Князь Рысев 3 (СИ) - Лисицин Евгений - Страница 6

Я ткнул Женьку кулаком в плечо, желая его подбодрить.

— Ты чего скис, дружище?

— Да так… — Он как будто не желал с нами разговора, а плелся рядом лишь за компанию.

— Господа, вы знаете… — вдруг задумчиво проговорил Дельвиг. Я узнал это его придыхание — с таким он готов был сообщить нам очередную важную веху в его жизни. Взбудораженно он вещал нам о начале своего нового романа, столь же одухотворенно говорил, что копит деньги, чтобы открыть собственный издательский дом, отдельный от отцовского дела. Хочет издавать литературу — новую, молодую и живую! Сейчас я ждал чего-то в этом же духе.

Но, видимо, день подкидывал один сюрприз за другим, и даже толстяку было чем нас удивить.

— Дай-ка угадаю, — не без раздражения, будто желая все испортить, буркнул Женька. — Ты сочинил новый стих и обязательно хочешь зачитать нам его первые строки?

— Лучше! — с горящими глазами и выставив перед собой ладони, не пряча радостной улыбки, заявил Леня. Он будто в самом деле не видел сарказма на свой счет, в детской наивности принимая чужие насмешки за интерес. Мы переглянулись с Женькой, но так ничего и не сказали.

Толстяк же задрал рукав и продемонстрировал нам яркую, проявившуюся там отметину. Глаза Лени пылали восторгом — он будто представлял нам свой магнум опус и ждал чистого восхищения. Жека закатил глаза, я же оказался не столь жесток к наивности нашего друга.

— Ого! И кто же он? Кто-то из твоих знакомых литераторов? — Я попытался представить того, кто решился пойти за Дельвигом в те самые огонь и воду, которые нам обещали едва ли не на каждом уроке. — Или какой-нибудь художник?

— Это скрипачка, — гордо задрав голову, заявил он. Я вскинул бровь: удивился, скорее, тому, что Дельвиг сумел отыскать девушку, согласившуюся стать его первой подопечной. Жека же, кажется, был куда больше в курсе, чем я, а потому оживился.

— Та самая японка? Которая была у тебя в гостях год тому назад?

— Да, Евгений! Именно она! Честно говоря, я не ожидал ничего подобного, но она по своей воле приехала со своей родины и предложила стать моей первой подопечной.

Я закусил губу. Что ж, в мире полно дев, желающих видеть подле себя пусть и неказистого, круглого, как глобус, но романтика. Осознавал ли, что «быть его подопечной» азиаточка желала совершенно в ином смысле, чем понимал Дельвиг, я спрашивать не стал. Посчитал, что это будет слишком низко с моей стороны.

— Я хотел бы вам представить ее завтра. Она будет давать благотворительный концерт в «Ъеатре».

— В театре? — переспросил я? Мне показалось, что первую букву жиртрест попросту проглотил. Тот же, словно подтверждая мою догадку, старательно закачал головой.

— Именно, что в том самом театре. Вы пойдете со мной?

— Буду рад, — отозвался Женька. Дельвиг перевел полный надежды взгляд на меня, будто только моего одобрения во всем и ожидал. Я выдохнул и согласно кивнул — отказывать в такой малости? Главное, подумалось мне, чтобы сам Сатана не решил воззвать к моему долгу перед ним в этот самый момент. Или чтобы Орлов не назначил на этот день ту самую злосчастную дуэль.

— Тогда встретимся на этом же самом месте, друзья, завтра после занятий. У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?

— У меня как всегда, — выдохнул Женька, — буду искать своего подопечного и дальше. Увы и ах, но в этот раз неудачником среди нас оказался только я. Но буду рад увидеть твою подопечную завтра вместе со всеми вами.

— Федор, а ты?

Я лишь отрицательно покачал головой. Не то чтобы я в самом деле был обременен сейчас какими-то заботами. Но мне следовало делать то же самое, что и Женьке — и в утроенном темпе. Как оказалось, кровнорожденные подопечные не бегают табунами по улицам. Мне-то казалось, что я запросто при помощи ясночтения смогу отыскать того, кто подходит мне лучше остальных. Но, словно почуяв за собой охоту, тот самый избранный подопечный прятался изо всех сил, не желая попадаться на глаза. Конец этой недели грозил мне отчаянием и провалом практики — Николаевич, конечно, намекнул на еще две недели, которые даются ученику, но это ведь только в том случае, если у него нет подопечного. Я-то умудрился совершить глупость и едва ли не каждому в ухо крикнуть о своей крутости.

