Его прощальный поклон - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 44
- Предыдущая
- 44/60
- Следующая
– Все предельно ясно.
– Теперь взглянем на дело с другой стороны. Когда два пути, по которым развивалась мысль, скрещиваются, точка пересечения дает максимальное приближение к истине. Возьмем теперь за исходную точку не леди Фрэнсис, а гроб и пойдем назад. Боюсь, этот гроб окончательно убеждает нас в том, что леди Фрэнсис умерла. Но, кроме того, он означает официальные похороны, свидетельство врача и разрешение полиции. Если бы леди Фрэнсис убили каким-нибудь примитивным способом, то труп зарыли бы во дворе. Но тут все открыто и гласно. Что это означает? А то, что ее умертвили настолько необычным способом, что даже врач не заподозрил насильственной смерти, – может быть, отравили каким-то редким ядом. И все-таки странно, что они позволили врачу освидетельствовать ее, – разве что подкупили врача… Но это очень маловероятно.
– А не могли они подделать свидетельство?
– Это опасно, Уотсон, очень опасно. Не думаю, чтобы они на это решились… Эй, стойте!.. Мы только что проехали ломбард, значит, следующий дом – лавка гробовщика. Уотсон, ваше лицо внушает доверие, зайдите к ним и спросите, на какое время назначены завтра похороны клиента с Полтни-сквер.
Женщина за прилавком доверчиво рассказала мне, что похороны состоятся завтра в восемь утра.
– Вот видите, Уотсон, никаких тайн и уловок. Им как-то удалось оформить все официально, и теперь они считают, что бояться нечего. Что ж, у нас один выход: идти напролом. Вы вооружены?
– Вот трость!
– Ну ничего, как-нибудь пробьемся: «Ведь трижды тот вооружен, кто прав". Мы просто не можем дожидаться полиции, положение не таково, чтобы педантично блюсти букву закона… Поезжайте, пожалуйста. Будем пытать счастья вместе, Уотсон. Нам ведь не впервой. Он резко дернул за шнурок у двери большого темного дома. Дверь немедленно открыли, на пороге полутемного холла мы увидели высокую женскую фигуру.
– Что вам угодно? – сухо спросила женщина, пытаясь разглядеть нас в темноте.
– Мне нужен доктор Шлезингер, – ответил Холмс.
– Здесь нет никакого доктора Шлезингера!
Женщина хотела захлопнуть дверь, но Холмс придержал ее ботинком.
– В таком случае мне нужен человек, который живет в этом доме, как бы он себя ни называл! – настойчиво сказал Холмс.
Она помедлила, потом все-таки впустила нас.
– Что ж, входите, мой муж никого не боится.
Она заперла парадную дверь, ввела нас в гостиную, зажгла свет и вышла, попросив минутку подождать.
Но нам не пришлось ждать и полминуты: не успели мы окинуть взглядом комнату, в которой очутились – пыльную, с изъеденной молью мебелью, – как дверь отворилась, и в гостиную неслышным шагом вошел высокий лысый человек. Его широкое багровое лицо с обвисшими щеками сияло преувеличенным добродушием, с которым никак не вязалось жесткое выражение беспощадного рта.
– Тут, несомненно, какая-то ошибка, господа! – непринужденно обратился он к нам самым елейным тоном. – Вам, по-видимому, дали неправильный адрес. Если вы пройдете чуть дальше налево…
– Мы не пойдем никуда, – холодно сказал мой друг. – У нас нет времени, мистер Генри Питерс из Аделаиды, в прошлом – его преподобие доктор Шлезингер из Бадена и Южной Африки. Я в этом так же мало сомневаюсь, как и в том, что меня зовут Шерлоком Холмсом.
Питерс – я теперь буду его так называть – вздрогнул и впился взглядом в своего грозного противника.
– Ну что ж, мистер Холмс, ваше имя меня не испугало, – сказал он. – Когда совесть у человека чиста, ему нечего бояться. Что вам нужно в моем доме?
– Узнать, что вы сделали с леди Фрэнсис Карфэкс, которую привезли с собой из Бадена.
– Вы чрезвычайно меня обяжете, если сообщите, где она сейчас находится, – спокойно возразил Питерс. – Она задолжала мне около ста фунтов, а в уплату оставила пару безвкусных подвесок с поддельными камнями, в ломбарде на них и смотреть не стали. Леди Фрэнсис привязалась к нам с миссис Питерс в Бадене – я действительно жил там под другим именем – и не расставалась с нами до самого Лондона. Я уплатил по ее счету в гостинице и за ее билет. А в Лондоне она исчезла, оставив в счет долга, как я уже говорил вам, какие-то старомодные украшения. Если вы ее найдете, мистер Холмс, я буду вам очень обязан.
– Непременно, – сказал Холмс. – Буду до тех пор искать ее в этом доме, пока не найду.
– Где ваш ордер?
Холмс показал Питерсу пистолет и снова сунул его в карман.
– Придется вам пока удовольствоваться этим!
– Да вы просто бандит!
– Ничуть не возражаю против такого определения, – рассмеялся Холмс. – Мой спутник тоже весьма опасный головорез, рекомендую. Мы с ним начинаем обыск.
Питерс отворил дверь в прихожую.
– Энни, беги за полицией!
По лестнице прошуршали юбки, парадная дверь отворилась и захлопнулась.
– Времени у нас в обрез, Уотсон, – сказал Холмс. – Идем! И не вздумайте нам мешать, Питерс, будет только хуже. Где гроб, который вам сегодня привезли?
– Зачем вам гроб? Он занят! В нем покойница.
– Я должен ее видеть.
– Никогда! Я не позволю!
– Обойдемся без вашего позволения. – Холмс молниеносно оттолкнул Питерса и вышел в холл. Прямо перед нами была полураскрытая дверь. Мы вошли. В столовой под тускло горящими рожками газовой люстры стоял на столе гроб. Холмс прибавил света и поднял крышку. Жалкое, иссохшее существо лежало на дне глубокого гроба. Яркий свет упал на старое, сморщенное лицо. Ни болезнь, ни голод, ни самые зверские истязания не могли бы превратить все еще красивую, цветущую женщину, какой была леди Фрэнсис, в эту дряхлую развалину. Изумление на лице Холмса сменилось радостью.
– Слава Богу! – воскликнул он. – Это не она!
– Да, на этот раз вы жестоко ошиблись, мистер Холмс, – раздался голос Питерса, вошедшего в столовую следом за нами.
– Кто эта женщина?
– Могу рассказать, если это вас так интересует. Эта женщина – старая няня моей жены, зовут ее Роза Спенсер, мы взяли ее из Брикстонской богадельни, привезли сюда, пригласили доктора Хорсома – он живет на Фирбэнк-Виллас, дом 13, не забудьте записать, мистер Холмс! – окружили ее заботой, как велел нам наш христианский долг. На третий день она скончалась. В свидетельстве написано «от старческого маразма», но ведь это всего лишь мнение врача, – вам, мистер Холмс, разумеется, истинная причина ее смерти известна лучше, чем кому бы то ни было! Мы обратились к фирме Стимсон и К на Кеннингтон-роуд, похороны состоятся завтра в восемь часов утра. Попробуйте придраться хоть к чему-нибудь! Признайтесь, мистер Холмс, вы остались в дураках. Много бы я дал, чтобы сфотографировать вашу физиономию, когда вы так воинственно ринулись к гробу и вместо леди Фрэнсис увидели в нем убогую девяностолетнюю старушку!
- Предыдущая
- 44/60
- Следующая
