Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 26

– А почему не сможет? – поинтересовалась, чувствуя ужасное смущение.

– Потому что он умеет телепортироваться только на короткие расстояния, а пользоваться централизованным телепортом не станет. Сейчас мы тебя уберем от него подальше, а потом аккуратно сведем с королевой. – Теперь тетя не скрипела пальцами, а постукивала ими друг о друга, мечтательно щурясь в никуда.

– А с королевой зачем меня сводить? – опешила я. – Она что, предпочитает девочек в постели?

– Что за ужасы ты говоришь? – возмутилась тетя. – Ей нужны будут подруги, на которых можно опереться.

«И которым не жалко ненадолго дать мужа взаймы», – закончила мысленно за нее.

Идея мне не нравилась со всех сторон. Но в одном родственница права: Теодоро слишком зачастил в этот дом, а я не знаю, что мне грозит, если он догадается о причине странностей. Поэтому идея переждать вдалеке очень неплоха. К тому же я смогу познакомиться с фамильяром и узнать, что он из себя представляет.

– Как скажете, тетя, – послушно согласилась. – Тогда иду собираться?

– Не бери с собой много одежды, там всего хватает.

– Эсперанса едет со мной?

– Разумеется. Странный вопрос. Она же твоя личная горничная.

– Я не помню, принято это или нет. Вдруг у меня в каждом доме по личной горничной?

– Тогда это уже не личная, – проворчала тетя.

– Вы едете со мной?

– Нет, у меня остались дела в Труадоне, к сожалению, безотлагательные. Но я постараюсь решить их быстро и присоединюсь к тебе, как только смогу. Не переживай, надоедать тебе там не будут.

Мне показался в ее словах какой-то намек, но пояснять она ничего не стала. Пришлось удовлетвориться ответом и отправиться к себе, где я обрадовала Эсперансу, что мы срочно уезжаем. Она захлопотала, спрашивая меня то про одно, то про другое платье, хочу ли я его с собой взять. Я же решила, что единственное, чего хочу, – это взять с собой письма и дневник, над которыми поломаю голову в уединении герцогского замка без постоянного присмотра родственницы. Запрятала кокон с письмами в глубину сундука, Эсперанса прикрыла его платьями и бельем, добавила еще каких-то жизненно важных мелочей и, убедившись, что уложила все необходимое, убежала собирать свои вещи.

Я осмотрелась, но желание что-то забрать с собой не появилось, ничто не затронуло в моей душе даже самой тоненькой струны. Было бы неплохо прихватить книгу про Келдийскую империю, которую я начала читать, но в замке наверняка есть своя библиотека, интересная книга найдется. Но вот деньги… Я взяла и те, что выручила за жемчуг (не возвращать же их королю?), и те, что нашлись в комнате, отложенные прежней хозяйкой на мелкие нужды.

Тетю в этот день я больше не увидела. За мной зашла экономка, выразившая сожаление о моем скором отъезде и надежду, что в родовом гнезде ко мне вернется память. Провожала меня тоже она. Убедилась, что единственный чемодан, который я с собой беру, крепко привязан, что внутри кареты нет никаких недочетов, могущих помешать моему удобству, и только после этого оставила нас с Эсперансой в покое.

Колеса кареты мерно загрохотали по мостовой, и я вспомнила про инициативу горничной.

– Кстати, Эсперанса, удалось тебе узнать, куда ездила графиня Хаго?

– Если бы… – Она вздохнула. – Кучер сказал, что она остановила его в центре и велела ждать, а сама ушла, и надолго. Под отводом глаз ушла, – подчеркнула Эсперанса. – Не хотела, чтобы знали, куда она направляется. А пришла с пакетом. Видно его не было, но кучер почувствовал, когда помогал ее сиятельству сесть в карету.

– И большой был пакет? – поинтересовалась, хотя понятия не имела, зачем мне эта информация.

– Примерно такой. – Эсперанса с готовностью обрисовала руками объем.

– Похоже на толстую книгу.

– Или плоскую шкатулку. Кучер еще говорил о неприятном запахе, но мог и приврать, потому что заметил мой интерес и хотел удержать.

«Магия так воняет?» – «Его – да». Но гадать, встречалась ли тетя с Бласкесом или получила пакет от кого-то с близкой придворному магу силой, можно было долго, чтобы в итоге прийти к выводу, что кучер действительно мог приврать. За ним это водилось, как внезапно вспомнилось.

– Я его понимаю. Ты красивая.

– Скажете тоже, ваша светлость, – смутилась Эсперанса, – да я по сравнению с вами… – Она расстроенно вздохнула.

