Гросс (СИ) - Оченков Иван Валерьевич - Страница 57

— Благодарю, Николай Павлович, хорошая, обстоятельная работа. Итак, господа, по прямой до цели порядка 700 верст. Вполне досягаемо. Если идти сначала над равниной провинции Хунань, дальше горы провинций Хубэй и Цзянси — хребты Муфушань и Цзюлиншань, где мы без труда спрячемся и сможем подойти незаметно. От ближних предгорий до берега озера Поянху пара десятков верст — один короткий бросок.

— Нас засекут, отрежут от фронта и задавят, — возразил Зимину капитан «Енисея» Сергей Демьянов. Марту этот рейдер был хорошо памятен по событиям прошлого лета, когда его корабль пришел им на выручку в самый острый момент тяжелейшего боя с отрядом Асано на вершине горы.— Они наверняка нас ждут. Предполагают такой сценарий и нарастят силы на базе, а может, и скрытно разместят еще резервы поблизости.

Зимин тоже, очевидно, помнил о тех событиях, относился к Демьяну с уважением, потому выслушал внимательно, ничем не выказав кипящего внутри раздражения.

— Значит, надо отвлечь врага, — подал голос подскочивший к карте Быков. — Вот здесь и здесь провести демонстрацию. Пока две группы свяжут узкоглазых боем, основная ударит по базе. Все просто. Подавить зенитки, ударить по казармам, высадить десант на ботах, забрать ребят, и ходу.

— Вечно у тебя все просто, — поморщился капитан «Енисея». — Как бы быстро мы не действовали, времени у япов будет достаточно, чтобы перерезать пленников. Труса враг не празднует, даже наоборот, всегда идет в ближний бой и не боится абордажей.

— Так может, это ты трусишь, Демьян?

— Полегче, Телок! — угрожающе процедил Демьянов, глядя в глаза оппоненту. — Не то споткнешься ненароком на вираже…

— Как ты меня назвал, сволочь?! — изумленно воскликнул Быков, судорожно шаря по поясу в поисках кобуры.

— Прекратить балаган!

— Да я его, — выудил, наконец, свой парабеллум незадачливый рейдер и только тут заметил в руках своего противника кольт.

— Я сказал, отставить свару! — встал между ними Зимин. — И помните, любой, кто поднимет руку на своего товарища, пойдет под трибунал!

— Верно, — поддержал адмирала Пантелеев, а за ним и остальные приватиры. — Нам завтра в бой идти, так что нечего собачиться! Спрячьте свои пукалки, а то до суда не доживете!

— Может, кто-нибудь хочет высказаться? — невозмутимо предложил начштаба, когда страсти немного улеглись.

— А чего тут рассусоливать, — сплюнул Демьян. — Шансов подойти незамеченными, считай, что нет. И ты, Зима, это лучше всех понимаешь. Японцы не дурнее нас, наверняка все просчитали и приготовились. Посты усилили, резервы подтянули. Могли, кстати, и радары поставить. Про разведку я просто молчу. Шпионов в Чунцине, как на барбосе блох. И стоит нам подняться всем табором, они сразу же сообразят, в чем дело. Поднимут тревогу, стянут все силы и разнесут нас в хвост и в гриву. Это ловушка. Нельзя туда соваться. Погубим эскадру на радость врагам…

— Допустим, ты прав. Предлагаешь сидеть на месте и ничего не делать?

— Этого я не говорил, — покачал головой Демьянов. — Просто, если не получается силой, нужно попробовать что-нибудь другое.

— Например?

— Да не знаю я! Денег предложить или еще чего. В общем, попытаться договориться.

— Понятно. Проще говоря, предлагаешь пойти на поклон к японцам и согласиться на их условия?

— Да если бы хоть кто-нибудь знал, какие у них условия?

— Я знаю, — неожиданно заявил один из помалкивавших до сих пор капитанов, в котором Март к своему изумлению признал Муранова.

— Что? — нехорошо сузил глаза Зимин.

— Что слышал, Зима! — огрызнулся капитан «Ангары». — Я знаю, как спасти парней!

«Интересно, — подумал Март, — с чего бы это он вдруг? Счел момент подходящим и решил отыграть свою партию? Ну посмотрим…»

— Говори! — нехотя разрешил Зимин.

На Муранове скрестились взгляды всех приватиров.

