Царь Александр Грозный (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 12

Вот и сейчас его имя мелькнуло в разговоре неких особ, но на это Санька не обратил особого внимания. Его «полоскали» ежедневно и, едва ли не ежечасно, десятки человек. Санька к этому привык, но находил в себе силы хотя бы выборочно проверять информацию.

Отметив, что о нём говорили на французском языке, Санька заглянул в ноосферу, отметил место и про себя усмехнувшись, подумал:

— «Зреет нарыв, зреет. Скоро прорвётся».

— Чего задумался, — спросила Аза. — Боишься?

Она засмеялась. Малыш закрехтел и зашевелил губами. Аза притянула ребёнка к себе.

— Уходи, кормить его буду, — сказала жена и залилась краской.

— Ты не пеленай его плотно, — попросил Александр, вспоминая свои первые дни в этом мире, и тоже покраснел лицом, вспоминая, как спутал грудь матери с резиновой грушей, тыкаясь в неё маленькими ручонками. Сослепу-то… И от непонимания, куда он попал.

Санька улыбнулся воспоминаниям и вышел из бани.

Ростовская крепость стояла не на том месте, где её ставила Елизавета Петровна, младшая дочь Петра Первого и Екатерины, а чуть ниже по течению в месте ответвления правого рукава старицы. Крепость была деревянной, собранной из срубов, соединённых двойными стенами. Срубы в нижней части и межстеновое пространство засыпали землёй, взятой с курганов. Кое-где они ещё возвышались над домами, но работы по наполнению стен землёй продолжались и курганы таяли, как снег.

Строители не стали заполнять землёй срубы полностью, как это было принято в этом времени, рассчитывая впоследствии обнести деревянные стены бетоном и использовать срубы, как башни. Строители были опытные, работы велись споро и в хорошем темпе, поэтому за зиму внутренний периметр деревянной крепости возвели и принялись за «жилищное» строительство.

Во-первых, на центральном холме выстроили пятисрубный и двухэтажный царский дворец. Дворец увенчали пятью башенками. Вокруг дворца поставили хоромы ближних людей, в основном, — князей Черкасских. Ближе к стенам установили общежития для царской гвардии и комендантской роты кремля. Остальные, жилые и производственные постройки, возводили за стенами кремля, вдоль правого рукава устья Дона.

Селяне Коломенского, вместе с Мокшей и Лёксой, переехали в Александровск-на-Дону практически полностью. Мокша свои производства, естественно, не закрыл,но мастеров почти всех забрал, оставив цеха на мастеров села Латного, охотно взявших их в аренду.

Причиной отъезда Мокши и его «цеховиков» было письменное распоряжение царя переместить «огневые» производства на Дон. Вот и растянулась цепочка крепостей от Липецка до Александровска, обрастая сёлами и деревеньками. А к маю вспыхнула смута, и народ на Дон побежал шустрее.

Крепость одним лучом удобно упиралась в излучину устья, двумя длинными лучами в Дон и его рукав, короткие лучи смотрели на север.

Санька осмотрел дело рук «своих» и тяжело вздохнул.

Турецкий султан, вероятно опешивший от поражения у крепости Таганрог, ко второй попытке готовился тщательно. Санька «видел и слышал» Сулеймана много раз, «виртуально» присутствуя на его разносах подчинённых, но ничего, о чём османы говорят, не понимал, а потому, только по суете и озабоченным лицам, чувствовал, что скоро грянет гром. Орудийный и пушечный.

Таганрогская крепость, прикрытая с моря посаженными на мели турецкими кораблями, а со стороны материка стенами и много-эшелонированными заградительными укреплениями в виде рвов, рогатин и острых колышков, вбитых в землю, чувствовала себя более чем уверенно. Гражданского населения в ней не было совсем, как и ворот с северной стороны. С морской стороны высоких стен тоже не было. Высокий и обрывистый берег, укреплённый наклонно выставленными острыми кольями, надёжно оберегал защитников русла Дона.

