Ключ, перо и самоцвет (СИ) - "Sophonax" - Страница 47

Собравшись с силами и получив от подопечных молчаливое согласие, орёл двинулся вперёд. Первую сотню метров птицы прошли без проблем. Затем пришлось пролезать между лозами кустарника и огибать частокол. Где-то на двух третях пути плотность гнили стала выше. Оис предполагал подобное, но не думал, что продвижение дастся так тяжело.

Его тошнило, со лба струями лился пот, а в голову лезли скверные образы и мрачные предчувствия. Тут и там беспокоил зуд на коже, но телепат усилием воли заставил себя не отвлекаться. Нельзя тормозить, а то щит не выдержит.

Нуру и Нар-ху пришлось в разы сложнее. Сыч замешкался, запутавшись в сетях, и его кокон дал слабину. Это вылилось в глубокий мокрый кашель, мешающий бежать. У Нар-ху же разнылись старые болячки. Зазевавшись, он споткнулся о камень и теперь еле волочил ноги, едва поспевая за дознавателем.

Оис опасался, что сыч сам не дойдёт, потому повернул назад, чтобы подставить плечо. Ближе ко входу его обуяла лёгкая паника. Жгучей энергии было всё больше, и сопротивляться ей с каждой секундой становилось сложней. Воображение орла рисовало ужасные картинки. Будто в библиотеке уже никого живого не осталось. Лишь кровь, перья и обезображенные тела.

Животный ужас холодил нутро, сковывал мышцы и мешал трезво мыслить. Хотелось лечь и помереть, прям не вставая с места, настолько всё казалось безнадёжным. Оис понимал, что его ощущения навязаны извне и, как мог, боролся с упадническими настроениями, но его донимали страхи и другого рода.

Всё, что орёл знал о тёмной магии, умещалось в пару скудных абзацев исторического учебника. До сего момента никому в империи не доводилось сталкиваться с гнилью. В последний раз её упоминали чуть ли не в докатаклизменные времена. И то, лишь в качестве частных случаев, поскольку морайский культ до птичьих земель попросту не дошёл.

И Оис не представлял чего ждать от этой зловещей энергии. В теории, её действие походило на магию жрецов, но что окажется на практике, и вообразить страшно. У гнили могли обнаружиться свои уникальные реакции и побочные эффекты. И не имелось никаких гарантий, что их удастся излечить.

У порога нагрузка стала совсем невыносимой. Мелькнула мысль, что телепат не выдержит, и птицы бесславно слягут на ступеньках. Отогнать её сил не нашлось, но Оис стиснул зубы и двинулся вперед, свободной рукой подтолкнув Нар-ху.

Когда уже, казалось бы, всякая надежда иссякла, на пороге библиотеки мелькнула светлая мантия рядового жреца. Оису почудилось, что на него обрушили лёгкий нежный водопад, сотканный из весенних радостных ожиданий. Ощущения от свежести, вытесняющей гниль, оказались просто фантастическими.

Священник едва не сиял доброжелательным спокойствием. На его умиротворённом лице не промелькнуло ни тени тревоги. Лишь лёгкая растерянность, словно безобидная мошка на фоне, отвлекала его от дел. Вот и все следы гнили. Потрясающе. Похоже, постоянная практика и полный внутренний резерв, сослужили жрецу отличную службу. Благостная птица торопливо спустилась и помогла троице зайти в помещение.

Судя по ощущениям, пропитанная светлой магией библиотека превратилась в настоящее укрытие для находящихся внутри. Насколько надёжное, пока не понятно, но выяснить это легко. Оис пустил вокруг волнистые круги энергии. Гниль заставила его оборвать сканирование местности, поэтому поиск живых людей пришлось начать по новой. Благо простая техника не требовала много сил.

Орёл мог и не напрягаться, жрец несомненно бы рассказал о ситуации, но телепат хотел оценить обстановку сам и как можно скорее. К его облегчению, птицы в здании оказались живы, а вот их эмоции и настроения заставили напрячься.

Навстречу дознавателю тут же вышла Релла.

— Я так рада, что вы вернулись в добром здравии, — соколиха выглядела встревоженной, она заметила Нар-ху, и взгляд её помрачнел, — вижу, вы привели губернатора, я распоряжусь, чтобы его заперли.

— Не стоит, — Оис поспешно её остановил. Нар-ху опасливо попятился. Совсем забыл, насколько у него теперь натянутые отношения со жрицей.

