Грехи и молитвы (СИ) - Малинник Ира - Страница 15

— Я погиб из-за тебя, — Уильям раскачивался взад-вперед, все так же стоя на коленях и не сводя взгляда с сына. — Если бы не ты, мне не пришлось бы отдавать свою жизнь. Томми, скажи мне, за что ты меня убил?

В горле Томаса пересохло. Он хотел сказать, что он не знал, что он бы сделал все, чтобы вернуть отца, но не мог сказать ни слова. Горло перехватило, и все, что он мог – только хрипеть и кашлять.

— Знаешь, порой твоя мать до сих пор жалеет, что умер я, а не ты, — отец сильнее ухватился за рясу Томаса и теперь пытался подняться с колен, дергая плотную ткань, от чего Томаса шатало и пригибало к земле. — Она, бывает, плачет, пока ты не дома, и все повторяет, почему я покинул ее и оставил взамен тебя. Знаешь, как горько она плачет? Знаешь, Томми?

Последние слова Уильям произнес нараспев, будто выкрикнул, и Томасу стало страшно. Отец кряхтел и все силился подняться с колен, но что-то будто держало его и не давало встать. Он вертелся и то и дело оглядывался, и по его лицу волнами проходили злость, отчаяние и что-то совсем животное и дикое. Нечеловеческое.

— Она рыдает, пока ты ходишь по округе и поешь свои молитвы! – голос Уильяма повышался и грохотал, отдаваясь в голове Томаса проклятым эхом. – Ты похоронил меня, а скоро и мать сведешь в могилу, ты, бессовестный…

Томас резко сел в кровати, хватая воздух ртом. Его трясло, и он обнял себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь. К счастью, Дарио и Лука ничего не слышали и продолжали мирно спать. Томас тихонько поднялся и выбрался наружу, на свежий ночной воздух.

Они прибыли в Пезаро поздним вечером, и им тут же нашелся ночлег в гостеприимном доме местного судьи. Их разместили в одной комнате, но места хватило каждому – а перед сном хозяйка предложила им скромный, но сытный ужин. Лука, конечно же, поинтересовался, почему Томас и Дарио не ночуют у дядюшки, но смекалистый Дарио тут же ответил, что дядюшка проживает чуть в отдалении от Пезаро, а потому они собираются выехать к нему на рассвете. Паломнику этого объяснения вполне хватило, и он жизнерадостно расправился с ужином, а вскоре раскатисто захрапел на весь дом. Дарио тоже уснул довольно быстро, а вот Томасу долго не спалось – и ночь принесла ему жуткий кошмар.

Ночной воздух остудил горящее лицо, и юноша глубоко вдохнул.

«Это Белиал», глухо сказал голос.

«Что?», Томас сперва не понял, о чем идет речь.

«Я про твой кошмар. Неприятно, верно? Ты же не думаешь, что просто так начал видеть такие сны? Его Высочество знает, на что давить».

— Я как-то слышал, как она плачет, — сказал Томас в пустоту. — Ты ведь и сам это знаешь. Ты тогда ничего не сказал, но я все слышал и все понял, хоть мне и было всего семь лет.

«Ей нелегко пришлось».

— Я думаю, я стану жертвой, Астарот. Если мы никого не найдем, никого не убедим, это буду я. Сил мне точно хватит.

— Святой отец, о чем вы говорите?

За спиной Томаса стоял заспанный Дарио, но что-то подсказало юноше, что мужчина слышал каждое его слово.

«Вот это ты влип. Как будешь выкручиваться?».

— Какая жертва? К кому вы обращаетесь? – Дарио выглядел взволнованным, но на его лице не было ни капли страха. — Прошу, объясните мне. Я хочу помогать вам, но сейчас мне кажется, я совсем ничего не знаю. Я поклялся быть рядом с вами, и я сдержу свое слово, но как помогать тому, кто отвергает помощь?

Дарио подходил все ближе, и на какой-то момент Томасу показалось, что это вовсе не он, а темная фигура отца, которая таинственным образом воплотилась в реальность из его кошмара. Молодой человек отшатнулся и невольно выкрикнул:

— Не подходи! Exite! Изыди!

— Святой отец… — Дарио выглядел совсем растерянным. – Может, мне позвать кого-то? Вам нехорошо?

«Возьми себя в руки, мальчик!»

Глухой голос хлестнул Томаса изнутри, точно по его внутренностям прошелся раскаленный хлыст. Голос подчинял себе, сгибал волю, заставлял встать на колени и отдаться на милость обладателя… Голос помогал выбраться из бездны, в которую падал Томас Эккер, сын священника.

