Чердынец (СИ) - taramans - Страница 2

Мне вообще повезло. Повезло, прежде всего, с людьми, которые меня окружали. С родителями, наставниками, друзьями и просто знакомыми. Те, которые меня учили и жить, и работать, и организовывать, и управлять. Я и сам по жизни легко сходился с людьми, старался слушать, думать, оценивать. Конечно, мягким, белым и пушистым был не всегда, и конфликты случались, не без того. Мог отстаивать свою точку зрения, мог!

А если про «святые девяностые» вспомнить, то и вздрогнешь! По краю прошел, по самому! Там ведь только простые люди, без копейки в кармане, проблем с периодом первоначального накопления капитала не испытывали. По причине отсутствия такового капитала!

Хотя глупость сейчас сказал! Да у и тех тоже проблем было — не вытянешь! Спивались же, мерли как мухи, выживали буквально! Но все же проблемы были другого характера!

А у коммерсов?! Там ведь или ты жрешь, или тебя жрут! Жрать я никого не жрал, но за свое пришлось повоевать. И опять — если бы не окружающие — съели бы меня и закопали! Или сидел бы до самых сих пор! Грехов было за мной — ну не как блох на Барбоске, но все же… все же… надеюсь, что человек получился не самый гнусный.

Так, ладно. Разминку закончили. Сейчас в угол стадиона. Там старый турничок из двух вкопанных толстенных труб и перекладины. И брусья, списанные, наверное, из какой-то школы: сама рама — с облезлой краской штатная чугуняка, заводского изготовления еще целая, а вот деревянные накладки брусьев уже потрескались, полопались.

Красиво здесь — с края стадиона, с горы, открывается вид на луга. Тут им конца и края нет — сплошь луга, луга, луга, перемежаемые небольшими речушками. Сейчас самый розлив рек, который будет длиться примерно до начала июня, поэтому воды на лугах — не пройти, не проехать! Во многих местах вода просто сливается в огромные линзы серо-синего цвета, посреди которых то тут, то там выглядывают островки тальника. Потом, в июне, когда вода сойдет, когда травы зацветут — красотища!

Жарковато стало! Еще довольно холодно, особенно по утрам — ну что поделать — Сибирь! Пусть не север ее, и даже не середина, но тем ни менее. Поэтому я бегаю, натянув на ноги поношенные синие «трикошки» с вытянутыми коленями, а вот сверху по причине явной прохлады — старенькая кофта от лыжного костюма, со сломанным замочком от горла до груди. Костюм этот даже не моей старшей сестры Катьки, а как бы еще не Натальин — тоже сестры, только самой старшей. Лыжный костюм «с начёсом», а потому жарковато, когда активно подвигаешься.

Воздух чистейший, холодноватый еще, как будто наполненный свежестью. Одной стороной стадион проходит почти по самой горе, между штакетником стадиона и склоном — только тропинка. Здесь поселковые ходят в город, если не хотят топать до нового моста, что существенно дальше. По тропинке мимо стадиона, потом спуск к Аяну — а там пешеходный мосток через речку. Основа у мостка сварена из металла, а покрытие и перила — дощатые. Этот мосток каждую весну ломает ледоходом, а то и сносит ниже по течению. Но его после спада воды вновь восстанавливают и водружают на прежнее место.

Так-то Аян — речушка невеликая, в межень метров 7-10 шириной. И глубины там в середине лета метра полтора, может чуть больше. Но вот весной — ух! Что ты! Разливается от горы до горы. Ну, в смысле он течет в этаком… можно назвать либо большим оврагом, либо небольшой долинкой. Высотой довольно крутые склоны метров по 10-12, в самом широком месте от склона до склона — до двухсот метров точно доходит. И весной эта речушка заливает всю эту долинку, не до краев, конечно, далеко нет! но очень неплохо. Снега здесь тает всегда много (Сибирь же!), а еще в Аян впадают ручьи и речушки из множества болот, которые южнее — за трассой на Тюмень. Именно у стадиона эта долинка заканчивается, а ее края — склоны расходятся вправо (в сторону моего поселка) и влево — в сторону Кировска. Аян дальше течет на Север, к Тоболу, петляет, то приближаясь к горе, то уходя в луга. Луга эти протянулись в ширину на пару десятков километров, а в длину — вообще не представляю на сколько! Недаром село раньше называлось — Луговское.

Как я понимаю, когда-то очень-очень давно, это все была пойма Иртыша. Потом он постепенно ушел в сторону и сейчас течет в километрах 90, на восток. Ну тут ничего странного нет: Иртыш в переводе с татарского — Землерой. Ир — земля, -тыш — рыть. По крайней мере, мне один знакомый знающий татарин так объяснял. Индэ, однако!