— Господин Отис помог нам выбраться из темницы и предупредил об опасности. Лучше ему пока остаться подле нас, — пояснил телепат.

— Об опасности? — Релла приподняла брови, — я как раз хотела спросить, не заметили ли вы ничего странного? У меня такое ощущение, что произошло что-то вопиющее, а я того в упор увидеть не могу.

Тут пришёл черед Оиса удивляться. Он и подумать не мог, что жрецы пропустили вспышку гнили. Видимо, перенасыщение светлой энергией сыграло роль. Не смогли воспринять изменения из-за постоянного привычного им свежего фона. Оис набрал в грудь побольше воздуха, прикидывая, как лучше сообщить о ситуации, но его опередили.

— Релла, мне нужна помощь! Стража нас чем-то облила, мои птицы ранены! — Ила ворвалась в зал взъерошенным испуганным вихрем. Мертвецкая бледность залила её лицо, под глазами залегли глубокие синие тени. Сипуха тяжело дышала, её высокий голос приобрёл тонкий свистящий хрип.

Увидев дознавателя, она изменилась в лице. Оис ощутил её облегчение. Птица переживала, что пленение телепата дорого обойдётся подполью. Теперь же она могла спокойно выдохнуть, выбросив из головы старые опасения. Приятно видеть союзника живым и здоровым.

На Нура Ила посмотрела с заботливой чуть ли не сестринской любовью. Если о неприкосновенности орла она предполагала, то у сычика никакой дипломатической защиты и в помине не было, что заставляло бояться за него вдвойне.

Присутствие Нар-ху девушка осознала не сразу. Но стоило различить знакомые черты, как её словно холодной водой окатили. И без того большие глаза сипухи расширились в тревоге и изумлении. Нар-ху обеспокоился не меньше, Оис не мог прочесть его мысли из-за ка-фелов, но эмоции различал.

Чиновник не злился, но взгляд его говорил всё без слов. Он ведь искренне верил экономке и по простоте душевной делился опытом, посвящая в дела. Ила столь долго заботилась о поместье и городе… Он и представить не мог, что та хлопотала на два фронта. И так спокойно врала ему в лицо, неужели внутри ничего не ёкало? Хотя как она могла считать себя предательницей, если с самого начала определилась со стороной?

Нар-ху молчал и будто спрашивал, поблёскивая печальными глазами: за что она его так ненавидит? Почему так жестока? И заслужил ли он в действительности всего того, что глава подполья собиралась сделать с ним?

К удивлению Оиса, Илу проняло. Она тяжело вздохнула и покачала головой. Мол, чего спрашиваешь, ты и так знаешь ответ, и не надо строить из себя святую невинность. Впрочем, под конец её взгляд смягчился. Он утешал, безмолвно говоря: не принимай близко к сердцу, тут ничего личного, лишь борьба за социальную справедливость.

Их молчаливый диалог продлился не больше трёх секунд, а сколько в нём было экспрессии. Оис невольно засмотрелся, но суровый взгляд Илы быстро вернул его к реальности. На телепата птица посмотрела уже с подозрением, если не с претензией. Оису почудился запах палёных перьев, и он поспешил прочесть мысли экономки. Надо же знать, к какому скандалу готовиться.

Ила тем временем лихорадочно оценивала ситуацию. Она хотела понять, в каком статусе вернулся губернатор. Судьба подполья зависела от их отношений с дознавателем. Бывший начальник не был связан, и признаков контроля разума за ним не наблюдалось. Ка-фелы всё так же сияли в изящной оправе. Значит, чиновник с телепатом пришли к согласию. Но в чём?

Что такого могли обсудить дворянин и имперец? У Илы засосало под ложечкой. Горечь предательства противной волной расползлась по груди. Похоже, дознаватель счёл губернатора более влиятельным союзником, чем главу подполья. Неожиданно, но неудивительно. Сипуха моргнула и подумала, как же это лицемерно, печься о благополучии народа, договариваясь с тем, кто его обирает. И что теперь? Империя и знатные рода разделят земли, а бунтовщиков, как возмутителей спокойствия, сделают крайними и сошлют? Бедные, бедные жители Нуттила.

Девушка направила на телепата пристальный, пронизывающий взгляд. Тот чуть не поёжился, поскольку Ила позволила боли и обиде затопить с головой. Она догадалась, что орёл читает её мысли, и специально вылила на наглеца ворох неприятных ощущений.