Мой палач. Реквием (СИ) - Ромеро Екатерина - Страница 31

Булат Бесаев.

Взгляд падает на стену кабинета, где холодное оружие Булат коллекционирует, и я сразу нахожу такой же нож. Идентичный.

Пазл складывается быстро. Постанова все. Чертов спектакль! То не менты никакие были. То были люди Булата ряженые. Не Сергей Коршунов убил мою семью тогда, а дядя мой.

Я был ребенком. Я поверил в то, что Булат мне сказал. Ведь Коршунов сам, сам же тогда признался. Стоя предо мной на коленях говорил, как кайфовал, когда резал мою семью, когда его на казнь притащили.

Руки немеют. Ощущение такое, будто трещит вся моя жизнь, построенная на лжи. Булатом.

Сглатываю, неужели все так просто, а если Коршунов намеренно это сказал зная, что уже и так труп. Ася…А если я не той мстил? Не той…

На секунду все пошатывается и я резко хватаю воздух. Булат. Это он, все эти годы. Врал мне, а я верил ему, как отцу…

Звенит телефон. Виктор адрес этой твари кинул. Его локацию. Я понимаю теперь, что всю жизнь во лжи жил. Это Булат мою семью убил, выдавая невиновного за убийцу. А сейчас в его в руках моя дочь. Наша с Асей маленькая дочь…

Все случается так быстро, что я даже не успеваю продумать план. Нет плана. Мне просто дочь нужно забрать у этого черта. Булат. Сука, я ему верил как себе, до последней минуты.

— Где ты, Тимур?

Виктор названивает раз за разом. Достал уже. Видать на месте уже тоже.

— Выследил, веду его. Подьезжайте, но не палитесь. У нас ребенок не должен пострадать.

— Принято. Будь осторожен. Булат хорошо стреляет.

— Знаю.

Отключаю телефон, прижимая винтовку к груди. Меня не видно, однако эта тварь как на ладони. Мы на площадке для вертолета, который вот-вот запустят. У меня минута, может две и все, если он взлетит, я уже не высеку его, и что хуже — он дочери может навредить, а мне это точно не надо.

У дяди шесть человек охраны, и это только сопровождающие. Трое спереди, двое по бокам, еще один сзади контролирует. Сука, Булат видимо перестраховывается, однако и я не лежал на диване последние три года. Я на войне был и это была моя работа. Убивать.

Плохо только, что жжение в груди мешает. Я переживаю. За эту девочку, которую Булат сейчас быстро тащит за руку. Амели. Дочь моя. В одной только серой пижаме. Босая. Она испуганно бежит, едва поспевает за Булатом.

Прицеливаюсь. Раз, два, три. Осталось еще трое.

Булат ошарашенно оглядывается, останавливается и резко достает пистолет. Передергивает затвор. Он уже знает, что я здесь. Я вижу, как его глаза ошарашенно бегают, он нервничает и это хорошо.

Прицеливаюсь снова. Раз, два, три. Есть. Они даже не заметили меня.

Выхожу из укрытия. Мне больше некого боятся. Булата я не боюсь. Я голыми руками его прикончить желаю, но только не при дочери.

— Тимур, ты с ума сошел, что ты творишь?!

Подхожу ближе, Булат стоит на месте, крепко удерживая мою дочь за руку. Она сонная, трясется вся от страха, маленькая. Длинные черные волосы на ветру развиваются. Глаза, губы, нос. Все, как у меня, как я раньше этого не заметил. Моя копия маленькая, и только две родинки под губой. Как у Аси.

Еще один нож в сердце. Ася была права. Во всем.

Девочка дрожит. К Булату испуганно жмется, увидев меня. Замерзла тут, вот-вот начнет реветь.

Перевожу взгляд на Булата. Смотрю в глаза его темные, быстро бегающее. Эта сволочь обманывала меня всю жизнь. Всю мать его, жизнь мою!

— Убийца…

Иду прямо на него, игнорируя ствол, который прямо сейчас Булат на меня направляет.

— Стой, не подходи!

— Дочь мою верни.

Наступаю на него и тогда, видно занервничав, эта тварь подхватывает ребенка на руки, к себе с силой прижимая. Сволочь. Живой щит использует. Тварь.

— Я тебе верил, дядя. Как отцу верил. Зачем ты сделал это? Отец, мать, сестра. Ты хладнокровно их зарезал. Зачем?

Держу ствол в руке, но я не дам сдохнуть Булату без ответа на свой вопрос, ни за что. Без правды не уйду.

