Симранский Цикл Лина Картера - Майерс Гари - Страница 3

Таким образом каждый день переливался в следующий, как одна волна смешивается с водами другой. Узолба находил свою новую жизнь насыщенной и оживлённой, наполненной маленькими домашними делами и озарённой маленькими домашними радостями. И здесь повсюду были новые вкусы, звуки и зрелища. Куда бы он ни обратился, то видел новое, свежее и изумительное. Он узнал море, так, как никогда его не знал, он, который был одним из морских богов. Он видел сотню настроений моря, тысячу ликов, мириад оттенков. А затем было чудо цветущей весны, диво роскошных осенних закатов, мистерия летнего дождя. Великий неспешный ритм смены времён года, вращающихся, словно грандиозное колесо и с каждым поворотом приходило изумление новым чудом. Золотая луна. Её жемчужный свет на гладких тёмных водах. Великолепие звёзд.

Пролетали недели, как быстрый взмах крыла чайки. Память о его жизни среди богов потускнела, померкла и зачахла. Было столько вещей, чтобы увидеть и сделать их, попробовать на вкус и узнать. Старые воспоминания и старые замыслы вытеснило прочь из мыслей.

Проходили годы и Узолба или Забуло стал рыбачить вместе с Чандаром. Эти двое стали как братья, деля одну и ту же лодку, кров и очаг холодными ночами и ветреными днями. Они вместе наслаждались радостями и претерпевали невзгоды этой жизни… и случилось так, что рыбаки Чандар и Забуло вместе прожили весь свой век.

Высоко над алебастровыми шпилями Ниом Пармы, боги ждали на горной вершине под пылающими звёздами. О да, долго и долго ждали они, ибо не могли покинуть то место и были связаны своим обетом не карать алебастровый город, пока Господь Узолба вновь не вернётся к ним со своим решением. Ибо столь крепок их зарок; и толкуют в Симране, что клятву богов нельзя нарушить.

Так произошло в давние времена и никто из людей не ведает окончания этой истории. Однако же Ниом Парма всё ещё возвышается у Ниранианского Моря… Я знаю это, поскольку я бродил по её алебастровым дорогам лишь накануне вечером, в грёзах. Что же до властителя Узолбы, коему Жрецы Моря сожигают рыбу на маленьких алтарях в небольших храмах у причалов, то я не могу не предположить, что он никогда не вернулся вновь к своим собратьям на одиноком пике, но прожил весь свой век в маленькой опрятной хижине, укрывшейся под раскидистым деревом зунабар. А что же до богов Ниом Пармы, то кто знает, ждут ли они ещё на той ветреной горной вершине у моря, исполинские, грозноокие, облачённые в сияние.

Рассказывают, что некогда в Симране, в Мире Грёз, обитал в Землях Вокруг Зута народ идолопоклонников, который отвернулся от Богов, сказав: — Создадим своего собственного Бога, чтобы лишь мы изо всех народов могли ему поклоняться.

И высилась тогда близ Зута могучая гора, целиком из чистого и незыблемого смарагда, прочнее гранита, прекраснее мрамора. И, воззрев на неё, сказал тот народ: — Высечем нашего Бога из этого зелёного камня, дабы он высился над трудами людей, что уступают нам.

Так приступили они к труду своему, вытёсывая и ваяя из горы подобие измышлённого ими Бога, которого они нарекли Оомом, ибо никакого другого Бога с таким именем не было известно в людских землях. И поколениями трудились они, создавая Оома и пядь за пядью появлялся он из блистающего смарагда, пока они вытёсывали и высекали, палец тут, бровь там, ноздрю, изгиб бока или щёки.

Когда их тяжкие труды завершились, появился образ Оома. Из вершину горы вытесали его голову, на которой были четыре лика. Лик, что смотрел на север, был зловещим и предвещавшим беду. Лик, обращённый на юг, был кротким и улыбающимся. Восточный лик беззвучно ревел в неистовой ярости. Лик, смотрящий на запад, был погружён в сон.

Восемь рук было у Оома, каждая пара их сложена на груди.

Восседал он с ногами, скрещёнными на манер портных и на его коленях выстроили город, блистательный от самоцветов, слоновой кости и сверкающего мрамора; священный город, который нарекли: На Коленях Оома. Тогда они завершили все труды и могли отдыхать.

