Без чувств, без эмоций, выжить (СИ) - "SVO" - Страница 51

Пока жду ключевой встречи, инспектирую местные переулки. Даже забрёл в торговый центр. Вена — самая бюджетная столица для шопинга, так гласят все путеводители. К слову, я уже в четвёртый раз за год сменил свой стиль полностью. Сейчас на мне ботинки из тонкой замши, брюки без стрелок, мятая майка размера так на два больше нужного и приталенный пиджак. Так вот и встречаю новую жизнь. Страшно? Нет… Предохранители чувства самосохранения перегорели.

Макс встречался с этим типом несколько раз за последний месяц, прозвище очень характе́рное «Шалтай».

— Ты поймёшь, когда увидишь его. Он прямо и есть Шалтай-болтай, только с бородавками.

Для полной картины, мини-досье. Этот, Болтай с бородавками, имеет такой шлейф, что только лишь пара фрагментов может послужить фрагментом, из-за которого пуля прилетит ему в висок. А нет ничего более устрашающего, чем столь сильно запятнанная репутация.

«Он глуп и очень труслив, но очень обидчив и любит лесть, тебе будет несложно управлять им. К тому же шлейф его дел тянуться ещё из Москвы, естественно, всех русских он уже заочно боится».

Шалтая зовут Виктор, главное — не перепутать. Там ещё два других. С одним будет полегче, он приверженец мужской симпатии некий Олег, а вот третий персонаж скользкий и имя крепкое Родион.

Спустя час походкой хромого лиса по минному полю крадётся мой соглядатай. Медленно оглядывается, словно принюхивается. Расплывается в улыбке лысой отполированной до блеска головой.

— Как вам Австрия? Вена? — Садится на плетёный стул, теребит салфетку.

— Я не первый раз здесь. — Декларирую отрепетированную легенду. Вспоминаю наветы Макса: льсти, и восхищался, дай ему быть кем-то. Побольше удивляйся, наслаждайся красотой архитектуры, ты личность творческая. Что ж, восхищённо озираюсь. — Чудесный город, но небольшой. Какая здесь численность?

— Почти два миллиона человек.

— Значительно. Я думал меньше. Приятное кафе. В центре Лондона таких не осталось.

— Вы давно живете в Лондоне?

— Достаточно, для того чтобы чтить королеву как родную мать. — А вот этот вопрос мы не продумали.

— У вас абсолютно нет акцента.

— Если расти среди русских хоть в Дубай, акцент будет незначительным.

— Мы русские сильны.

— А вы здесь родились? — Включаю режим «дебил».

— Нет, я живу… — Он осёкся. Чёрт. — Вообще, живу в Кёльне, а здесь вот проект.

— Кёльн, да вы что? Прекрасный город. Был там недолго, очень люблю Кёльн. — Вспомнить бы хоть… — Я почти не выходи́л из Галереи.

— Да, да. Там лучшая галерея. Германия волшебная страна. — Чувак, ну ты же не дурак, давай уже комплименты внешности, вопросы о кинематографе и бравада о порнушке.

— Ну, Австрия почти как Германия или отличается? — Странно, но он прямо как зомбированный фанат Германии завёл тираду об отличие двух стран почти на час. Стол уже оброс заказами, отмечаю, что мужик он щедрый. Имя, имя, как же его имя?

— Вы очень щедры, но не нужно ничего заказывать. Я более чем сыт, а вы ничего не едите.

— Ах да. — Он осматривает стол, хватает эклер и запивает остывшим кофе.

— Но меня никогда так радушно ещё не встречали, чувствую себя просто звездой. — Он расплылся, сморщив кожу на голове словно шарпей, да ещё и приоткрыл рот чтобы ответить, а я вижу нити крема в его рту от нёба до языка. Меня сейчас может и стошнить. Затыка́ю ему пасть, вопросами. — Мы будем располагаться в Вене? Или…

— В Вене, в центре города, с отдельной парадной. — Говорит он, перемешивая во рту остатки эклера с кофе.

— В центре? Это же очень дорого? Но, я приятно удивлён, не скрываю, это шикарно. Даже представить себе не мог. Одним словом, серьёзный подход. — Имитирую улыбку, но я действительно удивлён «на фига вся эта мишура с центром».

Макс был абсолютно прав. Мужик, падкий на лесть, очень любит восторженные фразы, улыбки и самое главное, молчаливое и податливое подержание разговора. Это, когда качаешь головой как ароматизатор в машине. Иногда удивляешься, покачивая головой, подёргиваешь плечами, то есть всё общение невербальное. Вставить можешь два-три слова, но очень опять же восторженные.