Булат аж рот открывает. Я вижу понимание в его глазах, а еще удивление. Он не ожидал, что я не только за дочерью приду, а еще за один грех огромный спрошу у него.

— Это не…

— Я запись видел, Булат. Клинок надо было лучше прятать. Или ты настолько в себе уверен стал?

Булат сглатывает, крепче прижимая ребенка к себе.

— Тимур, мой мальчик, ты не так все понял.

Усмехаюсь.

— Что я не так понял? Что ты зарезал мою семью своим ножом именным? Что ряженых ментов тогда пригнал, что сделал меня убийцей в одиннадцать лет? Что из этого Я НЕ ТАК ПОНЯЛ, ДЯДЯ?!

— Тимур, спокойно. Я не хотел!

— Как…как ты провернул это? Коршунов же при мне признался. Все сказал!

— Сказал. Еще бы не сказал под страхом казни его беременной жены! Сергей сказал все дословно! У него уже не было шансов, но была возможность спасти семью, вот он последний шанс для ребенка с женой и выбивал, хотя я думаю, тогда он Коршунов знал, что жена раком больна, и ребенка одного спасал. Верил, что не трону. Ментяра гребаный.

Слезы выступают на глаза. Руки жжет от ощущения оружия.

— Сволочь…Ты просто шантажировал Коршунова. Ты его вынудил признаться в том, чего он не делал!

— Он мне всю жизнь испоганил! Чертов прокурор. Сергей на мне построил себе карьеру, а я сидел из-за него пятнадцать лет! Я гнил в тюрьме из-за него! Он должен был мне жизнь. Я свое забирал по праву.

Прижимая Амели, чеканит дядя, а мня хочется снести ему башку.

— Не было у тебя права никакого. Тварь, никакого! — цежу ему сквозь зубы. — Почему ты убил их, за что ты так ненавидишь моего отца? Это же брат твой родной, старший. Твоя кровь!

— У твоего отца все было, а у меня ничего! У него бизнес, семья, жена красавица и дети! А у меня срок тюремный да похлебка за решеткой! Понял?! В то время, как я баланду тюремную жрал, твой папаша свою семью строил! Все ему было, уважение, любовь родителей всегда, деньги, а мне ничего! У меня нет семьи, кроме тебя, Тимур. Ну же, мой мальчик, хватит дурить. Опусти оружие. Ты пугаешь ребенка.

Булат выдает эти факты, и я охреневаю от каждого из них.

— А я? Почему ты тогда и меня не убил? Я ведь сын своего отца. Я такой же.

— Нет, Тимур! Ты всегда был другим. Ты на меня похож, на меня! Я всегда хотел себе такого сына, ты мой, понял, мой!

— Тварь. Какая же ты тварь.

Говорю ему спокойно, тогда как внутри сердце болит. Я ошибался. Всю свою жизнь я провел в доверии к твари. И сам стал таким же.

— Я воспитал тебя, так что прикуси язык, сынок!

— Верно, ты меня таким же сделал, как и сам. Таким же чудовищем! Отдай моего ребенка, пока я не снес тебе башку!

Наступаю на него и Булат начинает пятится назад. Он боится меня. Чертов психопат.

— Не подходи, я выстрелю, ты меня знаешь!

Тварь поднимает пистолет и приставляет дуло к спине Амели, которая в этот момент обнимает его за шею и уже плачет.

— Папа…Я боюсь этого дядю!

Амели всхлипывает и опасливо на меня поглядывает. Я вижу страх в ее глазах, точно такой же, как и у Аси был. У той, которая вообще ни в чем не виновата. Боже.

— Все нормально, Нинель! Все хорошо, МОЯ ДОЧЕНЬКА! Дядя уже убирает оружие, и не будет тебя пугать. Верно, дядя?

Удерживая явно заряженный ствол у ее спины, говорит Булат, и тогда я быстро убираю винтовку. Бросаю на землю, отодвигая от себя ногой.

— Я видел ее комнату, там не было ни хера, ни игрушек нормальных, ни черта! Что ты творил с моей дочерью, Булат, ты что ее тренировал уже?

— Еще нет, но я ее готовил. Нинель так похожа на тебя, невероятно просто!

— Булат, я тебя убью. Ты же это знаешь?

— Нет, Тимур. Мои люди тебя найдут, даже если волос с меня упадет. Нинель или моя будет или ничья. Уходи, дай нам уйти!

Сглатываю. Я не могу рисковать ребенком. Просто не имею права.

Коротко киваю и тогда Булат пятится дальше назад, не поворачиваясь ко мне спиной. Он знает, что я нападу, стоит ему только дать слабину. Сам меня этому учил.