Охота на охотника - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 43

– Мы всё не перегоним, – сказал один из мехводов.

– Это не проблема. Немцы немало наших в плен взяли, освободим и отберём бойцов для будущей роты. Может, и для полка, а то тот в ноль сточен.

– В ноль сточен, – покатал на языке эти слова один из сержантов. – Красиво звучит. Никогда не слышал.

– Сам подхватил от одного парня с Западного фронта. В общем, задачу вы поняли, понимаю, что отдых требуется, но эту ночь спать не придётся.

Так и шли. В общем, обоз медленно шёл, я построил бойцов, и мы побежали по обочине дороги к той речке, где стояли наши. Добрались за час. Согрелись. Время – одиннадцать ночи, командир уже спал, но его подняли. Мост разрушен оказался, наши сами его сожгли, когда немцы появились.

Я сообщил о том, что за техникой пошли. Старлей, что тут командовал, меня психом назвал, но сказал, что посылал разведку по берегу. Немцы тут у дороги стоят, иногда миномёты используют, а дальше по берегу их вроде как нет. Наших там тоже нет. Три часа назад разведку посылал – не было.

Я попрощался, забрал своих танкистов, и мы отбежали вниз по реке. Скрывшись из поля зрения, я достал шлюпку, вернулся на вёслах и переправил бойцов на тот берег. Даже ног не замочили. Шлюпку отогнал и убрал на место, и мы побежали дальше, вскоре выйдя на дорогу. Дальше – сгоревший мост, немцы и наши, но тут тихо. Вот так и побежали, уходя в тыл к немцам всё глубже. А сверху крупными хлопьями начал падать снег.

Сегодня первое декабря, и вот я покинул наградной зал Кремля, получил в гардеробе командирский полушубок и вышел наружу, вдыхая свежий морозный воздух. Хватит табаком дышать, накурили – дышать невозможно. Двести грамм красного вина, что я выпил на фуршете по поводу награждения, особо по мозгам не били, а более крепкие напитки, как другие, я не пил, поэтому решил всё же прогуляться по улочкам, что и сделал. Было о чём поразмыслить, обдумать недавний разговор с Кирпоносом.

Сегодняшнее награждение – это не за то, что я в ноябре угнал у немцев пятнадцать единиц бронетехники и два десятка грузовиков. Глазов меня кинул, ротного не дал, да и вообще в его полк я не был переведён, хотя тот и хотел. Не вышло. Отблагодарил орденом Красной Звезды, и всё, а всё, что я привёл, прибрал себе, чтобы восстановить полк. Я же из плена почти тысячу бойцов и командиров освободил и к своим вывел. Там, в плену, капитан был, как раз танкист, ротой у Глазова и командовал ранее, он и вернулся на роту.

Ещё капитан Краснов из окружения вышел, восстанавливал батальон, и у него с Глазовым постоянные свары – мол, его командир всё добыл, значит, его батальона техника, а ну отдай. Да, меня на батальон к Краснову вернули, это он костьми лёг, но не дал переводу свершиться. Тот меня не связистом поставил, командиром второй танковой роты. Прямо сказал: техники не получишь, да и мало её дают, в батальоне всего пять танков, за каждую машину драка идёт, добывай сам, как ты Глазову добыл. КВ да Т-34.

Чтобы Краснов за это что получил? А Глазову за проведённую операцию дали подполковника и наградили. Награду он пока не получил, не быстрое это дело. Если технику добуду, то Краснову много чего перепадёт от командования как моему командиру. Да я на принцип пошёл, и с тех пор мои танкисты, два десятка, как пехота и танковый десант использовались. Краснов меня уговаривал, пока мы по-серьёзному не поговорили и я не объяснил свои мотивы. Нашу первую встречу я никогда не забуду, и на мою лояльность может не рассчитывать никогда. Злопамятный я.

Капитан вроде понял, отстал. А тут в конце ноября меня срочно в Москву отозвали, двое суток везли – и вот на следующий день награждение в Москве. Это Кирпонос расстарался. Восстановил наградные – те, уничтоженные – и пробил, чтобы их как можно быстрее провели. Генерал в Генштабе служит, зам Шапошникова, даже ему было сложно, но сделал.

Меня вызвали и наградили. Получил Золотую Звезду с орденом Ленина и орден Боевого Красного Знамени. Помимо этого ещё и старлея дали, чтобы соответствовал хоть как-то должности командира роты. Вот такие дела.