— Но как же они будут жить, не выходя? А быт?

— Всё будет на высшем уровне, — откидывается он на спинку кресла. — Завтраки, ланчи и вечерние бранчи из хороших ресторанов. Химчистка по звонку, клининг постоянно, всё включено, да ещё и секс им включён. — Он, упиваясь своими словами, а на последней фразе засмеялся звуком брачного призыва ишака.

— Не, жизнь, а рай. — Он даже не понимает иронии.

Для себя отмечаю, один персонаж решён. Ещё два.

— Тебе выделили отдельную комнату на втором этаже.

А вот это в мои планы не входило.

Не сразу совладал с эмоцией. Нарушив баланс доверия. Я правда был выбит из равновесия. Мне придётся жить среди всей этой вакханалии. А что это будут за люди? Не уверен, что это вполне будет уместно. Чёрт, чёрт, чёрт!

— Да, конечно. — Киваю, да я даже улыбку выдавить не могу. — То есть помещение двухэтажное?

Может мне предложить им, что я буду сам себе снимать жильё? Так, не паникуем и не торопимся.

— Да, да. Там был небольшой семейный ресторан. Дом нежилой, это министерский архив. Мы оформим здание как хостел. Всё схвачено.

И я в том числе. Мы не предусмотрели того, что меня могу запереть внутри этой вакханалии. Как же…

— А почему Стен? — Любопытный тип оказался, этот Шалтай.

— Потому что… Степан. Ну, так имя претерпело изменения в Англии, когда мы переехали.

— Но диплом, — он порылся в папке, почти следовательского типажа. — Там же…

— Мы же выехали из России ещё до распада союза сначала в Польшу, затем уже в Соединённое королевство. Родители перестраховались. Все изменили имя, фамилию, но внутренние привычки остались. Отец из Игоря стал Питером, мать Эльзой. Очень боялись.

Как же мы поторопились.

— Ясно. — И он наградил меня странным взглядом.

— Стен, это для своих.

— А ну, хорошо. — У него даже на лице написано, что дебил, но не нужно недооценивать. Тот ещё тип, это Шалтай — Болтай, мать его, яйцо куриное.

Макс охарактеризовал Шалтая несколькими короткими эпитетами: «Трусливый, напыщенный и глупый, настолько что выглядит высокомерным, хвали его, и он будет преданней бульдога. А ещё он уже боится тебя, заочно». Боится меня заочно. Боится меня…

— Только, — вот когда фраза начинается с этого то, не жди ничего хорошего. — Студия ещё не готова, мы только. Ну, только начали. Но второй этаж уже красят.

— Я уже забронировал отель. Всё хорошо. Хоть увижу город. — Внутри меня взрывались фейерверки счастья.

— А где? Может, отвезу?

— Здесь недалеко судя по карте. Больше будем по переулкам колесить, я дойду.

— Ну, славненько. Хочешь увидеть студия сегодня. У меня ключи есть. Строители, наверное, уже там.

— Да, конечно. — И почему всех так тянет вечно на стройку, я бы и вовсе не появлялся в таких местах, пока все работы не завершатся.

— Только закажем кофе, мой совсем остыл. Ты, как?

Благодарно киваю, выпиваю третий кофе за утро, в висках уже стучит. Даже румын в Лондоне не варил такого крепкого кофе. Итальянский ристретто, просто вода.

Вена, а машина Вольво. Не патриотично.

— Вольво? Одна из самых надёжных машин и дорогих машин в своём классе. Очень ценю, эту марку.

— Да, я только Вольво беру, где бы ни жил. Только Вольво, лучше, нет ничего. Самая лучшая машина.

Что ещё? Парфюм? Мне кажется, но от него пахнет то ли кондиционером для белья или стиральным порошком. Обувь, обувь, нужно посмотреть его обувь.

Оказалось, прямо дедовские тапки. Даже зацепиться не за что.

Студия оказалась действительно близко к центру, ну, по крайней мере, от станции CAT до этого места на машине с учётом светофора мы проехали менее пятнадцати минут.

Трудно оценивать высоту здания, когда вокруг всё одной высоты. Вход был притягательным, уютным по-домашнему. Когда-то это был, наверное, флигель, а теперь здание зажато между двумя кучерявыми домами в стиле ампир. Вот вам местная эклектика, как сказал бы любой гид. Сверху флигель приплюснуло плоское здание, словно упавшая бетонная коробка с окнами. Получается всё, что осталось от здания, это фронтальная стена, высокая дверь, два окна с прутьями — решётками, плотно закрытыми изнутри.