Последний хранитель (СИ) - Петрук Вера - Страница 9

— Только скорую не вызывай, мне нельзя в больницу, — прохрипел Хрусталев, каким-то чудом не теряя сознание. При таких ранениях следовало выть от боли и впадать в кому, а не изображать из себя героя фильма ужасов.

— Что значит «нельзя в больницу»? — наконец, пришла в себя Мира. — Тебе помощь медиков нужна, причем срочная. Даже не представляю, как ты смог сюда добраться!

Загадка и впрямь была интересной. Полуоткрытое окно было единственным возможным решением, но в таком случае вся рама и стена были бы заляпаны кровью. Не двигаясь, Егор умудрился запачкать всю кабинку, унитаз с бачком, кафельный пол и Миру. И это при том что даже здоровому человеку было бы трудно так быстро преодолеть расстояние от грузовика до окна женского туалета.

— Я тебе потом объясню, клянусь. Просто поверь мне и помоги.

Происходившее все больше напоминало фарс или розыгрыш. Мира даже огляделась в поисках скрытой камеры, но потом рука Егора схватила ее за юбку, заставив присесть рядом — и откуда только силы у раненого взялись?

— Это не игра и не шутка, — произнес он, словно прочитав ее мысли. — Просто помоги.

— Как? — растерянно спросила Мира. — Ты ведь не хочешь, чтобы я вызвала скорую. Могу спросить аптечку у официанток, но вряд ли в твоем случае можно обойтись аптечкой.

Она отвела глаза, стараясь не глядеть, как Егор вытаскивает из нижней челюсти надломленный зуб. Может, Хрусталев был мутантом или киборгом, а она, просидев с ним за одной партой всю школу, наконец, узнала правду в одиннадцатом классе?

— Достань плащ и шляпу, вызови такси и отвези меня домой, — тем временем распорядился Егор. — Я не смогу идти сам, не привлекая внимания. Прикинусь твоим напившимся парнем. Потом все объясню.

— Может, бабушке твоей сообщить? — Мира предприняла еще одну попытку цивилизованно решить проблему.

— Она знает, но занята, — покачал головой Егор. — Отвези меня домой, это все, что сейчас нужно.

Знает, что внук смертельно ранен, но приехать не может — вывод о странности семейства Хрусталевых напрашивался сам по себе.

— А если ты умрешь по дороге?

— Не умру, — покачал головой Егор и, кажется, попытался улыбнуться. — Ступай, я запрусь изнутри и буду ждать. Пообещай, что вернешься.

— Вернусь, — растерянно кивнул Мира и отступила, собираясь покинуть кабинку, но Егор снова ее окликнул.

— Только Карине ничего не говори. Пожалуйста.

Мире вдруг захотелось сделать все наоборот и разболтать Третьяковой о том, что красавцем Хрусталев теперь никогда не будет, потому что его раздавила фура, но она молча кивнула. Разбираться они с Егором будут позже — при условии, что тот выживет.

В зале ее перехватила Вика.

— Ты куда делась? Видала аварию? Тебе что, плохо стало? — набросилась она на Миру, ощупывая подругу цепким взглядом следователя. — Кошмар какой! Мотоцикл, словно прессом, раздавило. Тело куда-то так отбросило, что до сих пор найти не могут. Водила фуры тоже скрылся. И полиция до сих пор не подъехала.

Мира Акимову не слушала. Она уже убедила себя, что у парня на мотоцикле с Егором не было ничего общего. Скорее всего, Хрусталев где-то подрался, влип в криминальную историю и спрятался в женском туалете, куда случайно зашла Мира. Отсутствие одного ботинка и сломанный шлем были лишь совпадением. Может, Хрусталев одолжил мотоциклетный шлем у друга, того же, Влада Авелина, чтобы покрасоваться, а потом подрался, так его и не сняв. Может, с тем же Авелиным.

— Мне домой срочно надо, тетка звонила, — сказала Мира и чмокнула растерявшуюся Акимову в щеку. — Карине привет передавай. Завтра увидимся.

Ей удалось нырнуть в толпу прежде, чем подруга завалила ее вопросами,

О том, чтобы протолкнуться к раздавленному мотоциклу, не могло быть и речи — люди стояли плотной стеной. Вдали уже завывали сирены, и Субукина решила любопытство не проявлять. Ее охватила странная решимость помочь Хрусталеву — без вопросов и объяснений, адреналин же от увиденной крови придал азарта всей авантюре.