Теперь вот… приходилось за это расплачиваться.

Я таил надежды, что Славя, будучи ангелом, окажется той самой необычной и специально под меня подогнанной, но, как оказалось, тщетно. То ли я не там искал, то ли как-то не так.

Дельвиг выдохнул на наши отказы, но совсем не отчаялся. Я качнул головой — иногда мне казалось, что в этой жизнерадостной куче сала человеческого больше, чем в каждом здесь вместе взятом.

Откланявшись, я нырнул в туалет, осмотревшись по сторонам. Молодчиков Орлова ничуть не боялся, но это ведь не значило, что следовало давать им повод. Да и просто быть осторожным никогда не помешает.

Я распахнул дверцу кабинки, и в тот же миг резко отпрянул назад, столкнулся с старшекурсником, жутко спешащим облегчить бренное тело. Он удостоил меня всего лишь презрительного взгляда, но промолчал. Через мгновение я услышал тихий вздох долгожданного высвобождения.

Биска восседала на унитазе, словно королева, закинув ногу на ногу. Ей разве что не хватало короны и регалий. Я усмехнулся — да уж, ей бы очень даже пошло.

— Лучше места найти не могла? — тихо и шепотом спросил у нее. Наш негаданный свидетель не обратил на мое бормотание никакого внимания, заспешил прочь — мало ли чего этому младшекурснику еще в голову взбредет? Унитазов шугается, людей спешащих толкнуть норовит — ну его в дупу…

Правильно. Ну меня в самую дупу, так спокойней.

— Не могла же я ждать, когда ты поскачешь сайгаком в свою разлюбимую комнатушку.

— Могла бы хоть как-то намекнуть.

— И вылезти из лампочки или радио, чтобы ты наложил в штаны? Нет уж, лучше в том месте, где тебе не грозит оконфузиться.

Как ни крути, а смысл в ее словах был. Я закусил губу: дня три или четыре назад, когда мы предавались плотским утехам, я попросил чертовку об услуге — глянуть, как там Майка? После нашей ночной вылазки она как будто снова исчезла с радаров. Я ждал, что она пришлет весточку или передаст вместе с Алиской какое письмо, но ни слуги, ни горничной-велеса. Я бы не отказался погладить последнюю по голове, ощупать ее пушистый хвост…

— Узнала? Есть новости? — Я требовал от Биски отчета здесь и сейчас. Ухмыльнулся — как будто бы мы были в каком-нибудь дрянном шпионском фильме. Не хватало только обменяться паролями и назначить следующую встречу.

Биска устало покачала головой, привычным жестом потерла рога.

— В порядке твоя Майя, ничего с ней не случилось.

— Слава богу, — вырвалось у меня со вздохом облегчения, бесовка тотчас же нахмурилась.

— Как грубо.

Ей не нравилось любое упоминание святых в ее присутствии. А уж как она морщила свой маленький носик, когда учуяла, что я неплохо провел время с ангелицей — описать невозможно. В ней бесились ревность вперемешку с дикой завистью.

— Отец прознал про ее ночную вылазку. Сложил два и два — мы сверкали огнями на весь город. Я не знаю, что ему рассказали. Но он решил лишить ее свободы.

— Заточил в башне, заставил выращивать бесконечно длинную косу? — позволил себе горькую усмешку. Дьяволица лишь часто закачала головой в ответ.

— Нет. Но вместо домашнего ареста определил ее в Институт Благородных Девиц, в котором она и без того учится. Запретил ей вылезать из него на протяжении месяца. Этакий домашний арест. Сейчас вон лежит, рыдает, всю подушку слезами залила.

Я закусил губу.

— А Алиска?

— Про лисичку разговора не было. Хочешь знать, что с ней, сходи как-нибудь сам. Если, конечно, Тармаев-старший не выгонит взашей. Старик зол на тебя так, что готов порвать вручную при встрече. Неужели у вас можно заслужить к себе такую ненависть, просто кого-то трахнув?

Я подозревал, что дело в другом, но высказывать вслух не стал.

— А Ночка? — Судьба несчастной коровки, жутко пострадавшей от наших пыток все никак не выходила у меня из головы. Одно дело, издеваться над разбойниками, насильниками и убийцами, и совсем другое — над девчонкой, едва ли понимающей, что ее используют.