Андреевский флаг (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 30

Между тем бой «Скорпиона» с двумя турецкими галерами продолжался, теперь сами атакующие подверглись абордажу — преображенцы сами перешли в контрнаступление, перепрыгивая на османские суда. Численность экипажей на вражеских кораблях уменьшилась на порядок — все в носу, и дальше по палубе было буквально завалено трупами. «Потешные» продвигались вперед, к кормовой надстройке, постоянно стреляя из фузей. Другие гвардейцы, воткнув в стволы багинеты, деловито кололи лежащих турок. А то случился прецедент, когда осман оказался «мнимым покойником», вскочил на ноги и зарубил преображенца. Теперь проводился полный «контроль» — кололи острой сталью всех подчистую, чтобы быть полностью уверенными, что враги лежат мертвыми, как говорится — окончательно и бесповоротно, и без всяких «воскрешений» из царства Аида.

Однако не все были убитыми — добрая половина невольников оказалась вполне живой. И среди гребцов пошла «сортировка» — христиан освобождали от оков, но некоторых несчастных просто кололи без всякой пощады…

— Они турки, мастер, и совершили преступления среди своих, — рядом прозвучал совершенно спокойный голос Крюйса. — Нам они не нужны, более того — они опасны, их следует убить. Другие магометане попадут в царскую неволю — хорошо будут работать или грести, через три года станут вольными. Или примут православие, либо дадут присягу на верность царю.

— Прекрасно понимаю, что это необходимо, адмирал, — пожал плечами Павел, причем без малейшей жалости, война его давно от этого отучила. — Но «Миротворец» погиб на наших глазах.

— Потери были неизбежны, и под удар врага лучше подставить наименее ценные корабли, чем пожертвовать новыми и лучшими. Вот пушки мне действительно жалко, а часть команды уцелела, их скоро спасут.

В адмирале говорил военный до мозга костей, рациональный подход, ничего не скажешь. И выдержка стоическая — в бою показывал всем пример спокойствия и хладнокровия, будто человек без нервов.

— Без потерь не бывает победы над превосходящим противником. Мы потеряли самый негодный корабль и одну из старых галер — невелики убытки. Ромеи лишились трех галер, генуэзцы пяти и одной каракки. Однако мы захватили семнадцать галер, больше трех десятков потопили, остальные бежали. Так что флот наш увеличился после этого сражения, мастер, к тому же у нас трофеи — все те, суда, что захватим в гавани. Отберем самые ценные грузы, все остальные вечером сожжем!

— А османские галеры подойдут нам?

— Их помогали туркам строить генуэзцы, — рассмеялся норвежец, но тут же перестал улыбаться. — Хотели навредить ромеям, а только не подумали, что османы применят созданный при помощи Генуи флот против самой же «республики». Поразительная недальновидность вооружать того, кто может напасть на тебя самого!

— Я согласен с вами, Корнелий Иванович, но Петр Алексеевич такую ошибку не допустит, — Павел сказал как бы в сторону, но с ясным намеком на то, что генуэзцев нужно держать на привязи, но будет лучше, если с владычеством банка «Санто-Джорджо» в Крыму будет покончено. Иметь такую «пятую колонну» под боком прямой путь к гибели — почуют выгоду, моментально предадут, даже если потом будет в ущерб себе.

— Их флотилия понесла существенные потери, мастер, а захватила трофеев меньше, чем потеряла собственных кораблей, — по улыбке Крюйса стало ясно, что таким итогом он более, чем удовлетворен. И неожиданно спросил, внимательно смотря на Минаева:

— Вы стреляли из удивительной фузеи, мастер. Почему вы сделали ее только одну? Я был бы не прочь купить такую фузею.

— К сожалению, адмирал, на нее ушел год работы, и стоимость ее по весу равна такому же числу золотых монет. Я сделал всего двадцать выстрелов, у меня больше нет гильз, их нужно снаряжать заново. Убил или смертельно ранил два десятка османов — ружье бьет без промаха. Но только каждый поверженный враг обошелся лично мне в полновесный талер.

