«Три звезды» миллиардера. Отель для новобрачных (СИ) - Тоцка Тала - Страница 28

Своим Плохим девочкам, всем троим.

Или все-таки четверым?

Всю ночь мне снится Асадов. Он лежит возле меня на кровати, смотрит задумчивым взглядом с поволокой и гладит мои волосы. Пропускает через пальцы, накручивает на ладонь и снова гладит.

Не могу сказать, что мне неприятно. Скорее, он меня нервирует.

Я не планирую сближаться с Асадовым, а такие чувственные сны сбивают весь настрой. Потому что они не просто чувственные, они осязаемые и реальные до мурашек. Эти сны рождают совсем ненужные мысли и желания.

Но Асадов по-другому, по нормальному сниться не может и не умеет. Или не хочет. У меня даже обонятельные рецепторы воспалены от его запаха.

Вопреки всему, просыпаюсь я бодрой и выспавшейся. Конечно же, никакого Асадова рядом нет, а мои обонятельные рецепторы пострадали исключительно из-за того, что мы с девочками спали на кровати Артема.

Чем же пахнуть его подушкам, как не Асадовым?

Сам он появляется из соседней спальни когда я уже веду детей умываться. При виде отца малышки радостно визжат и облепляют его ноги со всех сторон.

Артем приседает и сгребает всех троих одной рукой, без особых усилий отрывая их от пола. И хоть его лицо приобретает уже знакомое блаженно-умиротворенное выражение, я отмечаю, что спалось Асадову не так хорошо как мне.

Глаза красные, волосы всклокоченные, вид вялый и невыспавшийся. Очень надеюсь, что всю ночь ему снился кто-то, кто его сильно бесит. Например, я.

— Пойдем с нами умываться, папочка, — обнимает его за шею Миланка.

— Вы идите с мамой, а я быстро приму душ, — отвечает ей Артем, делая вид, что кусает пальчик Маргаритке. Та тянет его к себе за подбородок. — И потом все вместе пойдем завтракать, ок?

— Как пойдем? — теряюсь я, пока девочки радостно кричат «ок, папочка!» — Я думала, ты закажешь завтрак в номер.

— В следующий раз для тебя закажу обязательно, — Артем бросает многозначительный взгляд, от которого я мгновенно заливаюсь краской, — а сегодня мы позавтракаем в ресторане.

— Но у девочек есть только нарядные платья, в которых ты их утянул с церемонии, — возражаю я. — Я не привезла сменную одежду, она не поместилась в рюкзачки.

— Можем спуститься вниз, здесь есть детские бутики, — предлагает Асадов. — Или возьми карту, выбери сама, что посчитаешь нужным, а мы пока поиграем. И себе что-нибудь купи, здесь очень приличные магазины.

— У нас все есть, Артем, — почему-то сразу портится настроение, — и у меня, и у девочек. Они быстро растут, я стараюсь не тратить деньги на лишнюю одежду.

Асадов смотрит на меня с таким удивлением, как будто у меня на его глазах выросли усы.

— Тратить? Ты называешь эти мелочи тратой денег?

Я набираю полную грудь воздуха, чтобы выдать все, что думаю об избалованных миллиардерах, но меня сбивают дети.

— А можно мы еще побудем цветочными девочками, мамочка? — спрашивает Маргоша.

— Мы не хотим переодеваться, мы хотим быть нарядными! — дует губы Марьяша, и Асадов бросает на меня победоносный взгляд.

Внутри все сопротивляется, но я не могу придумать ни одного аргумента против. Хотя сама прекрасно понимаю, чего добивается Асадов.

Мои дети слишком известны в нашем городе, чтобы я тешила себя иллюзиями. И если в повседневной одежде есть хоть какие-то шансы остаться неузнанными, то надеяться, что никто не обратит внимание на визитную карточку «Трех звезд» надежды практически нет.

Это Артему и надо. Через пять минут весь отель, а к обеду и весь город будет знать, что управляющая «Трех звезд» Хелена Плохая провела ночь в апартаментах Артема Асадова в его «Параллели». И что он отец ее детей.

С какой скоростью новость о наследницах Асадова распространится по всему континенту, даже думать боюсь. Возможно, к завтрашнему утру, хотя может и к сегодняшнему вечеру.

Обо всем этом я размышляю, пока мы впятером загружаемся в лифт и перемещаемся на уровень, где расположены бары и ресторан.