– Зря сомневаешься. Красота бывает разная. Уверена, найдется не один человек, который посчитает тебя привлекательней меня.

Она заулыбалась, не столько польщенная, сколько уверенная, что я так говорю, чтобы ее успокоить. Продолжить разговор мы не успели, потому что приехали.

Телепортационная станция оказалась небольшим двухэтажным зданием с лепниной вокруг окон и существами, похожими на горгулий, по углам. На этом украшения заканчивались, перед входом не было даже клумбы – вокруг ровными рядами была уложена брусчатка.

Мы с Эсперансой важно прошествовали к входу. Лакей соскочил с запяток и с моим сундуком и небольшим саквояжем Эсперансы пристроился за нами. Я старалась не слишком вертеть головой, но обстановка была настолько помпезной, что подумалось: вдруг и услуга будет непомерно дорога. Конечно, это нужно было выяснить еще у тети, но мне в голову не пришло спросить.

– Эсперанса, а сколько стоит переход? У меня может не хватить денег.

– Не переживайте, ваша светлость, – удивленно ответила она, – у вас же абонемент. Донья Селия на год оплатила. Можете хоть каждый день перемещаться, денег с вас не возьмут.

– В Осеаль, ваша светлость? – спросил узнавший меня служащий.

– Да, – вместо меня гордо произнесла Эсперанса. – Ее светлость возвращается домой.

Бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться и оказываются совсем не тем, чем казались до этого прекрасного момента. В детстве я мечтала хоть недолго пожить в настоящем замке, часами рассматривала фотографии и представляла, как я, такая красивая, прогуливаюсь по крепостной стене, а ветер развевает ленту, которую повязываю на копье рыцарю, выбравшему меня прекрасной дамой.

К счастью, рыцаря с копьем не было, потому что я, со своим везеньем, могла бы вместо ленты нанизаться на острие сама. Замок же, издалека казавшийся волшебным видением из сказки – белые стены, стрельчатые витражные окна, башенки в каменном кружеве, острые шпили с коваными флюгерами, – вблизи ошеломил толщиной стен, на которых еле заметными змейками искрились голубые потоки магии. А внутри поразил совсем не сказочными особенностями: крошечной личной спальней и сыростью, пропитавшей весь замок сверху донизу так, что хоть отжимай. Если вдруг понадобится затопить деревеньку внизу – зальет доверху.

Деревенька у подножия горы, на которой стоял замок, с высоты казалась игрушечной, но поскольку мы проезжали через нее, я могла с уверенностью сказать, что таковой не была. Да, домики – чистенькие и аккуратные, а церковь Двуединого утопала в цветах, но жители не расхаживали по улочкам, как это бывает в кино, а трудились. Мое появление не осталось незамеченным, и те, кто попадался по дороге, отвешивали поклоны и осеняли знаком Двуединого нашу карету. В ответ я улыбалась в окно. Мне тоже улыбались – моему появлению явно были ряды. Еще бы, если Сиятельные благотворно влияют на подвластную территорию, то наверняка благо прямо пропорционально расстоянию до Сиятельного. Или в моем случае – Сиятельной. То есть чем ближе, тем лучше. Узнать бы еще, что за благо дает этим землям моя кровь.

Надежды на фамильяра не оправдались. В столичном особняке его не было, не появился и тут. Оставалась слабая надежда, что он где-то гуляет и непременно подойдет позже. Мысль о том, что фамильяр может не считать меня законной хозяйкой, я отбрасывала как нечто невозможное. По крови я герцогиня? Герцогиня. Значит, фамильяр должен меня признавать, а также помогать и объяснять, если он не хочет развеяться вместе со смертью последней представительницы рода.

Когда я осматривалась в крохотной спаленке, по комфортности существенно уступающей столичной, рука сама собой прошлась по стене, а губы прошептали: «Алейра». Я даже не успела ничего понять, как в стене образовалась дыра. Приличная такая, даже непонятно, как она скрывалась в межкомнатном пространстве. Внутри ничего не нашлось, но, судя по всему, Эстефания частенько использовала этот тайник, если тело открывало его на рефлексах. Находка была полезной. Я там спрятаться не смогла бы, а вот укрыть от посторонних глаз кокон с письмами – вполне. Сундук с вещами стоял пока неразобранным: доставили его одновременно со мной, но Эсперанса отправилась решать вопросы с моими удобствами – как минимум требовалось затопить камин в комнате, чтобы ушла промозглая сырость. На улице лето, а в замке атмосфера была как в подземном склепе: сыро, прохладно и мрачно. Я начинала чувствовать себя мумией, древней и дряхлой.