Томас глубоко и медленно задышал, пытаясь вернуть самообладание.

«Неплохо», Астарот одобрительно хмыкнул. «Теперь расскажи ему».

— Дарио, я… — Томас кашлянул, не зная, как начать. – Я готов принять твою помощь и благодарен тебе за нее. Но прежде, я хочу сказать тебе кое-что…

Он не закончил – его прервал другой голос, доносящийся откуда-то из темноты за их спинами.

— Что-то случилось? – заспанный Лука потирал глаза и зевал на ходу, приближаясь к Томасу и Дарио. — Я проснулся и услышал голоса, и мне показалось, вы о чем-то спорили. Что-то не так?

— Все в порядке, — Томас вымученно улыбнулся. — Пойдемте в дом. Прости, что потревожили тебя.

— Ничего, — Лука улыбнулся в ответ. — Свежий ночной воздух лишь поможет мне крепко заснуть. Но взгляните, как все-таки прекрасно ночное небо, усеянное звездами… Точно так же и Он смотрит на нас сверху – мы для него лишь россыпь сверкающих песчинок на полотне бесконечности…

Пока Лука говорил, он делал небольшие шажки – все ближе и ближе к Томасу. Отвлеченный его болтовней, Томас отвлекся, и тут в его боку взорвалась боль.

«Идиот!»

Томаса снова согнуло от боли, но в этот раз к пульсирующей боли в боку прибавилась боль в голове: Астарот не мог сдержать гнев. Юноша упал на колени и застонал; в ответ на это Лука радостно засмеялся.

— Почти достал! – объявил он, потрясая окровавленным ножом в воздухе. — Но как ты смог увернуться? Я был уверен, что не промахнусь.

Раскаленный обруч, сжимавший виски Томаса, чуть ослаб. Священник заморгал и взглянул на паломника снизу вверх, но лишь на долю секунды – его тело резко рванулось в сторону само по себе. Там, где он лежал, в воздух взметнулось облачко пыли, сквозь которое беспрепятственно прошло лезвие.

«Где же Дарио?», беспомощно подумал Томас, пытаясь отползти подальше от сошедшего с ума паломника. И тут он увидел ее.

Демоница нежно обнимала Дарио за плечи и грудь, и в глазах мужчины застыл смертельный ужас. Дарио не смел шевельнуться, пока она неспешно водила когтистым пальцем по его шее, задерживаясь на впадинке между ключицами. Мужчина распахнул глаза в безмолвной мольбе и не отрывал взгляда от Томаса, словно умоляя спасти его.

— Знаешь, кто перед тобой? – голос демоницы оказался мелодичным и певучим, когда она обратилась к Дарио. — Ты думаешь, перед тобой простой деревенский священник – но перед тобой сосуд Князя. Он не говорил тебе, потому что боялся, что ты отречешься от него. Он лгал тебе всю дорогу, что вы прошли вместе, и не посвятил бы тебя в свою тайну до самого конца, а ты был готов отдать за него жизнь. Разве это справедливо?

— Несправедливо, — кивнул Лука, подбирающийся к Томасу. — Она рассказала мне все. Рассказала, с кем я спал под одной крышей. И она показала мне… какой может быть жизнь, настоящая жизнь! И она сказала, что дальше будет еще больше!

— Непременно будет, — демоница кивнула, и ее длинные темные волосы заструились по обнаженным плечам и спине. — Ты только убей мальчика, и я покажу тебе все, что обещала. А потом тебя наградят, и награду ты получишь от самого Принца – но только если сдержишь слово.

Лука облизал пересохшие губы:

— Сдержу.

«Плохо дело», мысли в голове Томаса носились, как бешеные зайцы во время гона. «Он не одержим, ему просто задурили голову, и никакой экзорцизм тут не поможет. Дарио тоже в опасности, еще большей, чем я… Что же мне делать, Господи?»

«Убей его».

Мысль эта, ясная и пугающая, окатила Томаса ледяной волной. Его тело, ведомое Астаротом, снова дернулось в сторону и вскочило на ноги, готовясь отразить новый удар.

«Иного пути нет, мальчик. Против тебя не демон, а обычный человек – а на обычных людей слова экзорцизма не действуют. Действует кое-что другое».

Томас беспомощно посмотрел на нож, который Лука сжимал в руке.

«Убийство – грех», подумал он, глядя, как лунный свет играет на лезвии.

«Если ты умрешь, то умрет и твой друг Дарио, и твоя мать, и все жители Ареццо. Неужели одна жизнь этого человека стоит больше десятка невинных жизней?»