Религиоведение. Индуизм - Альбедиль Маргарита Федоровна - Страница 26

Индуистский храм — это совершенно особый, ни с чем не сравнимый мир, в котором индуист может не только утолить свою извечную жажду воссоединения со священным. Храм — это центр жизни любого селения. «Вся жизнь, весь нерв обмена — около храма. В переходах храма и базар, и суд, и проповедь, и сказитель Рамаяны, и сплетни, и священный слон, ходящий на свободе, и верблюды религиозных процессий», — писал Н. К. Рерих. Здесь нерасторжимо слились человеческие устремления к божественному и практические расчеты, таинство небесной благодати и земная жизнь людей, безличная отрешенность истории и насущные нужды повседневности, высокая эстетика и трезвая политика.

Ведийская и брахманическая традиция храмов не знала. Местом совершения ритуалов служили специально подготовленные площадки, на которых устраивались алтари разнообразной формы и воздвигался навес. Жертву приносили, как правило, на специальном алтаре — веди. Он имел форму трапеции с вогнутыми боковыми сторонами.

Классический же индуизм без храмов представить невозможно. Видимо, первые храмы стали появляться в Индии в III–II вв. до н. э., когда господствующее положение в стране занимал буддизм, а в индийском искусстве и архитектуре начали использовать камень. Зодчие вырубали храмы в скалах и пещерах, украшая открытые поверхности скульптурными фризами. В некоторых пещерных комплексах соседствовали буддийские, джайнские и индуистские храмы.

Искусствоведы считают, что индийской пещерной архитектуре по высоте эстетического уровня нет равной в мире. В последующие века буддизм утратил доминирующую роль, и во время правления династии Гуптов в IV–V вв. индуизм занял ведущую позицию в религиозной жизни страны. Видимо, архитектурная традиция индуистского зодчества в своих главных чертах была создана именно тогда.

В храмовой архитектуре после периода поисков и экспериментов сложилось два главных стиля, которые отличались внешним видом башни-перекрытия, называемой на севере шикхара, а на юге — вимана. В северной, индоарийский части страны отдавали предпочтение башне пирамидальной формы с выпуклыми или округлыми боками и с вершиной, увенчанной острым шпилем (калаша) на плоском каменном диске (амалака). В южной же архитектуре утвердилась башня, устремленная вверх уступами-ярусами.

Деление на северный и южный стили в значительной степени условно: храмы, причисляемые к тому или иному типу, в разных районах Индии отличаются большим разнообразием. Некоторые из них напоминали колесницы, и потому они назывались храмами-колесницами, ратхами. Один из самых известных храмов такого типа — святилище бога солнца Сурьи в Конараке.

Примером пещерных храмов является Эллора в штате Махараштра, прославившаяся на весь мир своей замечательной скульптурой. Этот уникальный комплекс состоит из тридцати четырех пещер, высеченных в хребте Санхиядри, и храма Кайласанатха, вырубленного из скального монолита. В двенадцати пещерах устроены буддийские святилища, в семнадцати — индуистские и в пяти — джайнские.

Протянувшиеся с севера на юг более чем на полтора километра, святилища Эллоры были созданы в период с V по VIII в. по повелению правителей из династии Раштракутов (735–972), столицей которых первоначально и была Эллора. Вблизи города в утесах издавна находилось место паломничества, чтимое буддистами, джайнами и индуистами, и в начале VII в. там располагался небольшой пещерный храм Шивы; в этих местах и выросли храмы Эллоры.

Это настоящая сокровищница индийской пластики, в прекрасных образцах которой запечатлены вечные индийские мифы. Одиночные изображения и многофигурные композиции, изображающие богов и других мифических персонажей, еще и теперь, хоть и покалеченные временем и варварской рукой, украшают храмы. Кажется, они наполняют волшебной жизнью опустевшие залы благодаря излюбленному в индийском зодчестве приему игры света и тени. Двигаясь к центру храма, где находится главная святыня — образ бога, паломник постоянно видел священные изображения и не мог не ощущать их мощного воздействия.