Ресторан в «Параллели» такой же роскошный как и сам отель. С затаенной гордостью отмечаю, как непринужденно ведут себя мои малышки среди гостей отеля.

— Сразу видно, что дочки отельеров, — самодовольно говорит Артем, глядя на девочек, и я от неожиданности икаю.

Он что, мои мысли читает? Но не подаю виду, пожимаю плечами и отвечаю небрежно:

— Да, они в отелях как рыбки в воде. Привыкли.

— А когда мы поедем к тебе домой? — спрашивает Марьяшка, потянув Артема за палец. Тот непонимающе наклоняет голову.

— Домой? Так вы и так у меня дома, Марьяша.

— Это не дом, это отель. В отелях не живут, а гостят, — объясняет непонятливому отцу наша рассудительная дочь.

— Да, но это мой отель. Он не один, их много, целая сеть. И в каждом у меня есть апартаменты, — растерянно говорит Артем.

— Значит, у тебя нет дома? — не отстает Марьяша.

— Нет, — отвечает Асадов, — зачем он мне?

— А где мы тогда будем все вместе жить? — спрашивает Маргаритка.

— У него нет дома… — шепчет Миланка, прижимая к щекам ладошки.

На миг и я проникаюсь сочувствием к бездомному Асадову. Хорошо, быстро себя осаживаю.

— Разве вы не жили в отеле? — поднимает он на меня удивленный взгляд.

— Нет, не жили. Пока я была беременной, то жила, но еще задолго до родов начала подыскивать жилье. И когда родились девочки, перебралась в квартиру.

При упоминании беременности и родов по лицу Асадова пробегает тень. Делаю вид, что не заметила. Мало ли какие у него проблемы, не обязательно принимать все на свой счет.

Конечно, наше появление производит фурор как среди сотрудников отеля, так и среди постояльцев. Стараюсь держаться естественно и непринужденно.

— Вы сейчас допиваете какао, и мы едем домой, — объявляю детям, когда завтрак подходит к концу. Они вмиг киснут и куксятся, Асадов одаривает меня убийственным взглядом.

Снова его игнорирую. Вчера я все озвучила предельно ясно. Если он не хочет меня слышать, это только его проблемы. Но детей игнорировать я не могу.

— У вас занятия, нужно готовиться к школе. А мне пора на работу. Папа приедет в гости на выходных, — стойко выдерживаю сверлящий взгляд.

Возвращаемся в номер, девочки собирают рюкзачки. Я им помогаю и стараюсь не смотреть на Асадова, который наблюдает за нами, прислонившись к стенке.

Спускаемся вниз в панорамном лифте, и я про себя восхищаюсь открывающимися с высоты видами. Все-таки «Параллели» — это мечта.

У входа нас уже поджидает автомобиль с водителем. Артем присаживается перед девочками на корточки. Обнимает каждую по очереди и говорит с болью в голосе:

— Не представляю, как теперь жить без вас?

От этой явной манипуляции воздух застревает в легких.

«Прекрасно, Асадов! — так и хочется крикнуть. — Прекрасно ты жил без них все эти шесть лет».

Но вижу, как наполняются слезинками глаза детей, и язвить пропадает всякое желание. Кстати, у Асадова глаза тоже красные. Правда, они у него такие с утра, и теперь не понять, отчего. То ли от избытка чувств, то ли от бессонной ночи.

Дома нас встречает бабушка, и девочки перестают киснуть. Я наскоро переодеваюсь, бегу в отель и до обеда не поднимаю головы. Размышляю, идти домой на обед или нет, но уже по дороге мне звонит бабушка и просит прийти немедленно.

— У нас тут вселенский плач, — сообщает она полушепотом, и я срываюсь на бег.

Дома застаю рыдающих дочек в обнимку с Максимилианом. Они видят меня, но не бегут обниматься, а принимаются рыдать еще сильнее.

— Что случилось, милые? — сажусь рядом на пол детской.

— Папа… — трет ладошками глаза Миланка, — жалко…

— Когда он придет? — плачет Маргаритка.

— Ему без нас плохо, — причитает Марьяша, и мы с бабушкой переглядываемся.

С улицы сигналит машина, мы бросаемся к окну. Во двор въезжает крытый грузовик, из кабины с пассажирского места спрыгивает… Асадов?

— Папа! — хором восклицают девочки и маленькими молниями проносятся мимо нас. Бабушка поджимает губы и качает головой, а я следую за своими дочками.