Шляпу она достала быстро. Подавив угрызения совести, нырнула в толпу и вскоре стала обладательницей широкополого головного убора, который в давке слетел с одного лысого горожанина. Увлеченный происходящим, мужчина потерю шляпы не заметил. Жестоко смяв ее, Мира спрятала шляпу в сумку и поискала глазами что-нибудь похожее на плащ.

Ищущему везет, потому что, обойдя кафе, Мира обнаружила бомжа, одетого во вполне сносный на вид плащ. Человек копался в мусорке и на предложение продать свой плащ отреагировал по-деловому, запросив тысячу рублей. Решив, что возьмет с Егора две тысячи, Мира рассталась с деньгами и поспешила обратно в уборную, стараясь не думать о том, что делает и зачем.

У большого зеркала в туалете крутились три девчонки, и Мира вся извелась, пока они красили губы, мыли руки, вытирали их салфетками, обсуждали жару, аварию и татуированных мальчиков, которые подавали вафли, пусть и плохо пропеченные. Не выдержав, Субукина заперлась в кабинке и, прижав губы к запястью, принялась издавать звуки, считающиеся в человеческом обществе неприличными. Мера сработала. После взрыва смеха девицы из туалета слиняли. Оставленную у зеркала полупустую бутылку пива Мира посчитала большим везением.

На стук кабинка Егора не открылась. Прокляв сегодняшний день, девушка опустилась на пол и проползла под дверью, едва не утыкаясь носом в израненные колени бывшего одноклассника. За ползание по грязному полу в счет к плащу стоило приписать еще тысячу.

Пока Мира трясла Егора за плечи, пытаясь привести в чувство, в дверях уборной загремели ведра — пришла уборщица. В этот день удача и невезение играли друг с другом в гонки, причем опережала последняя. К счастью, Хрусталев открыл глаза и кивнул — мол, слышит и ситуацию понимает. Мира не представляла, как одевать шляпу на открытые раны у него на черепе, но Егор проявил чудеса мужества, сам водрузив ее себе на голову. Когда он не поморщился, с Мириной помощью продевая сломанную руку в рукав плаща, Субукина снова заподозрила розыгрыш. Еще какое-то время потребовалось, чтобы подтереть бумагой кровь на полу. Все следы убрать не удалось, но те пятна крови, что остались, для женского туалета были естественны.

— Ну, пошли, — выдохнула Мира и, перекинув здоровую руку Егора через плечо, вывалилась с ним прямо на уборщицу.

— Ой, простите, — заулыбалась она, стараясь говорить медленно и слегка покачиваясь под весом мужского тела. — Это наше!

Схватив забытую бутылку пива с раковины, она медленно поволокла Хрусталева к выходу. Он вполне естественно шатался и даже сам переставлял ноги.

— Пьянь! — выругалась уборщица. — Как не стыдно родителям потом в глаза смотреть. Убирайтесь отсюда, а не то полицию вызову.

Это была победа. Вывалившись из уборной, Мира обвела взглядом зал и с облегчением выдохнула, не обнаружив ни Вики, ни Карины. Два официанта нехорошо покосились на них из-за барной стойки.

— Быстрее ногами шевели, — прошептала Мира Егору, опасаясь, как бы им не стали помогать «выходить», но, заглянув под шляпу спутника, испугалась еще сильнее. Глаза у Хрусталева были закрыты, а изо рта и носа снова струилась кровь. Ко всем неприятностям в зале показался человек, у которого она стащила шляпу в толпе. И лицо у него было презлющее. Укол совести был почти незаметным, потому что Егор начал заваливаться набок, и сердце Миры окончательно наполнилось страхом, вытеснившим все остальные чувства.

И снова удача опередила невезение. Официант, наблюдавший за ними у стойки, вдруг оказался рядом и, подхватив Егора с другой стороны, молча поволок его и Миру к служебному выходу. Человек мыслил верно — незачем пьяным распугивать посетителей.

— Такси вызвала? — мрачно спросил он Миру на улице.

Сгорая от стыда и проклиная Егора за то, что втянул ее в эту неприятную историю, Субукина молча кивнула на поджидающую машину с черно-желтыми шашками.

Официант оказался настолько любезен, что помог усадить провалившегося в небытие Хрусталева на заднее сидение, а под конец посоветовал Мире бросать такого идиота, потому что в обед напиваются только идиоты. Субукина кивнула и поспешила закрыть дверцу, чтобы помогающей ей парень не превратился из сердобольного в любопытного.