Степь и Империя. Книга I. СТЕПЬ (СИ) - "Балтийский Отшельник" - Страница 43

Копия заявки в столичный Стол Открытий Инквизиции, отправленной в середине прошлого года и озаглавленной «О новом способе получения литого железа, годного в оружейном и инструментальном деле».

Конверт с экспертными заключениями офицеров Северного пограничного корпуса о качестве и испытании образцов оружия, изготовленного из литого железа, предоставленного мастером П. Гриба.

Конверт с экспертными заключениями цеховых старейшин Плотницкого и Корабельного цехов города об испытании образцов инструментов для обработки дерева, изготовленных из литого железа, предоставленного мастером П. Гриба.

Толстый конверт озаглавленный «Детальное описание процесса изготовления литого железа».

Достаточно долго братья шелестели бумагами. Оба прекрасно владели и языком и письмом Империи, но и документы содержали в себе массу специальных горных, металлургических и рудных терминов, смысл которых оставался неясен.

Самым ясным оказался протокол испытаний представленных образцов холодного оружия офицерами пограничного корпуса. Все офицеры в своих отзывах отмечали прекрасное качество представленных мечей, глеф и кинжалов, их превосходные режущие свойства, отличное сохранение закалки и преимущество в стойкости и твердости перед имеющимися в цейхгаузах стандартными образцами.

— Ну, что скажешь? — Риф отложил бумаги.

— Ничего не понимаю! — откликнулся Дин. — Ладно, оружейник нашел руду, из которой может делать оружие лучше стандартного имперского. Так ни для кого ни секрет, что оружие рядовых солдат и егерей оставляет желать лучшего. Уже сержанты стараются себе купить личный меч от толкового оружейника. Все офицеры предпочитают пользоваться оружием индивидуального изготовления и более высокого качества. Из-за чего сыр-бор?

— Ты действительно не понимаешь или прикидываешься? — Волк утомленно откинулся на спинку дивана. — Оный мастер, счастливо избегнувший твоих рук, берется делать оружие по качеству соответствующее лучшим образцам, а по цене — чуть ли не втрое ниже обычного. Потому что может делать его быстро, много и с малыми затратами. Ему не нужно многократно проковывать заготовки. Он их будет просто отливать. Отольет, отшлифует, заточит и закалит. То же самое касается инструментов для плотников, столяров и корабелов. Ты вообще в курсе, как принимает решения Стол Открытий Инквизиции?

— Вообще никогда не интересовался…

— А зря. Инквизиция держит под спудом многие изобретения. Я даже не представляю, чего они могут касаться — ремесел, земледелия, строительства, военного дела. Если, по их мнению, это изобретение не будет способствовать «Промыслу Единого» или его внедрение чревато каким-то серьезными изменениями, то изобретатель получает щедрые отступные, а изобретение запирается под замок. Исключение делается для изобретений, которые уже совершены в Халифатах или на Архипелагах, и отказ Империи от использования этих знаний может ослабить Империю перед лицом ее постоянных соперников. Судьба же этого изобретения уже предрешена. Если инквизиторы, точнее, когда инквизиторы узнают, что некто похитил северного рудознатца, которого потом отбили у степных работорговцев, то сделают совершенно логическое заключение, что знания рудознатца столь важны, что его были готовы похитить прямо из Империи. Что в Степи производств нет — это все знают. Значит, кто заказчики? Южане. Следовательно, в Халифатах или на Архипелагах знают об этом процессе и считают его крайне важным: важным заполучить себе и лишить этого секрета Империю. Что сделает в этой ситуации Инквизиция, как думаешь? Естественно, даст изобретателю щедрое финансирование от Короны и охрану. Можно быть уверенными, что уже через год имперские купцы привезут на Ярмарку у Ворот ножи и инструменты из литого железа. Но вот что делать в этой ситуации нам?

— И что же нам делать?

— Как минимум три вещи: во-первых, снять копии со всех бумаг и передать их Старейшине Мирфасу, который учит молодых воинов изготавливать доспехи. В его ведении есть мастера, которых эти данные заинтересуют.

— Ты хочешь сказать, что среди воинов Степи есть свои кузнецы и оружейники? Тогда почему мы с тобой пользуемся халифатским оружием?

