Тайна ворона - Абэ Тисато - Страница 25

– Что, девичьи секреты? – При слове «девичьи» он ткнул пальцем сначала в Сихо, потом в девушку, и та, видимо поняв, что имеется в виду, торопливо закивала.

– Ясно. Цубаки, я выйду ненадолго, следи за рисом, пожалуйста.

– Я тоже пойду!

– Не капризничай! Мы скоро придем. Смотри, чтобы не выкипело. А мисо положишь после того, как снимешь с огня! – строго сказала девушка и сунула половник в ему руку.

Тот надулся, но половник взял.

Выйдя из пещеры, Масухо стала подталкивать Сихо к источнику.

– Что случилось?

Девушка как раз подумала, что редко ходит сюда. Масухо провела ее мимо воды к месту, где она не бывала очень давно.

– Масухо?

Этот тоннель вел к выходу из священных земель.

– Масухо, подожди! – Ей приходилось почти бежать, чтобы не отставать.

– Госпожа Сихо! – Из тоннеля кто-то выскочил им навстречу.

– Надзукихико?

В полумраке она не видела его лица, но в его голосе слышалось необычное напряжение.

– Что-то случилось?

– Охранников мы удержим ненадолго. Хотелось бы, конечно, выбрать другое место и время… – ответил он. В голосе его звучала боль. Он со вздохом продолжил: – Стоит сделать шаг от священной земли – и никакие отговорки не помогут. Пожалуйста, сегодня откажитесь от этой мысли.

– О чем ты говоришь?

– И берегитесь обезьян.

Надзукихико легонько хлопнул ее по плечу и убежал. Ничего не понимая, Сихо вслед за Масухо вышла из тоннеля, и перед ней вдруг открылась пустота. Наверное, она показалась ей огромной из-за того, что девушка долго прожила среди камней и скал.

Яркий закат. Облака, словно нарисованные бледной тушью, напитались золотом лучей заходящего солнца и сверкали на ультрамариновом небе. На этом фоне выделялся темный силуэт тории, а под ним – две человеческие тени. Когда Сихо осознала, кто там стоит, у нее перехватило дыхание.

– Бабушка?..

– Сихо! Ты цела, слава богам! Пойдем домой.

В ее голосе слышались слезы, она попыталась подбежать к внучке, но мужчина рядом удержал ее.

– Дальше нельзя! Если ступите на священную землю, Ямагами вас заметит.

– Какая мне разница! – Бабушка старалась отделаться от тэнгу.

Сихо ничего не понимала.

– Бабушка, откуда ты здесь? Зачем?

– Чтобы забрать тебя, неужели непонятно?

Осознав, что происходит, Сихо почувствовала, как кровь отливает от щек. Что стало с Хидэко и тем мужчиной, когда они рука об руку шагнули во внешний мир?

При виде бабушки она почувствовала не столько радость и спокойствие, сколько ужас и напряжение от ощущения дежавю.

– Уходи.

– Сихо?

– Бабушка, тебе сюда нельзя. Уходи скорее, пока Цубаки и обезьяны тебя не нашли.

– Ты что, не хочешь домой?

– Дело не в этом! Бабушка, прошу, послушай меня!

– Не желаю! Я приехала забрать тебя. С тобой такие ужасы произошли, ты просто не можешь думать хладнокровно, – пыталась она убедить внучку. – Ты ничего не понимаешь. Но бабушка защитит, можешь ничего больше не бояться.

– Это ты ничего не понимаешь!

Как обычно, бабушка начала с увещеваний, и Сихо почувствовала разочарование.

– Если Цубаки нас с тобой увидит, все, чего я добилась, пойдет прахом.

– Сихо! Ты слишком громко кричишь, – пробормотал тэнгу, но девушка не умолкала.

– Пожалуйста! Я обязательно поеду домой, только сейчас ты должна немного подождать.

– Ждать нельзя! Ну-ка быстро иди к бабушке!

– Я же не говорю, что не вернусь домой! Просто прошу тебя подождать, почему ты меня не слушаешь?

– Потому что если я тебя послушаю, то ты никогда не вернешься. Тебе, между прочим, еще учиться надо.

– Для меня сейчас есть вещи важнее школы.

– И какие же? Воспитывать чудовище?

– Не называй Цубаки чудовищем! Он мой любимый сын!

– Какой еще сын?! Ты не в своем уме! Марш домой!

