоял напротив оскорбившего меня борова.

Удар ладонями по ушам, удар пальцами в кадык и удар основанием ладони в нос — всё это заняло ещё секунду. Боров взвыл на высокой ноте, но тут же заткнулся, получив локтем в солнечное сплетение и контрольный с колена в голову.

Тело упало с тяжёлым хлюпающим звуком в полной тишине. И только потом по толпе, что стояла с широко раскрытыми глазами, пронёсся ошарашенный: «Ох».

— Державин! — раздалось сбоку и почти равнодушно, но властно с едва различимыми нотками профессионального презрения. — Отставить мордобой! Живо вниз!