Есть Восемь Сотен Богов, Которые Опекают Симрану, но мало следят они за человеческими поступками, вопреки тому, что утверждают жрецы. Однако, народ, обитающий вокруг Зута, что отвернулся от них ради измышлённого ими самими Бога, нанёс богам такую обиду, какой они не смогли пренебречь. И отошли Боги от своего привычного умиротворения и воспылали гневом против нового Бога, Оома и всех, кто ему поклонялся.

И молвил Верховный Бог нижайшим и малейшим среди них: — Восстаньте против Оома и низвергните его, о да, и всех, кто призывает его имя. Ибо он, словно зловоние в Наших ноздрях и мерзок для глаз Наших; поэтому подавите же его и развейте во прах.

И пришли Малые Боги в те земли, где восседал Оом, улыбаясь на юг, рыча на восток, сурово взирая на север и дремля на запад. И выпустили они против него силы, над которыми властвовали, и были это малые силы Природы.

Шаммеринг Солнечный излил на Оома неистовое сияние полудня, а Татул Снежный сковал его белизной окоченения.

Умбальдрум Громовой поразил его и Шишь Дождевой стегал его по смарагдовым бокам.

Чиль, Бог Утренней Росы, усыпал его студёной сыростью. Казанг Молниеносный сверкал на его макушке. Хашуват Ветряной завывал в его сложенных руках и дёргал за них неосязаемыми пальцами.

Но Оом всё так же сидел, непоколебимый и неизменный.

И случилось так, что Семь Малых Богов потерпели поражение. Но рассказывают в Симране, что Боги не уступили Неизбежности и вот, те, кто был Малыми, громко возопили, умоляя о помощи Богов, более великих, чем они.

И пришли к Оому Великие Боги и направили свои силы против него, как волны Океана обрушиваются на твердыни громадных утёсов, что сдерживают открытое море.

Глаун Хелид, Властелин Зимней Стужи, обвил Оома своей пронизывающей накидкой блестящего льда и заморозил его той мёртвой хваткой, что заставляет трещать утёсы и раскалывает огромные деревья на куски.

Руз Танна, Властелин Летнего Жара, обжёг его вспышками иссушающего пламени, что опаляет выжженные и прокалённые пустыни предельного юга обжигающим светом расплавленных и пылающих солнц.

Тооз Лашлар, Властелин Могучих Дождей, бросил против Оома свои неистовые ливни из полнобрюхих туч, ревущие потоки, подобные тем, что затопляют царства, смывают города в руины и превращают реки в объевшихся и раздутых исполинов, заполняющих сушу.

Вошт Тондазур, Властелин Бурь обрушил на Оома своих неистовых слуг: яростную Грозу, свирепый Вихрь, воющий Ураган и все полчища девяти и девяноста Ветров.

Но ничто не смогло повредить Оому.

Отчаявшись, Великие Боги пробудили даже своего грозного и ужасного брата, о да, даже Скаганака Белбадума Трясущего Землю, из его зловещих и мрачных покоев в глубоких земных расселинах. И он пришёл и сотряс Оома всеми своими раскатами что заставляют дрожать даже холмы, но тот не низвергся.

Тогда выступил вперёд тот, чьё призрачный лик был сокрыт и чей голос был низок и монотонен, кто тихо заговорил, молвив: — Я низвергну Оома, именно я, Татокта, Властелин Преходящих Мгновений.

И они смеялись и дразнили его, ибо Время — малейший и ничтожнейший слуга Богов.

Но он выступил против Оома безмерным числом проходящих мгновений, которые сложились в миллионы лет. И каждый незаметный миг, проходя, забирал у Оома одну-единственную крупинку пыли.

И, вот! Оом раскрошился. Атакованный Временем, его обширный четырёхсторонний облик всё больше сглаживался, пока не перестал выглядеть хмуриться, как и улыбаться, рычать и даже дремать.

Его конечности отпали прочь, как падает пыль, неощутимо, крупица за крупицей. Его массивное и неколебимое тело рассыпалось и даже его колени, где был выстроен Священный Град Оома, даже их больше не стало и сам город обратился лишь в рассеянную пыль. И оттого люди бежали ночью, говоря: — Оом пал, Оом низвергнут, не будем же более взывать к Оому, ибо узрели Богов, сильнее его.