Разговор не получался. Сихо лучше других знала, что если бабушка что-то решит, то ее и рычагом с места не сдвинешь. В обычное время девушка бы уступила, но сейчас это было невозможно. В ней поднялась вся досада на свою слабость, вся обида, что накопилась за то время, когда они жили вдвоем.

– Бабушка, ну почему ты никогда мне не веришь? Это ведь не только сейчас. Ты всегда, всегда, всегда такая. Я же тоже думаю и прихожу к каким-то выводам, почему ты не хочешь меня понять?

– Да потому, что с твоим ходом мыслей ты никогда не сможешь жить нормально, я это и говорю. Я должна воспитать тебя вместо родителей!

– А мама бы меня поняла!

– Юмико сердилась бы еще больше!

– Вот и нет!

– Бабушка о тебе волнуется, любит тебя, поэтому и говорит так!

– Если любишь меня, уходи! Беспокоиться не о чем. Если только ты сама ничего лишнего не сделаешь!

Лицо женщины вдруг исказилось.

– Ну почему ты выросла такая упрямая? Бедная я, бедная!

– Вот уж не думала, что мне это скажет женщина, бросившая собственного сына!

«Раз ты так, то и я так».

Лицо бабушки окаменело, однако Сихо было уже не остановить.

– Я сейчас воспитываю Цубаки и не могу об этом не думать. Как ты могла бросить десятилетнего ребенка? Не знаю, как ты оправдывала свой поступок, но я ни за что не оставлю Цубаки!

– Не думай, что ты, играя в идеальную мать, что-то понимаешь в воспитании детей! Зовешь чудовище сыном! Это же просто игра в дочки-матери!

Слушая бабушку, Сихо наконец вынуждена была признать то, от чего отмахивалась. Они никогда не поймут друг друга. Девушка хотела считать бабушку хорошим человеком, ведь та вырастила ее, и Сихо чувствовала, что обязана ей многим. Она заставляла себя верить, что бабушка хоть и была строгой, но любила ее.

Теперь приходилось менять свою точку зрения. Конечно, бабушка не плохой человек и по-своему любит внучку. Но в то же время – возможно даже, не замечая этого – в глубине души она считает Сихо невероятно глупой. И от этой мысли тоже нельзя было отмахнуться.

Что ж, обычное дело. Однако, даже любя внучку, свою родную кровь, бабушка никогда ее не поймет.

– Сихо?

Девушка вдруг замолчала, и на лице бабушки появилась неуверенность. Но та больше не сердилась.

– Спасибо тебе большое за все.

– Сихо!

– Когда-нибудь я вернусь и отблагодарю тебя за все твои труды. Но до тех пор считай, что я умерла.

– Что ты такое говоришь?!

– Прощай. Спасибо за все. И больше сюда не приходи.

Сихо низко поклонилась и, ни разу не взглянув на бабушку, повернулась к ней спиной.

– Сихо! Подожди!

– Госпожа Хисано, – окликнул ее тэнгу.

– Стой! А ну стой, кому говорят! Сихо! – Голос бабушки изменился, однако внучка не собиралась оборачиваться.

– Сихо, я не то сказала. Прости, бабушка виновата. Вернись. Поедем домой. – В ее голосе зазвучали истеричные нотки.

– Потом еще раз придем, – успокаивал тэнгу.

– Вернись, Сихо! Вернись! – горестно вскричала она. Девушка же скрылась в пещере, так ни разу и не оглянувшись.

Когда она вышла из тоннеля, то увидела Масухо, которая растерянно смотрела на источник, видимо поджидая ее. Вдалеке о чем-то спорили Цубаки, явно шедший в ее сторону, и Надзукихико, рвущийся удержать его.

Никто и не заметил, что Сихо уходила к границе священной земли. Осознав свое везение, девушка улыбнулась.

– Цубаки! Извини, что задержалась.

При звуке ее голоса Надзукихико, вздрогнув, обернулся. Цубаки тоже выглядел удивленным.

– Сихо?

– Ты добавил мисо?

– Нет… то есть да.

Его глаза выглядели странно пустыми, и Сихо удивилась такому ответу.

– Так добавил или нет?

– Ну, я все оставил, поэтому не знаю, что там получилось.

– Ну вот! И с огня не снял? Ну-ка скорее!

Она побежала по коридору, и Цубаки пошел за ней.

– Я думал, ты уже не вернешься, – пробормотал он на бегу.

Сихо улыбнулась:

– Как же я могу не вернуться? Вот она я, Цубаки!

Тот сзади сказал:

– Угу.

И, кажется, улыбнулся.