Несовместимые (СИ) - Кострова Валентина - Страница 23

— Профессия сказывается?

— Иногда я бываю наблюдательна, — вздыхаю. Вот последнее время я полная дура и идиотка. Все же хорошо, что ушла из Комитета, работать корпоративным юристом намного проще, чем гадать, кто виноват, кто нет.

— Вы замужем? — голубые глаза опускаются на мои руки. Никаких колец сегодня нет. Встречаемся взглядами. Олег приподнимает бровь. — Парень или жених?

Улыбаюсь. Интересно, Германа можно считать «женихом»? Из груди вырывается нервный смешок. Вряд ли.

— Я свободная птица. И никаких серьезных отношений не планирую, тем более в России.

— Жаль, — будь я понаивнее, поверила бы в эту показательную грусть.

Подошедший официант принимает заказ. Нам в бокалы наливают вино. Олег берет бокал, приподнимает. Вынуждена повторить его жест.

— За знакомство, — тихо произносит. Бокалы издают дзинь-дзинь. Делаю глоток вина. Очень вкусно.

Разговариваем на нейтральные темы. Новый знакомый оказывается довольно интересным собеседником. С ним можно и посмеяться, и поспорить, и пофилософствовать за жизнь. Под конец обеда Олег полностью меня покоряет.

— Может, обменяемся телефонами? — вопросительно на меня смотрит. Диктовать свой номер мне не хочется, я до конца не уверена, что стоит это знакомство продолжать. Через пару дней я улечу отсюда.

— Оставьте свой, я позвоню.

— Я понял, — усмехается, достает из внутреннего кармана портмоне, выуживает из него визитку. — Буду ждать звонка, — я осторожно беру плотный картон, читаю надписи: Волхов Олег Русланович, и номер телефона. Изумленно вскидываю на мужчину глаза, впервые за встречу смотрю на него более пристальнее, чем надо.

— Волхов? — переспрашиваю, словно все может измениться.

— Слышали обо мне?

— В интернете о вас много пишут и говорят.

— Надеюсь, хорошее? — очаровательно улыбается, я хмыкаю. Мы прекрасно знаем, что на данном ресурсе могут как похвалить, так и обругать последними словами.

— Приятно было познакомиться, — сердце не екает от открывшейся правды.

Олег оказывается не таким, каким я его видела на фотографиях и как о нем думала. Вот что значит живое общение, сразу меняешь свое мнение. В отличие от Германа, Олег не вызывает во мне желания убежать от него куда подальше.

— К сожалению, я должен вас покинуть, Марьяна. Мое время подошло к концу, — Волхов встает, галантно берет мою руку и целует. От таких манер даже я могу поплыть, как малолетка. — Буду ждать вашего звонка. — смотрит проникновенно в глаза, слишком долго, почти неприлично. Опомнившись, он отпускает мою руку, улыбается.

— До свидания, Олег.

— До свидания, Марьяна, — еще раз заинтересованно меня оглядывает, уходит.

Кручу в руке визитку. Встреча подставная или случайная? Никто не знает, где я и каким маршрутом хожу, тем более никто не мог подумать, что я зайду именно в этот ресторан. Если только за мной не следят. Но тогда рядом бы оказался Шамиль, Соболь бы не позволил Волхову ко мне приблизиться даже на пушечный выстрел. Значит, обед с Олегом чистая случайность. Бывает же такое.

***

Подъезжая к дому родителей на такси, вижу возле ворот черный седан. Сердце испуганно екает, потом судорожно начинает сжиматься от страха. Меня не машина пугает, а человек, стоящий возле нее.

Собираю всю свою волю в кулак. Медленно выхожу из такси, не смотрю по сторонам, но чувствую на себе взгляд, пробирающий до мурашек. Водитель такси достает пакеты, я не успеваю их взять. Мне не нужно оглядывать, я по запаху знаю, кто стоит за спиной и держит сейчас мои покупки.

Иду к калитке, но перед ней замираю, так как физически чувствую, как чужая энергия ослабла. Оборачиваюсь. И задерживаю дыхание.

— Это... как-то не вяжется с тобой, — сиплю, двигаюсь в сторону седана.

— Тебе не нравится? Предпочитаешь розовые? — серые глаза смеются, губы приподнимаются в подобие улыбки. В руках он держит мои пакеты и внушительный букет бордовых пионов, завернутых в бумажную обертку.

