Путь лидера (СИ) - "N& - Страница 62

Но почему так происходило? Из-за выросшего объема магических каналов? Но ведь для призыва не использовалась мана. Только при последующем контроле. Может сила демона зависела от того, сколько раз конкретный индивид использовал заклинание?

А что, это было бы вполне в духе тварей хаоса. Заманить в свои сети глупца возжелавшего могущества, даровать ему все больше и больше сил, а под конец отправить на Альйон настолько мощное чудище, что призыватель не сможет его подчинить, и демон вдоволь порезвится в мире смертных. А если повезет, то и друзьям портал откроет.

Если эта теория верна, то сколько еще раз осталось в запасе у принца? Семь? Пять? Три? А может уже при следующей активации, демон вырвется из-под контроля и первым делом прикончит посмевшего выдернуть его наглеца.

Никаниэль хотел уже пообещать себе не прибегать больше к заемной силе хаоса, но, разочарованно поджав губы, сообразил, что толку от таких обещаний чуть. Обидно, когда не можешь довериться другу, но еще хуже когда теряешь веру в собственное слово.

Чтобы окончательно не пасть в пучину отчаяния, Ник решил все-таки поддержать беседу с Кадуном. Тем более, что ему не помешало бы узнать побольше о Дварфгоне и о способах его покинуть.

— Та тварь пришла со всеми. — с ходу соврал принц. Не говорить, же что это его рук дело, в конце концов. — Я видел, как она прятался среди камней. Наверное ждала, что вы расслабитесь.

— Разумный монстр? — удивился дварф. — Плохо дело. Нужно срочно сообщить начальнику туннельной службы. Если чудища начнут действовать сообща, они весь Дварфгон кровью зальют. А ты еще ворота закрыть не дал, кфхан тебя задери. Да и ящерицы опять замышляют что-то…

— Сперва мой меч. — решительно заявил Никаниэль. — Потом можешь сообщать что и кому угодно.

Кадун бросил через плечо недовольный взгляд, но спорить не стал.

— И с чего вы вообще решили красть артефакты? — спросил Ник, поддерживая беседу. — Своих не хватает?

— Так они все и есть наши! — возмутился дварф. — Только мы умеем делать предметы с волшебными свойствами. И, кроме того…

Кадун оказался славным малым. Ну, или умело им притворялся. От него принц узнал, что именно подгорные кузнецы изготовили все существующие на Альйоне артефакты. Это их расовая магия. Что-то вроде способности гномов, но при работе с металлом.

А еще он сказал, что дварфы никогда не продают своих изделий. Они сдают их в аренду. На пятьсот, тысячу, иногда десять тысяч лет. Вот только редко кто потом добровольно возвращает вещи назад. Поэтому приходится забирать их силой. В некоторых случаях обманом. Но это все равно не кража, так как на самом деле предмет и так принадлежит им.

Верилось с трудом. Эльфы живут вдвое дольше подгорных воинов, и если уж даже они не сохранили информации об аренде и считали Люминистилл своей собственностью, то скорей всего так и было. Хотя кто-то из предков может и мог «забыть» про договор, объявив меч семейной реликвией.

Впрочем, Никаниэль не для того лез на гору, чтобы восстанавливать справедливость или развернуться и уйти со словами «простите я не знал». Он вернет артефакт отцу, а уж Талирион пусть потом сам разбирается с Дварфгоном. Если надо — дипломатически, если нет — эльфы не побоятся обагрить сталь кровью зазнавшихся бородачей.

Еще, осторожно задавая вопросы, Ник выяснил, что большая часть королевства дварфов необитаема. Многовековая война с драконидами забрала немало жизней, так что даже пришлось забросить самые глубокие шахты и перекрыть врата на нижние уровни. Вот только расплодившиеся там твари все-равно нет-нет да находили лазейку наверх, из-за чего туннели постоянно патрулировались.

Выходов на поверхность всего семь, что, учитывая протяженность гор, катастрофически мало. И каждый из них надежно охранялся. Правда Кадун упомянул, что иногда из-за обвалов породы образовывались стихийные проломы, но их быстро устраняли.

Информация не самая радужная, однако, перед тем как думать о побеге, принцу предстояло сперва добыть Люминистилл.

