Пятнадцать псов - Андре Алексис - Страница 24

По сути, именно интимная жизнь Рэнди и Клэр стала причиной ложных выводов Бенджи. Он не мог решить, кто на самом деле был вожаком стаи. А раз так, то почему бы вожаком не быть ему. Через какое-то время он начал игнорировать Рэнди, когда тот его подзывал, не повторял его имя, не подчинялся его приказам, бежал под кровать или диван вместо того, чтобы делать то, о чем его просили, мочился на подушку Рэнди, давая ему понять, кто в доме хозяин. К чему это привело? Рэнди – человек не слишком сентиментальный и не особо любящий животных – устал от Бенджи, несмотря на ум бигля и его очевидные таланты.

Привязанность Клэр была прочнее, но со временем и она сошла на нет. Как только Бенджи перестал делать то, что ему велели (танцевать, переворачиваться, говорить…), ей пришло в голову, что они переоценили способности бигля, что он был глупее Рассела, собаки, которую Рэнди прогнал и теперь не пускал на крыльцо. Клэр, однако, продолжала заботиться о Бенджи, покупала ему еду и гладила его, когда пес позволял.

Все это вселило в Бенджи уверенность, что это он контролирует всех в доме.

В общей сложности Бенджи прожил с Рэнди и Клэр без малого полгода.

В течение нескольких недель, предшествовавших его смерти, жизнь бигля казалась идеальной. Он управлял домом. Клэр бо́льшую часть дня работала. Рэнди сидел дома, но, в основном, проводил время в гостиной перед телевизором и с Бенджи не пересекался. Когда он вспоминал про пса – или сам бигль напоминал ему о своем присутствии – Рэнди накладывал ему еду (чаще всего человеческую) или выпускал на улицу справить нужду на лужайке. Все остальное время Бенджи был предоставлен сам себе. На большее собака его размеров и рассчитывать не могла: еда, логово с людьми, которыми он мог манипулировать или на которых мог не обращать внимания, и доступ к внешнему миру, не представляющему для него угрозы. Если можно одичать от избытка цивилизации, то именно это и произошло с Бенджи. Игнорируя инстинкты, отказавшись от своей природной осторожности, путая удовлетворение желаний с доминированием, теряясь в собственных путанных расчетах, он упустил из виду настоящие признаки доминирования.

Рэнди и Клэр не должны были оказаться для Бенджи загадкой – они не были «сложными» людьми. Кем они были – так это безразличными к другим, изворотливыми и, прежде всего, эгоистичными. Одним словом, они были очень похожи на самого Бенджи. Спустя пять месяцев после появления Бенджи, Клэр потеряла работу, а у них уже была трехмесячная задолженность за дом. Рэнди отказывался делать что-либо, не имеющее отношения к его «профессии». (Он считал себя музыкантом, хотя просто время от времени подрабатывал роуди^[5]. Музыку он на самом деле не любил, а за демонстративную лень его увольняли все группы, с которыми ему когда-либо удавалось поработать.) Назло мужу Клэр отказывалась искать новую работу, пока ее не найдет Рэнди. Казалось, что они очутились в тупике, но в итоге оба сошлись на том, что скорее съедут, чем заплатят по счетам. Одной октябрьской ночью, взяв только то, что им было дорого – и что влезло в их «Понтиак Санберд», – они сбежали из Торонто в Сиракузы к брату Рэнди.

С этого началась медленная смерть Бенджи. Листья поменяли цвет. Вдоль Родос-авеню деревья стояли уже оранжево-желтые. Ничего необычного для бигля в этом не было. Тем днем Клэр была дома, но распорядку дня Бенджи это не мешало, так что он даже не придал этому значения. Рэнди и Клэр начали складывать пожитки в картонные коробки, но вещи, которые они упаковывали, не имели для Бенджи никакого значения, так что и это его не впечатлило. В их голосах сквозило напряжение. Бигль заметил перемену в их поведении, но поскольку теперь он считал себя вожаком стаи, обращать внимание на эти изменения было ниже его достоинства.

Справедливости ради надо заметить, что в ночь побега Клэр с Рэнди пытались забрать Бенджи с собой. Они по-тихому нагрузили Понтиак кастрюлями, сковородками, одеждой и лампами. Около часа ночи, уже собираясь уходить, они попытались выманить Бенджи из-под кровати. Но пес отказался следовать за ними. Клэр постаралась его увещевать, но Бенджи ее не уважал. К тому же, он был глух к любым просьбам и советам, кроме своих собственных.

