Франция. Магический шестиугольник - Щербина Татьяна - Страница 20

Мировому распространению шампанского послужили две страны: Россия и Англия. Шампанское Рюинар стало обязательным напитком российской знати еще со времен Екатерины Второй, а Моэт был атрибутом королей Франции, включая Наполеона, личного друга одного из потомков Моэта. Так что Шампань стала королевским местом сначала из-за коронационного собора, затем из-за королевского напитка. Дом «Рюинар» принадлежит «Моэту и Шандону», точнее, корпорации LVMH, в которую входят Луи Вюиттон, Моэт, Хенесси и другие марки люкс.

Первооткрывательство в шампанских винах продолжилось: вдова Клико придумала, как сделать, чтобы шампанское не было мутным из-за осадка, получающегося при ферментации. Она велела продырявить столы, чтобы туда входили бутылки вниз горлышком, и осадок скапливался бы внизу. Тогда, пусть и с потерей части напитка, его можно было извлечь. Сейчас горлышко замораживают, потом бутылку открывают, и осадок в виде ледышки сам выскакивает наружу.

Боленже гордится тем, что делает вино из пино-нуар (мы, – говорит – бургундцы, любим пино-нуар), а Тэттенже, наоборот, – что из шардонне. Шампанское из шардонне – легкое, из пино-нуар – тяжелое, кому что нравится.

Госпожа Поммери (дом Pommery) тоже внесла значительный вклад. До нее шампанское было сладким, поскольку вина Шампани природно кислые из-за недостатка солнца и тепла, и в них добавляли много сахара. Госпожа Поммери первой стала делать шампанское брют, в 1874 году. Есть такая специальная процедура, она называется малолактической ферментацией, превращением винной кислоты в «некислую» молочную, она-то и позволяет шампанским винам брют не кислить. Лоран-Перье и вовсе стал выпускать ультрабрют, учитывая, что сегодня все стараются избегать сахара. Это своего рода диетическое шампанское. А перед особняком Лоран-Перье фонтан с надписью, высеченной в камне: «Никогда не пейте воды». В смысле что пить надо только шампанское.

Была разработана AOC, правила для виноделов, и сажать виноградники стали везде одинаково, стройными рядами, у края каждого – розовый куст. Роза – индикатор: если что плохое случится, то с ней – с первой.

Есть в Шампани дом, который трудно сравнивать с другими, – Nicolas Feuillate. Марка возникла всего двадцать лет назад, и довольно быстро оказалась на рынке в ряду с великими. Господин Николя Фейятт всю жизнь прожил в Америке, торговал кофе, стал миллионером, а на пенсии решил вернуться на родину, в Шампань. У его отца было 12 гектаров виноградников (объем самых мелких производителей), которые Николя получил в наследство. Невероятной дерзостью было открыть новый шампанский дом при том, что рынок давно устоялся, и новому производителю, казалось бы, в нем места быть не может. Фейятт «пошел другим путем». «Первый человек, который дотрагивается до бутылки, – это покупатель», – с гордостью говорят в этом доме. Полная автоматизация, когда попадаешь сюда, кажется, что попал на завод. «У нас тут никаких вдов не завалялось», – говорят у Фейятт, намекая на вдову Клико и гордясь тем, что заменили историю суперсовременной технологией. Вино здесь делают из готовых виноматериалов, которые доставляют гигантские стальные цистерны, в таких же происходит и весь процесс изготовления. В каком-то смысле Фейятт – это Икея или Макдональдс в сфере шампанского. И спрос на него оказался не меньший. Своими клиентами они считают молодое поколение: «Сын не хочет пить «Дом Периньон», который пьет его отец, он хочет быть самостоятельным, хочет отличаться от предков».

Шампань пережила Катастрофу. Катастрофа называлась филоксера: это тля, которая сожрала почти все виноградники Франции. Именно тогда и возник абсент, страна начала спиваться, пока абсент не запретили.

В доме Фейятт вывешены десятки дипломов о вручении им золотых и серебряных медалей. Непосвященный может подумать, что это и есть самый-самый дом, раз он выиграл столько международных конкурсов. Все проще. «Великие» вообще игнорируют эти конкурсы, а те, кто представляет на них свою продукцию (как Лоран-Перье), всегда получают золотые медали, количество их не ограниченно. Это минимум, который получает каждый уважающий себя шампанский дом. Просто другим не приходит в голову дипломы эти выставлять и даже упоминать о них. Агрессивный, типично американский маркетинг дома Фейятт создал репутацию «модной» марки. В сторону молодежи повернулся в последние годы и дом Поммери, выпуская шампанское «POP» (как поп-музыка) в синих бутылках, в том числе 200-граммовых. Это чтобы на дискотеке молодой человек взял себе вместо пива бутылочку Поп, соломинку и выпил бы ее за вечер. Но качество Поммери – высшей пробы во всех их винах, и технология соблюдается неукоснительно.

Великие и Россия

Когда входишь в дом Родерер (а «дома» – это особняки, дворцы, замки, в одном – производство, погреба, во втором и третьем – приемы, в четвертом живут хозяева), первое, что видишь в просторном вестибюле, – огромный бюст Александра Второго. Российский император здесь – главный герой, потому что именно он изобрел самое знаменитое шампанское Родерера – «Кристалл». После нескольких покушений Александр Николаевич ждал подвоха отовсюду и попросил своего поставщика шампанских вин, Родерера, сделать прозрачную бутылку, чтоб было видно, что в нее налито, с плоским дном, чтоб к выемке донышка не могла быть прилеплена какая-нибудь взрывчатка. Задача практически невыполнимая, поскольку шампанское не переносит света (оттого и бутылки темные), а вогнутым дно делается для того, чтобы бутылка не лопнула в процессе брожения вина. Родерер нашел способ, как сделать прозрачное стекло, чтобы оно не пропускало инфракрасные лучи. Придумал и плоское донце: оно должно быть очень толстым. Александру Второму делали бутылки из хрусталя (отсюда и название «Кристалл» – хрусталь по-французски), остальным – из специального стекла.

Мадам де Помпадур говорила, что шампанское – единственный напиток, после которого наутро на лице не остается следов возлияния.

Нынешний владелец дома Родерер, господин Жан-Клод Рузо – человек-оркестр, привязанный не только к земле, как все шампенуазцы, но еще к воздуху и морским глубинам. Он пилот и подводник, и прославился тем, что в 1995 году достал со дна морского сокровища, которые утонули вместе с перевозившим их кораблем «Маджента» в 1875 году.

«У нас тут никаких вдов не завалялось», – говорят у Фейятт, намекая на вдову Клико и гордясь тем, что заменили историю суперсовременной технологией.

Дом «Моэт и Шандон» посещал Александр I, они с Наполеоном любили одно и то же шампанское, а когда русская армия победитилей уходила из Франции в 1915 году, казаки ворвались в дом Моэта и стали грабить погреба. Сотрудники воззвали к хозяину: «Что делать, они все уносят!». «Ничего не делать», – ответил господин Моэт, – они заплатят позже». Он решил воспринять грабеж как рекламную акцию: каждая бутылка его шампанского, которая попадет в Россию, принесет ему тысячи новых заказчиков. Так и произошло. Моэт вырвался вперед, смог купить большее, чем у всех, количество виноградников, и у него давно уже нет конкурентов. Дом Моэт посетил даже Хрущев, несмотря на то, что «буржуазный напиток» был категорически изгнан из советской жизни и заменен «советским шампанским». Для Хрущева повесили лозунг по-русски, зная о пристрастии советских руководителей к наглядной агитации: «Шампанское – верный спутник всех торжеств».