Упорядоченное (Сборник) - Перумов Ник - Страница 50

– Без красивостей, гноме, – оборвала его чародейка. – Интерн! Запоминаешь? Развёрнутые навязчивые видения угрожающего характера; воздействие на целую группу, причём не просто смертных, но гномов! Расовый коэффициент резистентности помнишь?

Леандра поспешно кивнула. Это будущие лекари учили в числе первых – к разным расам подходят совершенно разные заклятия, и в том числе потому, что сродство к магии у всех разное.

– Куда как непрост ваш «морской див», – покачала головой волшебница. – Непрост, коль сумел до вас дотянуться аж в Междумирье! Что было дальше, Тулнар?

– Маг наш был ещё с нами, но совершенно лишившись рассудка, даже его остатков. Он прокладывал какие-то тропы, но вели они в места жуткие, госпожа, жуткие и проклятые. Мне довелось постранствовать, госпожа, бывал и у вас в прекрасной Долине, видывал и мёртвые топи, и живые пустыни, даже с мертвяками переведаться довелось – но такого!.. – он потряс головой, словно отгоняя наваждение. – Твари, тут обитающие, – поистине кошмарней не измыслишь! И ящеры, и спруты, и скорпионы размером с галеру…

– Scorpionem praegrandis, – скривилась Клара. – Гигаскорпион по-нашему. Только их нам тут и не хватало!..

– Живые древа, – продолжал гном, тряся головой. – Ходячие леса. Ловушки, западни, капканы, ловчая снасть неведомых тварей. Гладнир Рунный Рог угодил на клубок щупалец – оплели бедняге руки, ноги и разорвали одним рывком, каждый уволок свою добычу… – Тулнар содрогнулся. – А он, несчастный, не умирал, и кровь не хлестала…

– Ловишник обманноразрослый, – процедила сквозь зубы Клара. – По-научному не вспомню, запамятовала, извели мы эту нечисть вблизи Долины… отрывает жертве конечности, впрыскивает мощнейший коагулянт, запечатывающий раны и ещё что-то от болевого шока; добычу предпочитает живой.

– Гладниру мы дали быструю смерть от честной стали, как положено истинному гному. Однако нас становилось всё меньше, а потом… потом… мы провалились. Все вместе.

– Дай угадаю, – мрачно сказала чародейка. – Здоровенный живой мешок в земле, как желудок? Закрылся, затянулся, начал переваривать?

– Воистину, знания твои обширны, госпожа. Именно туда мы и провалились, последние шестеро, что оставались с магом. А выбрался один я…

– Как? – жёстко и в упор спросила Клара. – Это ж желудок свободноходящий, Ventrem sponte graditur, оттуда никто не выбирался!

Гном сокрушённо развёл руками.

– Не ведаю, госпожа соратница. Помню лишь, как провалились, как барахтались там… а потом темнота.

– Как и большинство хищников, осуществляющих заглот и начальное переваривание добычи в живом состоянии, он начинал с одурманивающих испарений, – прокомментировала Клара. – Отмечай, госпожа интерн.

Госпожа интерн отмечала, но отмечала и другое.

Тулнар, стоически перенёсший обработку ран, как-то незаметно посерел, на глазах осунулся, щёки его ввалились. Могучие плечи ссутулились, и вообще он казался сам не свой.

Неожиданно для самой себя Леандра протянула руку, коснулась его лба – гном аж поперхнулся на полуслове.

– У него жар, госпожа мастер.

Клара нахмурилась.

– Ложись, гноме. Плащ распахни. Да не ежься ты так, куда нельзя, мы смотреть не будем!..

Пальцы чародейки быстро ощупывали только что наложенные швы.

Раны казались неопасными. Кожа вокруг – ровная, белая, без признаков воспаления или иных патологических процессов; стежки ровные, аккуратные – не зря, выходит, мама донимала Леандру рукоделием!..

– Горит весь, точно, – сквозь зубы согласилась волшебница. – Что-то, видать, похлеще чёрной плесени в раны попало.

– Прекраснейшие, со мной всё хорошо! – вяло отбивался Тулнар. – И, хотя касания спасительницы моей -

Клара молча зажала ему рот ладонью.

– Эх, госпожа интерн. Видно, проходить тебе ускоренный курс военно-полевой медицины. Тема: «Поражение неизвестными токсинами, магосодержащими ядами, паразитами. Обнаружение, определение, детоксикация».

– Г-госпожа Клара… а может, его – того?..

– Чего «того», интерн?! Что ты мелешь?!

