Истоки чистой магии - S. Dанте - Страница 18

Люси Хартфилл, которую за её маниакальную привычку выбивать сердце из человека своей способностью магии изменения прозвали Сердцеедкой, послушно кивнула и хищно облизнула губы. Высокая стройная маньячка направилась к мёртвой Патрисии. В это время Вейнан Лесс подошел к оглушённому Калебу, схватил его за плечи и резко поставил на ноги.

– Ты сейчас не можешь ничего чувствовать, видеть, слышать – всё отключено, будто щёлкнули выключателем внутри тебя. Это моя способность, юнец. Я повелеваю чувствами человека, так что всё, что ты услышишь перед смертью – это мой голос у себя в голове. Зря ты выбрал профессию убийцы, пацан.

Калеб стоял спокойно и слушал, не пытаясь пошевелиться, а когда Лесс умолк, то сказал всего одну фразу.

– Край клинков.

Тут же весь пол, будто дикобраз, обратился в поле из клинков, которые пронзили всё вокруг, включая правое плечо Калеба и стоявшего почти вплотную к ассассину главу повстанцев Лесса. В это же время Ассина взяла себя в руки и закипятила кровь внутри Джонаса Винда, из-за чего тот взорвался изнутри, художественно изукрасив зал и всех присутствовавших алыми брызгами. Сердцеедка с отвращением принялась утирать своё лицо, рукавом шерстяной коричневой кофточки, пытаясь очистить глаза, которые залило кровью первого главы коалиции. Когда нормальное зрение вернулось, она с ужасом обнаружила, что тело маленькой девочки, убитой несколько минут назад, пропало.

– Меня ищешь, тварь? – послышался за её спиной зловещий детский голос.

Она резко обернулась и увидела ту самую девочку с дырой в груди, но живую и невредимую. В горле Сердцеедки образовался горький привкус, её резко затошнило, а внутри груди что-то болезненно сжалось.

– К-как? Ты же… сдохла, – сквозь силы проговорила она.

– Моя особая «кукольная» магия, – спокойно произнесла девочка с плаксивым лицом. – Моё сердце всё это время было в этой сумке. Смотри. Оно было таким же вязаным, и в груди был муляж.

Девочка вытащила из сумки игрушку, которая точь-в-точь была человеческим сердцем. Сердцеедка с холодным ужасом в глазах смотрела, как дыра в груди девочки затягивается шерстяными нитями.

– Вот только куколка у меня в руках – это уже не моё сердце. Теперь оно твоё, – спокойно произнесла Патрисия и резко разорвала игрушку на две половины.

Сердцеедка, даже не успев осознать до конца смысл слов Патрисии, как рухнула замертво. Девочка подошла к ней и тихонько пнула мёртвое тело.

– Ну вот, подохла, – отрешенно сказала Патрисия, скучно вздохнув. – Ассина, работаешь впечатляюще. Кровавый дождик был крутой,

– Нам нужно уходить. Калеб ранен, – сказала Ассина.

– Не п-переживайте за меня! – тут же воскликнул Калеб и поднялся на ноги. – Я ничего не чувствовал, так что п-пришлось бить наугад, надеясь, что этот скот стоит рядом. Я не задел жизненно важных органов. Вернёмся и сразу сходим к магу исцеления.

– Хорошо, – тихо сказала Ассина. – Миссия выполнена. Нам пора возвращаться.

– Только заявим о себе и спалим всё дотла! – воскликнула Патрисия.

Трое товарищей кивнули друг другу и принялись за поджог штаба повстанческой коалиции. Когда они уже были далеко от того места, резервные отряды повстанцев обнаружили наколотые на металлические стержни трупы своих глав. На фоне всего этого красовалось изображение кровавой лилии, перечёркнутой тремя золотистыми линиями. Это был герб Королевства Сен-Луар.

***

Кирос сидел на серебристом троне, приложив руку ко лбу. Непрекращающаяся головная боль донимала его и уничтожала последние крупицы терпения и сдержанности. Последние новости откровенно выводили его из себя. Кирос даже не прислушивался к спешному докладу своего первого советника, Мирима Корвса. Этот человек с крысиной мордой, вечно пресмыкавшийся и заискивавший перед ним, не вызывал у лжеправителя ничего, кроме тайной неприязни.

– Где он? – громко спросил Гофрим, бесцеремонно прервав доклад своего первого советника.

