Москва и Московия - Калашников Сергей Александрович - Страница 22

Одно только сомнение меня гложет – крепостное право. Если отбросить второстепенные факторы, то оно закреплено в Соборном уложении, принятом при хвалёном Алексее Михайловиче, тем, что срок сыска и возврата беглых крестьян стал неограниченным. То есть даже пресловутое «с Дона выдачи нет» нынче официально не работает. Отсюда вопрос: откуда во вновь осваиваемых землях появятся землепашцы?

Так-то, по ныне устоявшемуся обычаю, их пригонит новый землевладелец – дворянин, которому царь пожалует надел за службу. Или в уплату за службу. Но тут же рядом обитают казаки, которые в большинстве своём беглые, несогласные возвращаться к барину, вооружённые и организованные. С другой стороны, слыхивал я, будто отслужившие солдатчину в крепостные не возвращались. Да и, бывало, те же крестьяне, добровольно вступившие в ополчение, тоже освобождались из крепости.

Как же всё сложно! С одной стороны, против освобождения крепостных будут очень сильно и деятельно возражать практически все военачальники и чиновники, они же с этого и кормятся. С другой, этот вид принуждения заметно тормозит и освоение территорий, и развитие производств. Недаром Демидов пригонял на Урал целые деревни с Черниговщины, заставляя бывших земледельцев становиться рабочими. Крепостными рабочими. Превосходная заявка на сохранение промышленного отставания в течение не менее чем века. Да и растопка для разжигания бунтов на почве местных злоупотреблений просто отменная.

Эти мыслишки мы и гоняли с Софи в наших одних на двоих мозгах, сидя в сторонке и слушая, как большие дяди занимаются перспективным планированием по пожинанию плодов стремительной победы. Как говорится, у них своя свадьба, а у нас – своя. Линию Смоленск – Очаков у нас только что оттяпали вместе с приготовленными для волока лиственничными рельсами. Нужно не зевнуть с маршрутом Тула – Азов.

Так уж вышло, что взятие Азова заняло немного времени. Ещё даже май месяц не закончился, а дело сделано. С верховьев Дона подоспел «Пескарь», ведомый лично знакомой с государем Фёклой. Её задача – осмотреть и тщательно положить на карту Северский Донец. Для меня это перспективное место добычи коксующегося угля – будущий Донецкий угольный бассейн.

Сами же мы поспешно направили нос нашего «Леща» на север, торопясь освоить реку Чусовую с её пресловутыми бойцами. Вверх по Дону прошли без приключений, а вот в месте перехода в Шат задержались. Уровень воды заметно понизился, отчего уже в русле Дона сделалось мелко. Зато плотники из Мурома, пришедшие на водопромывочной барже, укладывали рельсы и шпалы, которые мы спервоначалу до места не довезли, потому что в тот момент была открыта «мокрая» дорога.

Эта баржа слегка углубила русло Шата до Иванова озера, а уж от него как раз сейчас заканчивали прокладывать несколько вёрст сухого волока к тому участку Дона, где оставалось достаточно глубины – немного глубже, чем по колено. Пришлось подождать полтора дня, пока завершили строительство, а потом нас весело и непринуждённо перекатили на тележках обратно в бассейн Оки. Так вот и вышло, что не досталось государю ни лиственничных рельсов, ни тележек. Без них, используемых на этом перевозе, Азов окажется отрезанным от снабжения по реке. Надеюсь, это обстоятельство извинит мою неисполнительность.

Из Оки в Волгу, из Волги в Каму, вверх по течению мимо устья реки Белой – и вот она, Чусовая. Длинное вышло путешествие, позволяющее сполна оценить обширность просторов и протяжённость путей, по ним ведущих. Поначалу дорога была приятной: плавное течение, широкая гладь воды, да и погода летняя радовала теплом – у нас уже июнь за середину перевалил.

Прошли немного и добрались до населённого пункта – деревянной крепостицы с башнями по углам, из-за стен которой видна маковка деревянной церкви. Пристали к берегу, чем привлекли к себе внимание местных жителей. Стража подошла без враждебности, но с расспросами: кто такие, куда направляемся? Препятствий чинить или мзды испрашивать даже не подумали, визит сюда получился кратким и бесцельным.