Истинным шедевром мирового значения считается храм Кайласанатха — Владыки Кайласы. Он высечен из монолитной скалы и символизирует священную гору Кайласу, гималайскую обитель Шивы. Изображсния этого божества, медитирующего или танцующего на горе Кайласа и приводящего своими танцами в движение всю вселенную, французский скульптор О. Роден назвал «самым замечательным в мире изображением ритмического движения».

Грандиозный храм, неповторимый по выразительности и сказочный по богатству оформления, предназначался для хранения главнейшего символа бога — лингама, фаллического знака Шивы. Вытесанный в VIII в., этот совершенный по очертаниям храм весьма своеобразен по технике строительства. В пологом склоне горы зодчие вырубили траншею в виде буквы П, окружившую монолитную глыбу, из которой затем изваяли храм, как гигантскую статую. Ширина всего комплекса вместе с боковыми пещерами превышает девяносто метров. Наружные размеры храма — шестьдесят один на тридцать три метра, а высота — двадцать девять метров; он почти равен Парфенону по площади и в полтора раза выше его.

Храм, словно вырастающий со дна огромного котлована, высекали сверху вниз одновременно со скульптурным декором сложных и изысканных форм. Он состоит из маленького павильона для священного быка Нанди — «транспортного средства» Шивы — и собственно храма, в котором находятся зал для молящихся и главное святилище. В полумраке зала видны сохранившиеся рельефы и росписи разного времени, а также изображение танцующего Шивы на потолке.

Увидеть храм снаружи можно, лишь войдя во двор и обходя здание по часовой стрелке. На его плоской крыше высечен огромный лотос с двумя рядами лепестков и фигурами львов. Двор, опоясанный пещерами, завершает величественный ансамбль, который выглядит не как творение рук человека, а как порождение самой природы. Видимо, и зодчий, создавший это чудо, был немало удивлен и потому воскликнул: «Я сам не понимаю, как это случилось, что я смог построить его!» Так свидетельствует сохранившаяся надпись в одной из пещер Эллоры.

Храм Кайласанатха в Эллоре, как и храм Шивы на острове Элефанта, появились тогда, когда пещерное зодчество, достигнув вершины в своем развитии, клонилось к закату, вызванному распадом крупных империй и уходом из Индии буддизма. К этому времени храмы далеко отошли от своих прообразов, в основе которых лежали идеи отрешенной созерцательной жизни отшельников. Новые принципы и каноны сближали богов и людей, и храм становился центром, где сходились надземные, земные и подземные сферы.

Более поздние храмы строили из кирпича или каменных блоков. Благодаря искусству скульпторов они стали еще более изящными. Примером храмового строительства этого периода является великолепный храм в Махабалипураме около Мадраса. На новую ступень архитектура храмов поднялась в период с X по XIII в., когда были построены храмы Кхаджурахо в Центральной Индии, в Конараке на востоке, в Танджавуре на юге и в других частях страны.

Наиболее оригинальным творением средневековых индийских зодчих считаются храмы Кхаджурахо в штате Мадхья-Прадеш, в пятистах километрах от Дели. Они знамениты не столько красотой архитектурных форм, сколько великолепным скульптурным убранством, прежде всего — рельефами, прославляющими жизнь во всех ее проявлениях. Такого обилия изваяний соблазнительных и чувственных красавиц и многочисленных сексуальных сцен, какие можно увидеть на стенах храмов Кхаджурахо, не знает не только индийская, но и мировая художественная традиция. Кажется, здесь запечатлены все возможные формы проявления любви и человеческих страстей, в том числе и тех, которые мы считаем извращением. В чем же тут дело?

Эротическая скульптура Кхаджурахо вызывает противоречивые суждения: западные искусствоведы усматривают в ней порнографический смысл, а индийские — проявления религиозного мистицизма и отражение божественного начала в единении полов. В индуизме нет понятия первородного греха, и потому секс не несет на себе его порочащего отпечатка. Скорее наоборот, слияние двух начал, женского и мужского, — это разновидность богослужения. Блаженство, которое при этом могут испытать мужчина и женщина, сродни блаженству слияния души с вечным брахманом. Любовное соединение заставляет вспомнить и божественную модель сочетания полярных принципов в акте творения мира, и множество других идей, в том числе и плодородия.