– В подземелье, за решёткой! – трясясь от гнева, восклкинул Мирим Корвз. – Где же ещё? Позвольте, Ваше Величество, выразить всё негодование по поводу того, что этот скот, Питер Валлон, вот так просто чуть всё не испортил!

– Уймитесь уже, советник, – грозно прикрикнул Кирос, интенсивно потирая виски. – Чёртова голова с утра раскалывается. Меньше всего мне нужны сейчас ваши эмоциональные переигрывания. Где сейчас Юриус Клэм?

– В лазарете. Он..ммм..перенапрягся. Потерял сознание. Пролежал так около восьми часов. Хорошо, что у нас работают лучшие маги-целители…

– Ладно, довольно. Я навещу нашего милого господина Валлона.

– Тогда я тоже… – начал было Корвс.

– Не тоже. Вы отправитесь в лазарет и убедитесь лично, что с героем всё в порядке. Заодно поговорите с учеником Смэйта. Это ведь он сцепился с Валлоном? Может, удастся что полезное выведать.

– Если на то Ваша воля, – спокойно сказал Корвс, поклонился и ушёл.

Не успел Гофрим подойти к двери, как она с шумом распахнулась, и в кабинет короля ворвалась принцесса Астрелла.

– Что случилось? – в сердцах воскликнула Астрелла, беспокойно метаясь по тронному залу. – Как Юриус?

– Успокойся, милая, – сказал Кирос, подняв руки в примирительном жесте. – Он в порядке, просто немного…ммм…перестарался. Слушай, ты можешь перестать маячить перед лицом?

Принцесса остановилась, пристально посмотрела на Кироса с явным возмущением во взгляде. В глазах Астреллы застыли слёзы.

– Отматывание времени, в ходе которого произошло воскрешение человека – это не просто «перестарался»! – замтели она с укором в голосе. – Это прямое и бесцеремонное нарушение законов…

– Уймись, Астрелла! – тут же прервал её Кирос, понизив голос. – Не здесь. У стен есть уши, знаешь ли. Скажи лучше, ты закончила с нашими делами.

– Да, маг удачи больше нас не побеспокоит, – чуть дрожащим голосом произнесла Астрелла. – Но я очень волнуюсь по поводу Смэйта. Если даже Велимир не смог его победить, хотя и расклад был идеальный,

– Рано или поздно мы найдём слабость Смэйта, – максимально приблизившись к ней, вполголоса проговорил король. – В этом будь уверена. Мои скворцы следят за ним. А сейчас пойдём, проведаем нашего виновника торжества.

Кирос жестом показал Астрелле пройти вперёд, а сам пошёл позади, чуть поодаль. Они быстро спустились на самый нижний этаж Башни Наказаний, где содержались многие преступники, в основном, политического, инакомыслящего толка. Пройдя длинный, скудно освещенный коридор, лжекороль остановился у старой клетки, охраняющейся тремя магами среднего уровня. Внутри, прикованный за руки и ноги, избитый, висел на цепях Питер Валлон.

– Добрый вечер, господин Валлон! – воскликнул Кирос, открывая решётчатую дверь камеры, а затем обратился к стражам. – Господа, оставьте нас, погуляйте. Нам с пленником надо серьёзно поговорить.

Трое магов беспрекословно кивнули и поспешно убрались прочь в глубины тёмных коридоров. Кирос улыбнулся, медленно подошёл к прикованному узнику, схватил рукой подбородок.

– Ну что, как ощущения? Чувствуешь себя крутым, Питер?

Валлон медленно поднял взгляд на короля, посмотрел единственным здоровым глазом.

– Чувствую щебя настояшим д-дворянином, – измученным голосом прошепелявил окровавленным ртом Валлон.

– Настоящим дворянином, говоришь? – переспросил Кирос, окидывая его взглядом, полным отвращения. – Гордишься своим поступком? Противостоял самому герою! Скажи, Астрелла, это можно считать настоящим подвигом аристократа высокого рода?

– Едва ли, – спокойно сказала принцесса, даже не вошедшая в камеру.

– Мой предок б-был героем… – сорванным голосом сказал Питер, корчась от непрекращающейся боли во всём теле.

– А, так всё это бахвальство из-за твоего деда? Серьезно? А-ха-ха, – рассмеялся Гофрим, показно вытирая слезы белым платком. – Так знай же, что твой дед просто сдох, никакого подвига не было. Он жил для того, чтобы стать жертвой, и он ей стал. Чертоги славы ему не открылись. Он просто стал сырьём для нашего светлого будущего!