Приближаю лицо к цветам, вдыхаю этот невероятный запах, трогаю пушистые бутоны, глупо улыбаюсь.

— Твои ребятки по бабушкам прошлись? — забираю пионы, поднимаю на Германа глаза, ища в нем признаки злости и гнева. Ничего подобного не нахожу. Он смотрит на меня холодно, но не убивает взглядом. — Зайдешь на чай? — почему-то хочется, чтобы согласился. Он отрицательно качает головой, я разочарованно вздыхаю.

— Пакеты занесешь или забрать?

— Занесу, — коротко отвечает.

Я направляюсь к калитке, достаю ключи, из бокового кармана выпадает визитка. Герман оказывается проворнее. Застываю, как зайчик, почуяв опасность. Ему требуется немного времени, чтобы прочитать фамилию. Когда его глаза устремляются на меня, я жалею, что не драпанула домой.

— Мы встретились случайно, — лепечу под его прищуренным взглядом.

Лицо ожесточается, глаза опасно сверкают. И чего я испугалась? Он мне кто? Никто! Разозлившись на себя, выхватываю визитку Олега и забираю пакеты.

— Знаешь что? Вы ничего от меня не получите. Ни одного процента акций! Поэтому можете не напрягаться, не строить из себя тут благородных рыцарей, не являясь ими! Спасибо за цветы, но больше сюда не приезжай.

Герман угрожающе молчит, тяжело дышит. Ничего мне не говорит, резко разворачивается и идет к машине. Я не двигаюсь, наблюдаю, как черный седан с ревом срывается с места, оставляя после себя дымку.

Сумасшедший.

Волхов похудел, подтянул свое тело. По-новому подстригся и явно сменил стилиста. С монитора на меня смотрит один и тот же человек с двух фотографий, как в «До и После».

Ушедшие лишние килограммы скинули ему пару лет, как и удачно подобранная стрижка. Современная, стильная одежда добавила ему еще больше шарма. Даже через экран ноутбука чувствуется невероятная харизма этого человека. Не удивительно, что я его сразу не узнала.

Щелкаю другую вкладку. Тяжелый, неподвижный взгляд пробирает до мурашек. Этот человек не будет тебе любезно улыбаться, стремясь понравится. Странно, что он хочет в политику.

Если бы я шла голосовать, принимая в расчет только внешность и вызванное доверие, смотря на портрет кандидата — это был бы Волхов. Ему хочется верить и доверять, Соболь вызывает желание спрятаться от этих холодных глаз.

Тру ладонью лоб, захлопываю крышку ноутбука, смотрю на часы. Время приближается к девяти, папы еще нет, а поговорить нам нужно. Встаю, потягиваюсь, подхожу к окну. На небе сияет полная луна.

Надо позвонить Владу. Может, ему пообещать свидание в обмен на сведенья, которые меня интересуют. Боюсь только, одного свидания ему будет маловато, потребует что-то большее. И потом, я прекрасно понимаю, что он может меня водить за нос, выдавать порционно информацию, которая не представляет никакой ценности. Что-то важное на этих будущих политиков придержит, даже если у него сенсаций там на несколько томов, как у Толстого «Война и мир».

Замечаю, как медленно распахиваются ворота и во двор въезжает отцовский джип. Наблюдаю, как он не спеша идет к дому, задумчиво смотрит перед собой. Думает обо мне? О завещании? Вот это сейчас и выясню.

— Папа, нам нужно поговорить, — замираю на последней ступеньке лестницы, отец вскидывает на меня глаза.

— Я устал, Марьяна. Давай поговорим завтра, — примирительно улыбается, но я качаю головой. Нет, этот разговор нельзя откладывать на потом.

— Это серьезно.

— Что может быть у тебя серьезного, кроме как выбора наряда для прогулки по городу, — пытается обойти меня, но я преграждаю ему путь. Папа хмурится, недовольно смотрит на меня сквозь ресницы.

— Твое завещание изрядно портит мне жизнь, если коротко.

— И кто смеет тебе досаждать?

— Тот, кто очень заинтересован в акциях твоей компании.

— Всю жизнь эти акции кому-то были интересны, не представляю, о ком мы говорим.

— Ты серьезно или делаешь вид, что не понимаешь? — я сержусь, скрещиваю руки на груди. — То есть ты хочешь сказать, что Соболь и Волхов просто ослеплены моей неземной красотой?