Англо-Бурская война (1899–1902) - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 43

• Предыдущая
• 43/207
• Следующая

Итак, войска лорда Метуэна дали три сражения за одну неделю, потеряв убитыми и ранеными около тысячи человек, или больше десятой части своего численного состава. При свидетельствах, что враг серьезно деморализован, генерал, без сомнения, немедленно пошел бы на Кимберли, который находился примерно в тридцати двух километрах. Однако он получил информацию, что буры отступили на хорошо укрепленную позицию в Спитфонтейне, их пополнило коммандо из Мафекинга, и они полны желания сражаться. В этих обстоятельствах лорду Метуэну ничего не оставалось, как только предоставить своим людям заслуженный отдых и ждать пополнения. Пока он полностью не разобьет силы окружения, подходить к Кимберли не имело смысла. Помня историю первого деблокирования Лакнау, генерал проявлял бдительность, чтобы не допустить повторения подобной ошибки.

Метуэну требовалось также укрепить свое положение, поскольку с каждым километром продвижения он подвергал свою линию связи все большей опасности нападения из Фауресмита и южных районов Оранжевой Республики. Любая серьезная угроза железной дороге позади его войск поставила бы их в критическое положение, и были предприняты меры предосторожности для защиты наиболее уязвимых участков железнодорожной линии. Это оказалось весьма своевременным, потому что 8 декабря командант Принслоо из Оранжевой Республики с тысячью кавалеристов и двумя легкими семифунтовыми пушками неожиданно объявился в Энслине и энергично атаковал две роты Нортгемптонского полка, которые обороняли станцию. Одновременно буры разрушили пару водопропускных труб под насыпью дороги и взорвали триста метров железнодорожного полотна. Несколько часов нортгемптонцы под командованием капитана Годли отражали сильный натиск, но в лагере на Моддере получили их телеграмму и отправили им на помощь 12-й уланский полк с вездесущей 62-й батареей. Буры отступили со свойственной им мобильностью, и через десять часов дорогу полностью восстановили.

К Моддеру уже подходило пополнение, несомненно делавшее британские силы более грозными, чем в момент начала их марша. Существенное усиление представляли собой 12-й уланский полк и батарея «G» конной артиллерии, способные повысить мобильность армии и позволить генералу доводить удар до логического конца. Великолепные полки бригады шотландских горцев – 2-й «Блэк Уотч»[33 ], 1-й Гордонский, 2-й Сифортский и 1-й Шотландский полк легкой пехоты – прибыли под командованием смелого, но неудачливого Ваухопа. Артиллерию усилили четыре пятидюймовых гаубицы. Одновременно из Де-Ара в Бельмонт подтягивались Канадский, Австралийский и несколько пехотных полков. Общественности в Великобритании это казалось достаточным для сокрушительного удара, однако простые люди и даже, возможно, военные обозреватели еще не осознавали, какое огромное преимущество предоставляет современное оружие при оборонительных действиях. Кронье и Деларей прилагали огромные усилия, укрепляя траншеями обширную позицию на пути нашего продвижения и, как оказалось справедливо, полагая, что мы вступим с ними в бой на выбранной ими местности и на их условиях, как это было в трех предыдущих случаях.

Утром в субботу, 9 декабря, британский генерал сделал попытку выяснить, что находится впереди, в полукруге этих зловещих холмов. Ранним он утром выслал на разведку отряд в составе батареи «G» конной артиллерии, 9-го уланского полка и огромного 120-миллиметрового корабельного орудия, которое величественно тащили тридцать два быка и сопровождали восемьдесят канониров. Во что было стрелять на этих залитых солнцем, усеянных валунами холмах? Они стояли безмолвные и безлюдные в сиянии африканского дня. Напрасно тяжелая пушка перебрасывала свои пятидесятифунтовые снаряды через горную гряду, напрасно шрапнель более легких снарядов проникала в каждую расселину и каждую впадину. Никакого ответа не пришло с далеко протянувшихся холмов. Ни единой вспышкой, ни единым мерцанием не выдали себя прильнувшие к камням отчаянные бойцы. Британский отряд возвратился в лагерь, зная не больше, чем в момент выступления.

Каждую ночь все солдаты видели картину, которая, наверное, основательно прибавляла освободителям сил для продолжения своего дела. В северной части горизонта, за этими опасными холмами, в темноте трепетала длинная мерцающая полоска света, то поднимаясь, то опускаясь и снова поднимаясь, точно лезвие меча ангелов. Это Кимберли взывал о помощи, Кимберли ждал известий. С волнением и беспокойством шарил луч большого прожектора компании «Де Бирс». А через тридцать два километра темноты, из-за холмов, где затаился Кронье, отвечали южные огни, и обещали, и утешали. «Не падай духом, Кимберли. Мы здесь! За нами вся Империя. Мы не забыли тебя. Может быть, через несколько дней, может быть, через несколько недель, но мы обязательно придем».

Примерно в три часа дня в воскресенье, 10 декабря, отряд, имевший задачу расчистить для армии путь через оборонительные рубежи Магерсфонтейна, начал это, оказавшееся безнадежным, предприятие. 3-я или Шотландская бригада включала в себя «Блэк уотч», Сифортский, Аргайллский и Сатерлендский полки и Шотландский полк легкой пехоты. Гордонский полк только в этот день прибыл в лагерь, и поэтому выступил лишь на следующее утро. Кроме пехоты, вперед пошли 9-й уланский полк, конная пехота и вся артиллерия. Шел проливной дождь, и солдаты, натянув одно одеяло на двоих, стояли биваком на холодной мокрой земле примерно в пяти километрах от вражеской позиции. В час ночи, промокшие и голодные, в темноте и под дождем они пошли в наступление на эти страшные рубежи. Повели их в этот трудный путь майор Бенсон из Королевской артиллерии и два риминстонских разведчика.

В небе низко висели тучи, а дождь делал темноту еще непрогляднее. Шотландскую бригаду построили в колонну – «Блэк уотч» впереди, потом Сифортский полк и два других сзади. Чтобы солдаты не отстали в темноте, четыре полка шли в колоннах как можно теснее, и левофланговые держали веревку, чтобы сохранить строй. Спотыкаясь и падая, несчастные люди брели, точно не зная, куда они движутся, и что им предстоит делать. Не только рядовые, но и основные офицеры пребывали в таком же полном неведении. Бригадный генерал Ваухоп, естественно, знал, однако его голосу суждено было скоро кануть в лету. Все другие понимали, что наступают, либо чтобы обойти окопы противника, либо чтобы атаковать их, но они, по-видимому, сильно сомневались в том, что находятся уже поблизости от бурских стрелков. Зачем нужно было наступать таким плотным строем, мы теперь не знаем, как нам неизвестно и то, о чем думал шагавший рядом с солдатами их смелый и опытный командир. Некоторые утверждают, что накануне ночью видели на его необычно отрешенном лице печать смерти, которую еще называют словом «обреченность». Рука приближающейся смерти, наверное, уже сжала его душу. Здесь, совсем рядом с ним, шла длинная траншея, ощетинившаяся винтовочными стволами, к которым прильнули напряженные, с пристальными взглядами, яростные лица. Они знали, что мы идем. Они были готовы. Они нас ждали. Но, тем не менее, с глухим топотом многочисленных ног, плотная колонна примерно из четырех тысяч человек двигалась вперед сквозь дождь и мрак, а на их пути к земле припали смерть и увечье.

• Предыдущая
• 43/207
• Следующая