Выбери любимый жанр

Англо-Бурская война (1899–1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 44

Изменить размер шрифта:
44

Не важно, что послужило сигналом, бурский ли разведчик мигнул фонариком, солдат ли задел ногой специально для этого натянутую проволоку или кто-то выстрелил в строю. Может быть, что-то подобное, а может, и нет. Собственно говоря, один из бурских участников сражения уверял меня, что именно жестянки, прикрепленные к той проволоке, подали сигнал тревоги. Как бы там ни было, но через мгновение из темноты раздался грохот горизонтального огня, и ночь разорвали вспышки ружейных выстрелов. За минуту до этого грома в головах британских командиров, по-видимому, появились сомнения относительно их местонахождения. Отдали приказ рассыпаться в цепь, однако у солдат не осталось времени его выполнить. Град свинца обрушился на голову и правый фланг колонны, распавшейся на части от этого ужасного залпа. Ваухоп получил пулю, поднялся и снова упал – уже навсегда. Слухи приписывают его умирающим губам бранные слова, однако его натура, благородная и мужественная, не допускает подобного предположения. «Не повезло!» – все, что он произнес, по словам брата шотландца. Солдаты находились в плотном строю, и рев ярости и муки, исходивший от неистовой толпы, далеко разнесся по вельду. Они падали сотнями – убитые, раненые, сбитые с ног волнами нарушенных шеренг. Ситуация сложилась ужасающая. На таком расстоянии и в таком строю даже одна пуля прекрасно могла задеть несколько человек. Немногие рванулись вперед, потом их тела обнаружили на самой кромке траншеи. Несколько оставшихся в живых из рот «А», «В» и «С» полка «Блэк уотч», как оказалось, фактически не отошли, а вцепились в землю прямо перед бурскими окопами, пока остатки других пяти рот пытались обойти вражеский фланг. Из всего первоначального состава только шесть человек вечером ушли невредимыми, пролежав весь день в двухстах метрах от врага. Остальная часть бригады, с трудом выбравшись из груды убитых и умирающих, отступила из этого проклятого места. Некоторые, самые несчастливые, в темноте напоролись на проволочные заграждения, и утром их нашли висящими, по словам одного очевидца, «как вороны», и изрешеченными пулями. Кто осудит шотландцев за ночное отступление? Рассматривая ситуацию не глазами изумленных и доведенных до отчаяния солдат, а со всем спокойствием и здравым смыслом, скорее всего, придешь к выводу, что они поступили налучшим образом. Когда они оказались ввергнуты в хаос, отделены от своих офицеров и никто не знал поставленную задачу, первой необходимостью было найти укрытие от ужасающего огня, уже скосившего шестьсот их товарищей. Существовала опасность, что потрясенные люди поддадутся панике, рассеются в темноте по плато и перестанут существовать как военное формирование. Однако шотландские горцы остались верными своему характеру и традициям. Во мраке постоянно раздавались крики: хриплые голоса созывали сифортцев, аргайллцев, роту «С», роту «Н», и отовсюду из тьмы неслись ответы их сослуживцев. В течение получаса, к началу рассвета шотландские полки построились и, ослабленные, но неустрашенные, подготовились возобновить борьбу. Справа предприняли некоторые попытки атаковать, наступая и отходя. Один небольшой отряд даже добрался до бурских окопов и возвратился с пленными и окровавленными штыками. Но по большей части солдаты лежали на земле и, когда могли, стреляли по неприятелю. Но укрытия, в которых находились буры, были настолько совершенными, что один офицер, выпустивший 120 пуль, написал, что ни разу не увидел, во что бы прицелиться. Лейтенант Линдсей выдвинул на передовую «максим» сифортцев, и, хотя в пулеметном расчете осталось только два человека, оружие весь день оставалось надежной опорой. «Максим» уланского полка работал так же упорно, хотя за ним остались только ответственный лейтенант и единственный пулеметчик.

К счастью, недалеко находились орудия, которые как всегда быстро пришли на помощь. Солнце едва успело подняться, а гаубицы уже плевали лиддит на 4000 метров, три батареи полевой артиллерии (18-я, 62-я, 75-я) работали шрапнелью на километр, и дивизион конной артиллерии на правом фланге обстреливал продольным огнем бурские траншеи. Пушки подавили ружейный огонь и дали усталым шотландцам некоторую передышку. Здесь снова сложилась ситуация, аналогичная имевшей место в сражении на реке Моддер. Пехота под огнем с расстояния шестьсот-восемьсот шагов не могла наступать и не хотела отступать. Сражение продолжала одна артиллерия, сзади к оглушительному грохоту присоединило свою низкую ноту и громадное корабельное орудие. Однако буры уже поняли (и это одно из их ценнейших военных качеств – быстро извлекать уроки из собственного опыта), что артиллерийский огонь менее опасен в окопе, чем среди камней. Окопы, очень сложные по конфигурации, они вырыли в нескольких сотнях метров от подножия холмов, таким образом не оставив никаких ориентиров для нашей артиллерии. Тем не менее, все потери буров в этот день явились следствием артиллерийского огня. Кронье поступил разумно, разместив свои окопы в нескольких сотнях метров перед холмами, приняв во внимание, что для артиллериста любой возвышающийся объект имеет особую притягательность. Принц Крафт рассказывает историю о том, как в Садове он поставил орудия в двухстах метрах от церкви, и ответный огонь австрийцев практически неизменно падал на ее крышу. Поэтому нашим артиллеристам даже с отметки две тысячи метров оказалось сложно избежать перелета, и они частенько били в предполагаемую цель позади невидимых траншей неприятеля.

День тянулся, и начало подходить пополнение из подразделений, оставленных охранять лагерь. Подошли гордонцы с 1-м и 2-м батальонами Колдстримского гвардейского полка, а всю артиллерию подтянули ближе к позиции буров. Поскольку наблюдались некоторые признаки подготовки к атаке по нашему правому флангу, Гренадерский гвардейский полк с пятью ротами Йоркширского полка легкой пехоты одновременно двинулись в этом направлении, а три оставшиеся роты йоркширцев Бартера охраняли брод, где неприятель мог форсировать Моддер. Это угрожающее движение, которое в случае успеха поставило бы шотландцев в безвыходное положение, все утро, до подхода гвардейцев и йоркширцев, исключительно отважно предотвращали конная пехота и 12-й уланский полк, сражавшиеся в пешем строю. Именно в этом долгом и успешном бою по прикрытию фланга 3-й бригады встретили смерть майор Мильтон, майор Рэй и многие другие смелые воины. Колдстримцы и гренадеры ослабили напряжение, и уланы возвратились к своим лошадям, продемонстрировав, не в первый раз, что кавалерист с современным карабином может при необходимости быстро превратиться в полезного пехотинца. Лорд Эрли заслуживает самых высоких похвал за нетрадиционное использование своих людей и отвагу, с какой он лично вел их в бой в самые жаркие места сражения.

44
Перейти на страницу:
Мир литературы
Наши партнеры