Феникс (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич - Страница 25

   - Ну, как знаешь... - заключила Инга и отвернулась.

   4

   Стол между тем подготовили к игре, перетащив его в центр гостиной и убрав с него все лишнее, то есть практически все. Потом были поставлены маленькие хрустальные рюмки по числу присутствующих мужчин, и, наконец, под всеобщие аплодисменты в центр композиции водрузили шикарную бутылку водки "Распутiнъ" с безумным ликом знаменитого старца на этикетке.

   Хозяйка дома, будучи выбранной ведущей в этой игре, виляя бедрами, как истинная постельная женщина, порывисто прошлась по комнате, остановилась в центре гостиной и после небольшой драматической паузы объявила: "Прошу дорогих гостей разойтись по комнатам: женщины - в petit salon, в малую гостиную, мужчины - в мой кабинет, или лучше в столовую, если будите дымить".

   Георгий прошел вместе с мужской компанией в столовую, она же кухня. Все сейчас же дружно закурили, кривя рты, пускали струи дыма кверху вследствие тесноты, хотя кухня-столовая была очень большой по сравнению со стандартной и, возможно, раньше вовсе кухней не являлась. Ехидно улыбаясь, как-то бочком к Георгию подошел муж Инги.

   - Не боитесь, что фортуна повернется к вам задом? - сказал он, стряхивая пепел на пол, устланный футуристической расцветки линолеумом.

   - Не вполне понимаю, на что вы намекаете, - сквозь зубы процедил художник.

   - Ты спрашивал, что я здесь делаю, в компании "этих русских оккупантов"? Я тебе отвечу. Понимаешь, сам я не могу решиться, а тут это практикуют... Вот я и хожу, на удачу... Да все как-то мимо проносит...

   - Загадками изволите изъясняться.

   - Расслабьтесь, приятель, и смените прокладку. Надеюсь, вы по достоинству оценили мою шутку на счет вашей ликвидации?.. Ха-ха-ха... Это моя маленькая месть. Заметьте, кстати, что я веду себя цивилизовано.

   Георгий манерно преклонил голову, в знак того, что он признает благородство своего визави, и отвернулся от неприятного лица, глянул на собравшихся. Альбинос сейчас весь как-то лоснился - то ли от пота, то ли от полуистерического возбуждения. Он нетерпеливо подскакивал на месте и преувеличенно громко хохотал, рассказывая анекдот человеку с лошадиным лицом. Последний и тут не расставался с гитарой. Слушал он брызгавшего слюной собеседника в пол-уха и, задумчиво склонив голову, длинными костлявыми пальцами перебирал струны. Бакенбардист и директор гимназии солидно молчали.

   Георгий заприметил бронзовую пепельницу в виде человеческого черепа с отрезанной макушкой, взял ее, поставил на подоконник. Потом открыл форточку, и струи дыма устремились наружу. "Бедный Юрик", - сказал Ланард и опустил кончик сигареты в пустоту металлического черепа. Не брезгуя замараться и терпя боль, он медленно шевелил ногтем и подушечкой пальца по огоньку, пока с него не упал весь пепел. Так стряхивают пепел садисты и люди, не боящиеся замарать руки в грязи, - подумал Георгий и взглянул на альбиноса, чтобы проверить свою наблюдательность. Многое можно сказать о человеке, наблюдая, как он стряхивает пепел. Альбинос, несмотря на свою внешнюю нервозность, стряхивал пепел аккуратно, стуча выпрямленным пальчиком вдоль сигареты. Хорошо воспитан, женственен, артистичен, потенциальный или явный педераст, - сделал вывод наблюдатель. Сам Георгий имел привычку стряхивать пепел решительным щелчком так, что иногда сбивал огонек. Значит, о нем можно было сказать, что он - человек волевой, решительный, но иногда склонен к импульсивным, необдуманным поступкам. Верны или ошибочны любительские психологические штудии Георгия, мы не знаем и спорить не будем.

   На снежно-белой вершине холодильника, стоявшего возле окна, подле горшка с комнатным цветком, сидел старый знакомый, недружелюбно поглядывая исподлобья на ворвавшуюся компанию. "Кыс-кыс-кыс", - сказал Георгий и погладил кота по большой черной голове. Кот норовил уклониться от непрошеной ласки и нервно стучал хвостом. Не выдержав фамильярности, гордое животное спрыгнуло на доску подоконника, декорированную под мрамор.

   Муж Инги грубо взял за шкирку любимца хозяйки, отодрал от подоконника и подвесил беднягу в воздухе.

   - У, какую пузень нажрал, боров! - сказал он, трогая живот кота другой рукой. - Жируешь, курва, на хозяйских-то дармовых харчах и в ус не дуешь, сукин ты кот... Ну-ка, покажи, есть ли у тебя яйца, или тебя кастрировали? Ага, есть... О какие! А что тогда тут лежишь? Бабу ищи...

   - Ланард, перестань мучить животное, - проворчал гитарист; оттянул басовую струну и отпустил ее как тугую тетиву лука: "бум-м-м-м", загудела струна.

   - Моа-аяв! - вякнул "боров" и крутанулся, чтобы мазнуть когтистой лапой обидчика, но Ланард оказался проворнее - вовремя отбросил кота. Тот шмякнулся на пол, на четыре точки, и умчался к "мамочке", задрав хвост трубой.

   Бородач посмотрел на свои руки и вытер их о полы пиджака.

   - Линяет, сволочь, - сказал он брезгливо, потом как бы вспомнив что-то, ударил себя ладонью по лбу и шагнул к гитаристу.

   - Федор! - сказал он, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник и вынимая из него приличную пачку денег в гигиенической пластиковой упаковке. Это были литавские кроны.

   "Вот что у него там топорщилось, - сказал про себя Георг, - совсем не то, что я думал..."

   - Вот, Федя... Федор Дмитриевич... Самое время, думаю, расплатиться...

   Гитарист отрицательно покачал головой, не отрываясь от своего инструмента. Гуигнгнм с конскими ноздрями, как сказал бы Джойс.

   - Чудак, возьми, - настаивал Ланард, - здесь на 30 процентов больше обещанного первоначально, с учетом инфляции...

   - Я не продаюсь, - разлепил наконец губы гуигнгнм. - Отдай Никодиму, ему нужнее... на Машку истратит...

   - Если ты боишься насчет этого... то стерильность гарантирую. Только вчера снял со счета.

   При слове "стерильность" гитарист скорчил гримасу, будто его тошнит. Георгий смотрел на них и по какому-то странному наитию понимал то, что рационалист и логик не в состоянии был воспринять. "Лошадиное лицо" скоро умрет, подумал художник, с таким потусторонним лицом долго не живут. Ему ли бояться какой-то денежной чумы, когда он уже и так отмечен печатью смерти.