Экономный норвежец от таких слов только головой закрутил, суммы впечатлили вице-адмирала, который негромко произнес:

— Теперь я хорошо понимаю господина «шкипера», что отказался от такого великолепного оружия — слишком дорого убивать врагов по цене нескольких пушек за ружье.

— У нас есть возможность через несколько лет дать флоту новые пушки — они будут намного лучше старых, — негромко произнес Павел, посмотрев на адмирала — тот правильно понял слова, кивнул — видимо, говорил о том с царем. А Минаев негромко, но многозначительно добавил:

— Через несколько лет армия получит очень хорошие фузеи и пистоли, нам нужно будет только начать производить собственное железо и построить оружейную мануфактуру. Но три года придется воевать тем, что имеем…

«Христианский» флот на всех парусах, благо подул попутный ветер с зюйда, уходил от полыхающего Синопа, возле которого два дня предавался самому упоительному для моряков делу во все времена — узаконенному обычаями войны грабежу. Турецкая армия, что наводила страх, растаяла подобно дыму под дуновением сильного ветра. Потери утопленниками, а половина больших судов оказались забиты доблестными воина султана под «завязку», были огромными — в плен турки, может быть, и сдались, вот только их никто не брал, стараясь истребить как можно больше ненавистных врагов. Боя уже не было — началось безжалостное избиение, фактически резня, если этот термин подходит для событий на море.

Удиравшие османские галеры долго преследовали, нагоняли одну за другой, а дальше расстреливали из «погонных» орудий и фальконетов, и брали на абордаж. Причем «воронежские творения» царя Петра, сделанные из сырого леса с карвельной обшивкой, оказались куда лучше турецких, с их клинкерным нахлестом доски на доску. Особенными «ходоками» показали четыре новых галеры, имеющие носовую батарею из шести 12 фунтовых пушек и двух десятков фальконетов — они просто сильно повреждали огнем противника и продолжали преследование, а «подранком» уже занимались «ветераны» 2-го Азовского похода или «союзники».

Уничтожив транспорты с войсками, хотя меньшей частью они или выбросились на берег, и люди спаслись, все остальные суда, если в трюмах у них были припасы или лошади, решено было увести с собою. «Трофеев» набралось несколько десятков, на них высадили «призовые партии», и на кораблях подняли паруса. Те суда, кто не смогли сами выйти, вывели на буксире галеры, благо море было относительно спокойное. Пришлось забрать и все христианское население Синопа — все прекрасно понимали, что вернувшиеся в разоренный город турки выместят на них злобу.

На прощанье подожгли город и десятки судов — багровое зарево освещало черное, в наступивших сумерках, море…

Русские корабли Азовского флота в бою.

— Эти орудия, Петр Алексеевич, не «вундерваффе», и то мы с ними провозились восемь месяцев, пока не получили первые действующие образцы, относительно пригодные для войны. Нормальные орудия в этом году не удастся сделать, нужно доводить их до максимальной степени совершенства, и лишь тогда принимать на вооружение.

— «Чудо-оружие»? Интересное название. А почему ты так решил, Павел Минаевич? Ведь только что отстрелялись, причем успешно!

— Сам материал не совсем подходящий — чугун собственной отливки из боспорской руды. Он пригоден для массы полезных вещей, отливка которых действительно необходима — печные заслонки и чугунки, плиты и котлы, сковородки и прочая утварь, без которой в хозяйстве не обойтись. А вот для полевой артиллерии чугун противопоказан — орудия будут тяжелые чрезмерно, ведь для достижения равной прочности с железом необходимо увеличить толщину стенок. А это неизбежно приводит к увеличению веса артиллерийской системы, и лошади в упряжках быстрее устают, или приходится четверку заменять шестеркой коней. На корабле таких проблем не будет, тут ты прав, Петр Алексеевич, там чугун или железо без разницы, лишь бы стволов было достаточно, и, желательно прочных.

Павел вздохнул — испытания первых единорогов шли очень тяжело, хотя мастера у царя были хорошие, с изрядным опытом. Чугун из керченской железной руды подводил постоянно, с кавернами отливки выходили. На испытаниях стволы разрывало, имелись потери, а это сильно нервировало литейщиков. Но вот эти экземпляры вполне удовлетворяли требованиям, но царь требовал начинать их выпуск немедленно.