Ещё раз вздохнув, Санька поднялся в царские хоромы, по пути встретив одного из братьев Азы, поздравившего царя с рождение наследника. Салтанкула, после того случая с Азой, Александр отдалил, отправив воевать на Кавказ. Отдалил, не объясняя причины и не устраивая разборок. Но Салтанкул принял отдаление, как справедливую ссылку, вероятно решив, что Аза пожаловалась мужу на брата и уехал, благодаря Бога за царскую сдержанность.

— Мне умыться и перекусить что-нибудь мясное, — сказал он. — Буду один.

Уже все давно привыкли, что царь, оставивший в Московском Кремле свою челядь, тёток и мамок, обходится двумя-тремя слугами и двумя-тремя горячими блюдами из согласованного на неделю меню. Иногда он просил приготовить что-нибудь из добытой им или рыбаками-охотниками дичи или рыбы. А так гарниров всегда было несколько: из круп, бобовых или корнеплодов.

Много ли, мало ли, а во дворце всё же работало и кормилось человек тридцать вместе с охраной, потому еды готовили много и разной. Поэтому Санька мог спокойно выбрать себе по желанию практически что душе угодно в это время суток.

Едой простого люда царь не брезговал и этим не опустился, как ему предрекал Адашев, а приподнялся в глазах окружающих. Повара и стряпухи вынуждены были всю еду готовить с высшим качеством. Да и отравить всю еду было весьма проблематично. Яда в таких количествах просто не существовало.

Готовили для Саньки и персонально-специальные блюда, в основном десертные, которые можно было начинить отравой, но их делала одна из, ещё Коломенских, кикиморок. Ей травить Саньку не было резона. Если только по наущению Аида или Гарпии? Но те, думается, найдут более изощрённые способы убить кого угодно, чем яд.

— «Так кто же это поминал меня всуе?», подумал Александр, жуя оторванный от запечённой бараньей ноги шмат мяса.

Он часто совмещал полезное с приятным, просматривая, одновременно с приёмом пищи, «новости». Подглядывая и подслушивая Санька не терзался стыдом, полагая, что раз ему такие способности даны, значит это естественно. Он не подглядывал за девушками в банях, или речных купальнях. Не интересовался семейными ссорами или интимными отношениями. Ему это было не интересно. Бытие определяет сознание, а бытие Санькино было таким необычным, что и сознание его усложнилось на столько, что ему даже не приходила в голову похабщина. Слишком серьёзные он ставил перед собой задачи.

Кому многое дано, с того и спрос велик, понимал Санька, пытаясь структурировать цели и задачи, способы и средства для их достижения. Особенно трудно было систематизировать поступающую для решения определённых им для себя задач информацию. Не до пошлостей Саньке было, не до них.

Частично войдя в ноосферу, Санька коснулся объекта, упомянувшего его имя, даже не осознавая, кто этот человек. Коснулся, включился в блок звуковой памяти его энергетической матрицы и услышал следующее.

— … Александр. Теперь он оставил Москву и находится в устье реки, которую русы называют Дон. Обороной столицы и всего северо-запада Руси, занимается его министр Адашев. По нашим сведениям, вся лояльная русскому царю нечистая сила ушла вместе с ним.

Санька, услышав это, прекратил не только жевать, но и дышать, а потому, когда вдруг вспомнил о дыхании, резко вздохнул, подавился и надолго закашлялся.

Запив кашель морсом из мороженых ягод дикой малины, Александр «отмотал запись разговора» немного назад.

— Как мы теперь понимаем, во время военной операции московитов против ордена Левонии были задействованы тёмные силы в виде лесных оборотней. И привлёк их к войне на совей стороне царь Александр. Теперь он оставил Москву и находится в устье реки, которую русы называют Дон. Обороной столицы и всего северо-запада Руси, занимается его министр Адашев. По нашим сведениям, вся лояльная русскому царю нечистая сила ушла вместе с ним. Хотя единичные оборотни могут находиться в примыкающих к столице лесах. Они не могут жить в населённых пунктах.

— «А вот тут ты врёшь, — подумал Санька. — Мои оборотни могут жить и в городах».

— Точнее, о том, присутствуют ли в столице, или рядом с ней отряды боевых оборотней, мы сможем узнать только на месте.

— Я правильно понимаю, брат, что наши маги не имеют возможности блокировать боевых оборотней русичей?