Крылья Урагана - Банч Кристофер - Страница 3

Глаза Трегони остекленели и закатились. На миг Кэйлису почудилось, что он убил Трегони, но потом заметил, как ровно поднимается и опускается его грудь.

В ту же секунду Трегони был забыт. Кэйлис упал на колени перед детенышем, который как-то умудрился подняться на нетвердые лапы.

Дракон закричал от страха, и сверху тут же отозвалась его мать.

— Теперь займемся тобой, — пробормотал Хэл. — Пожалуй, придется повозиться.

Драконий детеныш, завернутый в куртку Хэла, завозился в тот самый момент, когда мальчик искал, за что бы ухватиться. Хэл чуть не поскользнулся, ноги поехали по мокрому камню, но он все же удержался и через миг благополучно достиг расселины, ведущей наверх.

Он взглянул на Каэрли, лежавшую в тысяче футов под ним, и с удивлением обнаружил, что не испытывает ни головокружения, ни особенного страха перед тем, что любой другой счел бы чудовищной высотой, стоя на этой огромной скале всего в нескольких ярдах ниже драконьего гнезда.

— Проклятие! — выругался он, стараясь говорить по-взрослому. — Да уймись же ты! Я на твоей стороне!

Детеныш, похоже, не понял Хэла, потому что задергался еще отчаянней.

Через долину на них надвигалась серая дождевая туча, съедая остатки света, и мальчик понял, что если он не хочет заночевать в горах, то ему лучше двигаться.

Он оглядел небо в поисках матери малыша, но ничего не увидел. Хэл задумался, где может быть самец, надеясь, что тот не вынырнет в следующий миг откуда-нибудь из-за спины.

В нос ударил запах мускуса из гнезда, который многим казался тошнотворным. Хэл, напротив, нашел его хотя и не слишком приятным, но уж точно не отвратительным.

Вынужденно теряя драгоценное время, он покрепче привязал куртку к поясу, обнаружив, пока привязывал, что маленький дракон разодрал ткань. Ладно, Хэл заплатит за это потом, когда подуют зимние ветры. Он прижался спиной к стене расселины и стал протискиваться внутрь, отталкиваясь ногами.

Он видел, как собиратели драконьих яиц поднимаются таким способом по отвесным скалам с висящими на груди, выстеленными травой корзинами, и попытался поступить так же.

Острые камни рвали его льняную рубаху и царапали кожу, но он не обращал на это внимания. Взгляд Хэла был устремлен вверх, на огромное гнездо, похожее на груду старого хлама.

Гнездо было сооружено в углублении в скале, куда не могли добраться ни ветер, ни непогода. Оно было громадным, футов тридцати в диаметре. Подобравшись ближе, Хэл почуял запах падали, перекрывший даже резкий драконий дух, и желудок у него неприятно сжался.

Пронзительный крик разорвал тишину, и он вздрогнул, чуть не потеряв равновесие. Мимо, едва ли в десяти футах от Хэла, пронеслась самка, обдав его струей воздуха.

— Кыш-кыш, разрази тебя гром! — крикнул на нее он. — У меня твой детеныш! Кыш, а не то погубишь нас обоих!

Дракончик забился, запищал, и мать услышала. Держась одной рукой, Хэл другой помог детенышу высунуть голову из его куртки.

Самка снова взревела, набрала высоту, потом, медленно хлопая кожистыми крыльями, поднялась еще выше.

Дракониха поймала ветер, заложила крутой вираж и вернулась, угрожающе обнажив острые клыки. Детеныш увидел мать, пронзительно заверещал, и самка снова повернула в сторону.

Хэл преодолел последние несколько футов, перевалился через край гнезда и приземлился на гниющий, полуобглоданный скелет ягненка.

Дно гнезда усеивали кости и недоеденные остатки пищи. Там и сям валялись рваные тряпки, похищенные с бельевых веревок в деревне, обрывки ковриков, которые драконы, видимо, таскали для того, чтобы законопачивать щели, или для украшения.

Послышался низкий рык, и Хэл увидел гигантского самца, присоединившегося к своей подруге. Пятидесяти футов в длину, колотящий острым, смертоносным двадцатифутовым хвостом, самец яростно мотал головой на десятифутовой шее.

— Вот, — сказал мальчик, разворачивая куртку и вываливая детеныша в гнездо.

Руку с курткой он отдернул, но недостаточно проворно, и дракончик вцепился ему пониже локтя клыками, разодрав руку до самого запястья.

Детеныш торжествующе взревел, и самец спикировал в гнездо.

Хэл пережил мгновение абсолютного ужаса, глядя на дракона, несущегося прямо на него с разверстыми челюстями и вытянутыми когтистыми лапами. В мозгу у Хэла мелькнула мысль, что лишь немногим удавалось увидеть подобное зрелище и остаться в живых. Потом ее сменила другая: если он не поторопится, то может и не войти в число этих немногочисленных счастливцев. Тогда мальчик скользнул через край гнезда, чуть не сорвавшись, но в последний момент уцепившись за двухдюймовый конец бревна, торчащего из гнезда.

Самка взмахнула крыльями и приземлилась едва ли не над головой Хэла, но ее интересовал лишь детеныш.

Самец снова поднялся в воздух, сложил крылья и опять бросился на него, но Хэл уже забился в расселину, стараясь как можно быстрее спуститься вниз.

Дракон снова попытался схватить его, но летел слишком быстро и промахнулся мимо расселины, яростно закричав.

Теперь он был под мальчиком, и Хэл видел его широкие лопатки и панцирь, прикрывающий длинную драконью шею и рогатую голову. У Хэла вдруг мелькнула безумная мысль, что если панцирь использовать как седло, то на драконах можно летать, надо лишь найти способ заставить их подчиняться. Но усилием воли он прогнал эту мысль, скользя по трещине вниз.

Ярость дракона все-таки утихла, и, пробираясь по каменистому спуску, Хэл почувствовал холодок страха — страха перед тем, какой прием его ожидает, когда он доберется до земли и до таверны отца.

— Надеюсь, у тебя не останется шрама, — сказала мать Хэла, закончив перевязывать руку сына заговоренным бинтом, который дала ей деревенская знахарка.

— С рукой все будет в порядке, мама, — сказал Хэл.

— Она единственное, что будет в порядке. — Мать устало потерла глаза. — Двадцать лет — и все псу под хвост.

— Лиз, — спокойно сказал Фаади, отец Хэла, — от этого Хэлу не станет легче. И проблемы наши от этого не решатся.

— Мне очень жаль, что так получилось, па, — сказал Хэл.

— Правда?