Прибыл я в Москву вчера утром. Дальше быстро подобрали новую форму (не платил), привели внешность в порядок (синяки-то давно сошли, но оброс слегка), вполне неплохую причёску сделали, в душе отмылся – и вот сегодня награждение. Быстро всё провернули. Дёрнули меня из-под Калуги, бои за город третий день шли тяжёлые, мы участвовали – ни помыться, ни по^*раться. Понятно, привезли как дикаря, грязного, странно, что не завшивевшего, но молодцы, быстро привели в подобающий вид.

Возвращаться я не желал. Снова в управление завтра с утра пойду, просить в какое другое место направление. Да из-за Краснова, не хочу я служить с ним, бесперспективный он, неприятен мне, а в ответ на любое моё действие будет принимать преференции как мой командир. Вот уж чего я не желаю! Потому особо не высовывался, несмотря на все намёки и прямые приказы повторить тот знаменитый рейд, о котором писали в газетах. А тут Герой в его батальон вернётся! Нет, не вернусь. Ещё и этот разговор с генералом армии Кирпоносом…

Я поблагодарил его за полученные только что награды, причём искренне. Думать давно забыл, а тут, смотри, прошлое догнало. Тот и сообщил, что его возвращают в комфронта, снова на Юго-Западный. Тимошенко всё, что мог, развалил, немцы уже Орёл взяли, Мценск – самое опасное направление, – к Москве рвутся. В общем, его возвращали на место опозорившегося маршала. Я уклонился от обещания, сказал, что подумаю.

Нет, предавший однажды предаст и повторно. Хочу на юга, там я ещё не был. Может, найдётся командир, с которым смогу нормально работать? Сосуществовать, не мешая друг другу. Тот будет поддерживать мои начинания и получать за них те блага, что заслужит. Я же буду спокойно работать. Вон, у меня в запасе миномёты есть, а я их впервые использовал только у Калуги.

Батальонными и полковыми работал у переправы, немцев там скопилось изрядно, один ночью бил (дрон показывал), наводил, точность запредельная была. Весь боезапас к этим миномётам потратил, основательно освободив хранилище. А в городе иногда ротные использовал. Через окна мины влетали в помещения домов, полных немцами. Те потери сумасшедшие несли. И чего я раньше игнорировал это восхитительное оружие? Раньше как-то не использовал, а тут оценил. Хотел пополнить боезапас, слетать к немцам в тыл, почистить захваченные ими склады, а тут меня выдернули, отвезли на машине в тыл, усадили на эшелон – и вот я в Москве.

Так я и дошёл до гостиницы автобронетанкового управления, куда меня заселили. Два часа бродил. Время – десять вечера. Уточнив у дежурной, когда та закрывает двери (оказалось, вход круглосуточный для постояльцев), снова покинул гостиницу, и вскоре аэробайк уносил меня к Брянску. Я в курсе, что там немцы склады с армейским снабжением взяли. Дрон уже нашёл нужный склад. Немцы и сами его изрядно опустошили, используя наши же мины по нам, но мне хватило пополнить боезапас. Да ещё ящики остались, все мины я снарядил и привёл к немедленному использованию. И килограмма свободного места не осталось в хранилище.

Кстати, я помню о тех пяти тоннах припасов в схроне в Белоруссии. Ничего, отправлял дрона, шесть часов потратил туда и обратно, плюс минута просветить сканером землю. Всё на месте. Не тронуто. Вот так вернувшись в Москву в час ночи, я сдал форму, чтобы её привели в порядок (а то всё хожу в звании лейтенанта, пусть кубари и нашивки сделают), и отправился спать, попросив поднять в девять утра. Уснул сразу.

Утром, позавтракав в столовой при гостинице, собрался, сдал номер и направился в управление РККА. Пока шёл, прикидывал свои шаги. Несмотря на некоторые приключения и недопонимания, я, в принципе, был доволен. Вообще, поучаствовать в Московской битве я очень даже не прочь, как участник потом медаль получу, их вроде давали, но тут эти дрязги, ещё Кирпонос хочет меня к себе перетянуть. Намекал прямо. В общем, сваливаю на юг, нефиг мне тут делать. Гляну, как там дела. Так же паршиво с адекватными командирами, как и тут? Узнаю на личном опыте. Мне пока не особо везло.