Зато вскорости достигли мы ещё одного городка, очень похожего на предыдущий. Тут даже с берега нам помахали, приглашая пристать. Называется это поселение Верхнечусовские Городки и живёт здесь – ни за что не угадаете! – Строганов. Не прямо сейчас живёт, а вообще, в принципе. В настоящий момент он находится в Москве, где тоже имеет дом. А тут у него сидит приказчик и ведает делами. Дел этих много, поскольку все земли окрест принадлежат всё тому же Григорию Дмитриевичу, причём вместе с тремя десятками деревень. Маленькая такая страна в полной личной собственности. Предыдущий встреченный нами городок тоже принадлежит всё тому же Строганову и называется Нижнечусовским.

– Проводника, говоришь, вверх по Чусовой? – со смешинкой во взоре посмотрел на нас с Софи приказчик. – А у меня насчёт тебя от хозяина наказ: иначе как с сопровождением из двух десятков оружных дальше не пущать. Это по Волге или Каме ты на своей лодке ни для кого не доступна, а тут, в верховьях на перекатах да в извилинах лихие люди обязательно поинтересуются, что везёшь да сколь оно стоит. И башкиры немирные могут повстречаться, и киргиз-кайсаки. Да и беглые, что в разбойничьи ватаги сбились. Так вот, оружные людишки есть у меня, но в лодчонку твою они в нужном количестве не поместятся. И следом не угонятся. Могли бы верхом по берегу ехать, когда бы везде выход к воде имелся удобный.

– Да что ты говоришь, Ерофей! Башкиры могут шалить на Чусовой? Они же на реке Белой живут, а она отсюда далеко.

– Отсюда – да, неблизко. А верховья её от верховьев Чусовой не так уж далеко. Там же старая Казанско-Уральская дорога проходит в Сибирь, но это уже по Уфе-реке.

– То есть через башкирские земли?

– Через них. Сам-то я в тех местах не бывал, то есть на той реке, а ты, как я понял, путь по рекам ищешь за Урал. Так есть он как раз из Чусовой. Вёрст семь по ровному месту волока до речки Решётки, а уж из неё в Исеть. Отсюда это далече, через перекаты да мимо бойцов. А уж когда до спокойных мест доберёшься, так туда башкиры и наезжают. Иногда торгуют, но случается, что и озоруют.

– А Казанско-Уральская дорога как раз там и идёт?

– Нет. Где-то не шибко далеко, но не в точности там. Сам не бывал, а нынешние планы земель не всегда верны. Да и нет их у меня.

Вот такой душевный разговор получился с человеком, информированным о наших намерениях. Такое впечатление, будто Строганов подыгрывает стремлению Софи пробраться как можно дальше на восток, но каким путём её направить, пока и сам не понял.

– Давай-ка, милая боярышня, я тебе здесь поближе покажу, какова Чусовая в среднем течении. Тут недалече есть Койва-река. Те же бойцы на ней да те же перекаты. Зато сухой путь вдоль проложен, верхами проехать можно запросто. Деревушки стоят по берегу, а с них всё хорошо видать.

– Дорога? Куда дорога?

– До реки Туры, по коей аж до Тюмени можно доплыть.

Мы с хозяйкой «пошептались» мысленно, да и согласились. Тем более что в уплату за оказываемую любезность Ерофей попросил наладить сообщение между Соликамском и Верхнечусовскими Городками. Рано или поздно придётся и короткие линии осваивать, так уж лучше здесь начинать, где нам рады.

Уже на другой день выступили. Наш экипаж всё тот же: стажёры-мотористы Василий и Дмитрий – великовозрастные школяры из Архангельска, два охотника из Котласа – личная охрана, так сказать, и два молодца от Ромодановского. Признаться, на лодке подобной компании тесновато. Зато по берегу пара десятков конных идут северным левым берегом, переходя вброд мелкие притоки.

Вскоре увидел я и знакомое место. Нет, ни моста через Чусовую здесь ещё нет, ни вообще человеческого жилья, но характерный рельеф никуда не делся. Гора с крутыми лысыми склонами и «чубчиком» на макушке. А потом через долину снова гора, вся лесистая, однако с торчащим сбоку каменистым зубом, на который я в детстве не раз забирался, чтобы считать вагоны проходящих внизу поездов. Гостил тут у бабушек, их дома располагались неподалёку.