– Коль смерть моя неминуема, – Тулнар вывернулся из-под Клариной ладони, – прошу дать мне пасть в бою, с достойным врагом, со страшным чудищем иль злобным колдуном, от честной стали!..

– Тих-хо! – яростно прошипела Клара. – Слышали уже – про «честную сталь». А злобный колдун… злобный колдун тебе будет. Не обрадуешься. И только попробуй у меня помереть по дороге туда!..

– Г-госпожа мастер, я, собственно, про господина Кассиуса…

– А кого ещё, ты думаешь, я имела в виду под «злобным колдуном», интерн?!

– Как он, Леа?

– Плох, госпожа мастер. Пульс учащённый; цианоз губ, сужение зрачков…

– Verfluche es[43]! Помогай, интерн, помогай, иначе не дотащим живого! Тропу держи! Просто держи! Сама дышать не забывай! Эвон, бледная, как смерть…

– Ж-жалко гнома, госпожа…

– Жалко ей!.. думаешь, мне не жалко, интерн? Держи тропу, кому сказано?! Мне надо разом и путь прокладывать, и сердце ему поддерживать. Teufelei[44], чем же это его угораздило?!..

– Я раны ему хорошо прочистила, госпожа мастер. – В животе Леандры сжимал клешни ледяной скорпион страха. Не за себя – за другого. – Я очень хорошо прочистила. Ничего оставить не могла! Честное слово!..

– Уймись, Леа, – Клара вытерла пот. – Ты тут ни при чём. И раны у гнома – ни при чём. Иное его достало, что-то хитровыдуманное, чего и я не вдруг соображу, откуда и куда.

– М-морской див, госпожа? Я видела… там, у дерева…

Клара ответила не сразу – шипя и ругаясь полушёпотом, пыталась проложить тропу через сгущение лилово-фиолетовых полипов. Полипы оказались упорны, сразу не поддавались, пока чародейка не всадила в них от души слепленный огнешар, такой, что Леандра уж присела.

– Не простой это див, Леа. Настолько не простой, что думаю – и не див это вовсе. Простому диву такого не учинить, ни за что.

– А кому же тогда учинить, госпожа?

– Не знаю, – мрачно выдохнула Клара. – Эх, второй раз на поклон тащимся, позор какой-то… а и не тащиться нельзя.

– Госпожа Клара… – Леандра изо всех сил удерживала кое-как стянутую чародейкой тропу сквозь Междумирье, только чтобы пройти им с вараном, на спине которого мотался впавший в беспамятство гном. Сразу за их спинами тропа схлопывалась.

– Ну, чего тебе, интерн?

– Госпожа Клара, а что в нём плохого, в господине Кассиусе? Вы на него в обиде?

Чародейка помолчала, с удвоенной энергией прокладывая им путь.

– Нет в нём ничего плохого, Леандра. Ну, кроме зазнайства да себялюбия. Из Долины вот чего он ушёл? Зачем здесь поселился? Чем занят? Никто не знает… А мог бы полезен быть! Сама видела – лекарь, каких поискать. И знаток тварей Межреальности, каких мало. Однако вот – ушёл, сам по себе теперь. Не люблю таких, Леа. А ведь мы все тогда вместе были, в один год из Академии вышли – я, Кассиус, Ричард д’Ассини, А… Аветус Стайн.

– А почему…

– Кто тропу держать будет?! – рявкнула волшебница, прекращая разговор.

Дальше дорогу пробивали уже в молчании. И молчали ровно до тех пор, пока Клара вдруг не остановилась, не выдохнула зло через стиснутые зубы, не пробормотала, выхватывая из ножен рубиновую шпагу – камни уже горят:

– Отрезают нас…

– Кто?!

– Сама смотри, коль глаза есть, – чародейка махнула шпагой раз-другой, словно разогреваясь. – К бою!

Нет, не зря госпожа мастер заставляла несчастную Леандру вечно таскать на себе тяжесть доспехов…

Впереди, из заполненной лиловой дымкой низменности, из провала в ткани Междумирья, медленно выдвигалась чудовищная тень.

«Словно корабль огромный // бег сквозь валы направляет; // дрогнули моря пучины, // мощи его убоявшись», – вдруг всплыло в голове у Леандры.

Существо и впрямь точно плыло среди густой мглы; подобно вёслам галеаса, работали многочисленные ноги; подобно галеаса же «воронам» и баллистам, поднималась пара исполинских клешней; с головогруди пялились восемь глаз – пара срединных, размером с добрый щит, и две тройки боковых, поменьше. Медленно и размеренно двигались хелицеры, а за ними – пасть, что-то донельзя сложное, окружённое десятками мелких и мельчайших жвал пополам с жваличками.