— Условия японцев очень простые. Вывести все наши силы из Китая. До той поры члены экипажа «Буреи» будут заложниками. И уж, конечно, они требуют не предпринимать никаких враждебных действий. Иначе…

— И кто же вам, Василий Петрович, выставил эти, так сказать, условия? — задал крайне интересующий всех вопрос начальник штаба.

— Адмирал Какута. Точнее, его представитель.

— Верно ли я понял, что вы поддерживаете связь с японским командованием?

— Я, ваше благородие, — с легкой издевкой в голосе пояснил Муранов, — некоторым образом приватир. В мирное время, как впрочем, и военное, мы работаем на тех, кто нам платит. Закон это позволяет. Вот и я пару раз сотрудничал с японскими заказчиками, с одним из которых связан вышеупомянутый господин Какута.

— Он прав, — негромко шепнул своему офицеру Зимин. — Подобные контракты были у большинства рейдеров. Так можно всех в предатели записать…

— Но это же … измена! — встревожились штабные. — Косорылые совсем обнаглели! — вторили им капитаны. — Нам что теперь, все контракты в японском генштабе согласовывать?

— Вы как хотите, — пожал плечами Муранов. — А я грех на душу не возьму. Не хочу, чтобы гибель Чкалова на моей совести была…

— То есть бросить его тебе совесть позволила? — не сдержавшись, без обиняков спросил Март. — А теперь, значит, заела…

— Что ты сказал, сопляк? — смерил его тяжелым взглядом командир «Ангары». — Кто тебя вообще сюда пустил, мальчик?

— Я такой же капитан рейдеров, как и все!

— Ха-ха-ха, — зашелся в противном смехе толстяк. — Вы только посмотрите на него. Думаешь, унаследовал миллионы, так что-то из себя представлять стал?

— Я свой корабль в бою взял!

— Если бы не Зима, я бы тебе уши ободрал!

— А ты попробуй! — разозлился Колычев и, как уже было однажды, придавил своего противника через «сферу».

Судя по всему, Мур тоже не забыл о том случае и озаботился защитой. Мощный артефакт, сопоставимый по стоимости с небольшим кораблем, спрятанный под одеждой, надежно защищал своего владельца от большинства одаренных…, но только не от гросса. Возникшая вокруг приватира невидимая глазу защитная сфера быстро истончилась, после чего с отчетливым треском распалась. А в воздухе запахло озоном.

— Ты что творишь?! — захрипел скрючившийся от невыносимой боли капитан «Ангары»

— Оставь его, Март, — поспешил вмешаться Зимин.

— Нельзя у нас так, — угрюмо буркнул Пантелеев, вставая рядом с Колычевым и не сводя настороженного взгляда с товарищей.

Остальные рейдеры насуплено молчали. Несмотря на то, что у большинства из них имелись вполне обоснованные претензии к Муранову, он был одним из них. И расправа над рейдером, как ни крути, являлась покушением на их независимость. Позволить подобное было никак нельзя…

— Вот что, парень, — веско заметил Демьянов, не сводя с Марта тяжелого взгляда. — Фокусы эти будешь в цирке показывать, ну или в сенате. А у нас свои правила!

— Хотите позволить ему уйти? — криво усмехнулся Колычев и, выйдя из «сферы», демонстративно отвернулся. — Валяйте! Можете даже пойти на его условия. Вот только кто вам даст гарантию, что японцы оставят Чкалова и его команду в живых?

— Не твоя печаль чужих детей качать! — отозвался Демьян, помогая своему коллеге подняться.

— Спасибо, братцы, — с трудом восстановив дыхание, буркнул Муранов, прячась за спины остальных.

В этот момент Зимин понял, что все висит на волоске. Наемники-приватиры — люди свободные и ничем, кроме контракта, не связанные. Реши они в тот момент уйти, кто бы их остановил? Следовало взять ситуацию под контроль. Вот только как?

— Что будем решать? — требовательно посмотрел он на своих бывших товарищей. — Будем драться или попытаемся договориться?

— Нам подумать надо, ваше превосходительство, — бесстрастно отозвался Демьянов.

— Такие дела с кондачка не решаются, — поддержали его остальные и заторопились к выходу. — Пойдем, братцы!

В опустевшем зале после недавних жарких споров повисла тревожная, хрупкая тишина. Остались четверо: Зимин, его начштаба Дагаев, сам Колычев и Николай Романов.