— Ты пользуешься халифатским, — улыбнулся Риф. — Я — имперским. Мне оно привычнее.

— Это потому, что ты любишь хват овергард и уколы. А мне нравится двуручный хват и рубка. Клинок у меня, кстати, не халифатский, а с Восточного архипелага. Халифатская только отделка.

— Старый спор, Дин. Я тоже фехтую при нужде двуручным хватом. Прямой имперский бастард в полторы руки, на мой взгляд, универсален. И прямой хват для конной рубки, и овергард, и в две руки. Но сейчас мы не об этом. Так вот, мастера есть и есть мастерские. Не дело воинам Степи во всем зависеть от того, что привезут южные торговцы или выставят на продажу имперские купцы. Особенно, когда дело касается оружия. Старейшина Мирфас всю свою жизнь потратил на организацию этих мастерских и поиск степных волков, готовых сменить меч на молот и напильник.

Во-вторых: с этими бумагами мы поедем к меняле, представлявшему твоего заказчика, и заставим полностью заплатить за заказ — потому что такие бумаги это почти так же хорошо, как и сам мастер. А еще лучше — удвоить сумму заказа, потому что на условленном месте тебя и твоих воинов ждала засада. Пусть заказчик раскошеливается и за риск и за смерть твоих людей.

— А третье?

— А третье — крепко поразмыслить о том, зачем Седому Волку влазить в эту катавасию с похищенным мастером. Ведь он, несомненно, знал, что везет рудознатец. Зачем ему это? Столетиями силы Империи, Степи и Халифатов находились в равновесии. Волк толкает весы. Кто знает, куда пойдут их чаши? Могу предположить, что и Империя и Юг начнут бойко искать новые способы работы с железом. И что они придумают на этом пути, не ведает ни Волк, ни Единый, ни причудливые южные боги…

А теперь расскажи мне про Праздник Завета…

* * *

Давным-давно, в те времена, когда Народ Волка бежал от мести первых Императоров, то путь его лежал к южным горам.

И привел Волк народ свой к порогу Степи. И закрыл безопасными стенами входы и выходы из Долины Прохода. И сказал: «Живите и благоденствуйте!»

Но возопили старейшины народа: «О, Великий! Ты поставил нас у порога Степи, но не приемлет нас Степь, ужасные твари убивают детей твоих и наш скот!»

И тогда Седой Волк явился в теле в пещеру Старейших и сказал так, что слышали все: «Я привел вас к краю Степи. Степь не примет вас. Степь примет только ваших детей и внуков. Шесть раз по шесть девственниц от родов ваших войдут каждый год в логово мое и каждую я приму как жену. Дети их ничем не будут отличаться от других ваших детей — но им подчинится Степь».

Близость со мной изменит чрево дочерей ваших, и впредь они будут рожать Владетелей Степи от обычных мужчин. И будут они плодовиты, и дети их будут крепки и здоровы. И да пусть они принимают как мужей разных мужчин вашего народа и народят они от крови вашей народ новый, который получит власть над Степью и будет терзать извергнувшую вас Империю, как стая волков терзает овечью отару. И впредь лишь вышедшие из утробы Волчиц и дочерей их будут приниматься Степью.

Вы же, кого я привел сюда, в Степь не войдёте — ибо она убьет вас, как человека любого иного народа. Вы осядете здесь, в проходе меж идущей по вашим следам Империй и Степью. Вы будете защищать построенные мною стены, а пропитание даст вам Степь. И когда состарятся и умрут те, кто шел за мной в это место, народ ваш станет не Народом Волка, а Детьми Волка и я не оставлю до века свой народ'.

И шесть лет подряд по шесть дев от разных семей народа волка приносили ему девство свое и каждую он крыл как кобель суку, и каждая понесла от него либо близнецов, либо тройню. И родились дети крепкие и здоровые.

Ни один из них не погиб от детских хворей, не вырос хилым или увечным. И освободившись от тягости, каждая Волчица принимала нового мужа средь достойных мужей, а родив ему дитя, могла выбирать себе иного — лучшего из лучших. И любая семья честью считала засеять утробу Волчицы семенем своим и взрастить приплод.