– Оставь этого шалопая здесь, – сказал Рэнди. – Нам нужно идти.

– Мы не можем оставить Бенни. Он помрет с голоду.

– Не помрет. Придет Мензис и найдет его. Меня уже задолбало ссанье на подушках.

– Глупый пес, – вздохнула Клэр.

Они оставили включенным свет на кухне. Поставили две миски для Бенджи – с водой и макаронами с тунцом. А потом отправились навстречу новой жизни. Клэр всхлипывала, когда они закрывали дверь здания, бывшего им домом на протяжении пяти лет.

Плач Клэр потревожил сон Бенджи. Он почувствовал ее волнение, приоткрыл глаза, поднял голову и принюхался. Все пахло, как и должно было, в доме царила тишина, и пес снова погрузился в сон – ему снились быстро бегающие крысы.

На следующий день бигль проснулся рано. Ночью он перебрался на кровать. Заметил ли он, что людей с ним не было? Утром точно заметил. Он лежал один в изголовье кровати, на голом матрасе, свет осеннего утра проникал в теперь не занавешенное окно спальни. Он спрыгнул с кровати и осторожно обследовал дом – единственными звуками были громкое гудение холодильника, стук его когтей по дереву (спальня, гостиная, столовая), линолеуму (кухня), керамической плитке (ванная). Доносились звуки и снаружи: в основном, машины и голоса вдалеке.

Впервые за долгое время Бенджи позвал хозяина по имени.

– Рррр-энди!

Ему не ответило эхо, но звук определенно провисел в воздухе дольше обычного, словно слова сохранялись дольше, когда вокруг не было людей, которые могли бы их услышать. Бигль не расстроился. Рэнди и Клэр не получали от него разрешения уйти. Они вернутся. Он поел немного пасты с тунцом, выпил воды и вернулся в постель. Прежде чем снова заснуть, пес помочился на то место, где должна была лежать подушка Рэнди.

Примерно так и пролетели первые дни. Бенджи спал, слонялся по дому, пил из миски (а потом из унитаза), ждал. Ход времени он определял по тому, как свет сменялся тьмой. Время шло, и голод пса рос. В первое утро Бенджи был не в восторге, обнаружив пасту с тунцом. Тем не менее, к концу дня он все съел. К концу второго дня он дочиста вылизал миску, подобрав все остатки. А потом ему пришлось рыскать по дому в поисках еды. Холодильник, столь манивший пса, когда его открывали Рэнди и Клэр, был для бигля недоступен. Он понимал, как открывалась дверца – но сам был не в состоянии ее открыть. Кухонные шкафчики поначалу тоже казались безнадежной идеей, но Бенджи пришло в голову пододвинуть стул к столешнице. Запрыгнув на нее, он смог открыть дверцы шкафчика. Но пользы от этого было немного. Он чувствовал много разных запахов, но дотянуться мог только до нижней полки. После стольких усилий ему удалось только сбить лапой открытую пачку макарон и консервную банку грибного супа.

Макароны он тут же съел, но банка с супом была для него не более чем игрушкой, с которой он мог только повозиться забавы ради.

Третий и четвертый день были ужасными. Мысли о доминировании и достоинстве улетучились. Бенджи понял наконец, что его бросили, – он знал наверняка, – и эта мысль ранила его, и он затолкал ее поглубже. Когда он спускал унитаз, вода все еще была. Это было хорошо. Но ему отчаянно хотелось есть. Вспомнив слова, которым его научил Мэжнун, слова, на которые люди, как он сказал, всегда откликались, Бенджи подошел к входной двери и закричал:

– Помогите! Помогите мне!

Ему казалось, что прошла вечность. Он произносил слова четко, и его слышали несколько прохожих. К сожалению, обстоятельства играли не в его пользу. Начать хотя бы с того, что в тот день праздновали Хэллоуин. Дома вдоль Родос-авеню стояли украшенные: на ступеньках домов лежали тыквы, на лужайках и крыльцах торчали зомби и ведьмы. Некоторые из них хихикали, если к ним подходили ближе, а какие-то громко стонали и поднимали вытянутые руки вверх-вниз. Поэтому пронзительные крики Бенджи о помощи не привлекали внимания. Многие из услышавших вообще решили, что кто-то воспроизводит сцену из старого фильма, где человек превращается в муху.