Помня о возможности скорой отправки меча в столицу, Никаниэль торопился как мог и гнал Кадуна, не давая тому даже передохнуть. Ели они тоже на ходу, подкрепляясь из запасов отряда. На ночь дварф предложил распределить дежурства, но Ник рассудил, что не сможет доверить ему свою жизнь. Поэтому он практически не спал. И лишь слегка прикорнул, продолжая вполглаза следить за бородачом и тварями.

Последние на глаза практически не попадались. В отличие от тех монстров что яростно ворвались в пещеру утилизатора, местные чудовища старались прятаться, едва завидев свет фонаря.

Лишь единожды на спутников напал краб с четырьмя клешнями и каменными наростами на панцире. Размером с кошку, он мог представлять угрозу разве что ребенку или кендеру. Принц с легкостью разделался с ним, превратив в лепешку одним ударом молота.

— Так значит получается, негатор снять невозможно? — возобновил беседу Никаниэль, возвращая оружие владельцу.

— Выходит, что да. — подтвердил Кадун. — Прости, но мы не планировали отпускать своих рабов. Вы, эльфы, лучше прочих можете взаимодействовать с кавиалитами. Это еще давно выяснили. И живете к тому же долго. Поэтому ошейники сразу стали делать несъемными. Один раз защелкнул, и все — до смерти.

Подобный расклад Ника определенно не устраивал. Мало того, что его сородичей пленили, утаскивали под гору, заставляли, не видя солнца, веками гладить мерзких личинок, так еще и начисто отсекали возможность взаимодействовать с маной Альйона.

Из-за кфханова негатора принц ощущал себя словно младенец, оторванный от материнской груди и отданный на воспитание бездушному голему. Как будто оборвалась какая-то очень важная связь. И вроде бы она была всегда, но заметить ее можно лишь потеряв. Как, собственно, всегда бывает с чем-то невероятно ценным, но до безразличия привычным.

— А что если распилить, разорвать, расплавить как-нибудь? — не хотел сдаваться Никаниэль. — Расколдовать, к в конце концов!

— Не знаю. — пожал плечами дварф. — Никогда об этом не думал. Да и вряд ли кто-то вообще занимался подобным. Но если кто и сможет что-то сделать, то только мастер мифрилового кайла.

— Тот, что будет оценивать меч?

— Угу. — Кадун сорвал со стены нечто похожее на почку, сунул в рот и тут же смачно захрустел. Ника передернуло. — Вот только зачем тебе?

От такого вопроса принц споткнулся на ровном месте и упал бы, не схватись он за плечо дварфа. Никаниэль предполагал, что бородач уже сам догадался о его планах сбежать с Люминистиллом на поверхность, но тот похоже такого варианта не рассматривал.

— Что значит «зачем»? — переспросил Ник.

— То и значит. — вымолвил Кадун, терзая зубами очередную «почку». — Эльф без негатора будет привлекать слишком много внимания в Дварфгоне. — пояснил он. — Хотя некоторые и держат личных рабов, но ошейников с них не снимают. Если успеем в Хеледзиг до оценки, я смогу замять вопрос с мечом, а потом пристрою тебя, скажем, своим охранником. — дварф повернулся вполоборота и заглянул принцу в глаза. — Нормальная еда и никаких кавиалитов. Мой долг перед тобой будет уплачен. Но негатор придется оставить. Что скажешь?

Никаниэль хотел уже резко возразить, но потом подумал, что гораздо выгоднее и дальше держать дварфа в неведении относительно своих планов. Тот похоже даже не принимал всерьез возможность возвращения раба на родину. Это определенно многое говорило о внутреннем укладе Дварфгона и об обороне выходов. Вот только Ник задерживаться под землей не планировал.

— Хм-м-м… — принц почесал щеку, притоврившись, что задумался. — А женщину мне найдешь?

— Дварфиху точно нет, а эльфийку, думаю, подберем. Их тут не много, но у меня есть кое-какие связи.

Никаниэль сделал несколько шагов молча, а потом уточнил:

— Но ошейник все равно придется поменять. Жмет сильно. — сказал он таким тоном, будто все уже решено.

— Я поговорю с кузнецом. — улыбнулся Кадун. — Может и выйдет.