Та-а-ак… Результаты, прямо скажем, не радуют. Подтянуться и три раза — за счастье. Как я помню, именно в 6-7 классе пошли те изменения, которые из худого, вовсе не спортивного пацана, сделали вполне себе тренированного парня. Ну да — отбегать два тайма по сорок пять минут в футбол — причем именно отбегать, не стоять и не ходить! Это уже определенный уровень здоровья! Или отмолотить на лыжах пять километров, а позднее и десять? Никаких особых успехов не достигал, но за школу, а потом и за училище всегда бегал! Бывало и в десятку лучших результатов вписывался. На уровне сельского района, конечно… Но все же! То есть, если и не спортсмен, то физкультурник — однозначно!

Уже с возрастом, поглядывая вокруг, оценивая свое здоровье и здоровье сверстников, я понял, что именно в юности закладывается тот запас здоровья, который и дает человеку нормально жить и работать до преклонных годов. И чем больше ты его припас в юности, тем лучше. А если еще и стараться поддерживать его далее — то вообще хорошо! При этом не курить, не пить, и прочими «излишествами нехорошими» не заниматься…

Хотя это уже не про меня! Ну, в смысле — не совсем про меня. Курил — умеренно, пить — почти что и не пил: это у меня от бати — тот больше трех-четырех рюмок даже на великом застолье никогда не пил! А прочие излишества нехорошие…

«Вот тут я дал в натуре маху!».

Ну как же… они же, эти излишества — такие мягонькие, тепленькие, очень интересные и на взгляд, и на ощупь! Не… Тут я однозначно слаб! Можно каяться, но что есть — то есть!

Так! Поэтому приведение тела и здоровья поближе к идеалу — задача «архиважная»!

«Соблюдает дня режим Джим!

Знает — спорт необходим, Джим!»

И даже то, что этот утренний бег и занятия — дело непривычное и даже странное для подавляющего большинства моего теперешнего окружения, меня не остановит!

Здесь и сейчас спортом, конечно, занимаются. В основном дети и юношество. Но вот утренние пробежки привлекают внимание. Так здесь не делают! Ну да — пусть! Я и так уже, как говорили в определенных кругах в будущем, «накосорезил» — мама не горюй!

Первый мой косяк — что я утоп не до конца! Хотя — это я со зла так говорю. Понятно, что ни мне самому, ни моим родным мое «утопление» радости не принесло бы! Но ведь и проблемы за ним последовали!!!

В прежней памяти присутствует такой эпизод, тонул я пацаном, да! Но вот что странно: насколько я помню, тонул я в середине лета и на речке Кривуша — это речка возле села Черный Яр. Там мы тоже с дядькой Володькой были на рыбалке, он же меня и вытянул из воды. А здесь — апрель, и место другое. Может что-то с памятью? Или мир параллельный-перпендикулярный?

Про данный случай, произошедший здесь и сейчас, точнее, про предысторию его и само происходившее, я сам не помню ничего. Это уже потом, со слов и ругани родных я понял, что 22 апреля, после субботника (как положено!) я напросился на рыбалку с дядькой Володькой. Он с дружком дядей Юрой Жилкиным на мотоциклах собрался ехать в устье Аяна, ловить язя.

По язю — это рыба такая! Объясняю: ранней весной, в Сибири, из больших рек вроде Иртыша или Оби, рыба (в частности язь!) заходит в малые реки на нерест. В том числе — из Иртыша в Тобол. И пусть устье Тобола от нас довольно далеко — около ста километров — часть этой рыбы по Тоболу попадает в малые речушки, типа нашего Аяна. При удаче, в хороший год, можно было и несколько центнеров рыбы заготовить! Рыбачат, конечно, браконьерским способом. Хотя в период нереста — все способы браконьерские!

Делается это примерно так: находится большое дерево (как правило — талина, она же ива), которое наклонено над водой (желательно, чтобы ширина речки в этом месте была небольшая!), в него (в дерево!) вкручивается блочок, через который пропускается веревка или тросик. На рабочем конце тросика привязывается металлическая рамка (как правило четырехугольная!) с сеткой и грузом в ней. Вот и тягают эту снасть то вверх, то вниз, то погружают в воду, то поднимают. Проходящая мимо рыба и ловится! У нас это называют просто — ловить сеткой, или ловить тягой. Ну — действительно, тягай эту сетку туда-сюда! То пусто, то густо!